Чужой престол - Анна Шнайдер

спокойным, если бы не два красных пятна на бледных щеках, словно его слегка лихорадило, кашлянул… и впервые в жизни решил сделать вид, будто ему послышалось.

Ну не переспрашивать же, правда?

Анастасия

Ждать Роланда принцесса в этот вечер почти отчаялась — его не было очень долго. Сама к нему Анастасия не пошла, понимая, что он либо до сих пор на совещании, либо лёг спать. В любом случае мешать ему не стоило — если сможет, придёт.

Кроме того, был ещё один момент, из-за которого Анастасия слегка опасалась видеть Роланда: разговор с Огденом. Поведал ли о нём король? Или предпочёл оставить всё при себе? А если поведал, то что именно сказал? Не обидел ли он Роланда, не приказал ли ему не разговаривать больше с Анастасией, заупрямившись? Мысли о подобном беспокоили и страшили, но всё же принцесса не считала, что не стоило в тот момент молчать и не задавать каверзных вопросов. Огдену пора перестать играть в куклы и возвращаться к реальной жизни, оставив трон человеку, благодаря которому Альтака до сих пор не развалилась на части за последние годы — с тех пор, как заболел король Фредерик.

Роланд пришёл, когда Анастасия уже собиралась снимать халат и ложиться спать, устав второй час мусолить слипающимся от сонливости взглядом одну и ту же страницу в книге. Причём выглядел канцлер вполне бодро, и глаза блестели так, будто…

— Ты что-нибудь пил? — протянула принцесса с подозрением, подходя к Роланду и не спеша обнимать его. — Эликсир бодрости? Его нельзя пить так часто!

— Ничего не пил, — помотал головой Роланд, преодолел оставшееся между ними расстояние и сам заключил Анастасию в объятия, с жадностью прижимаясь к её виску тёплыми губами. Его щека немного кололась, и принцесса с удовольствием потёрлась о неё своей щекой, а потом поцеловала.

— Точно не пил?

— Точно. Только воду и чай. Я просто достиг такого уровня усталости, когда даже спать не хочется.

— А такой бывает? — удивилась Анастасия, и Роланд кивнул.

— У меня — да. — Он ещё раз поцеловал её, но теперь уже в губы, и поинтересовался, пытливо заглядывая в глаза: — А теперь признавайся: что ты сказала Огдену? Он только что приходил ко мне в каком-то странном настроении.

— И что говорил? — насторожилась Анастасия, непроизвольно вспыхнув от волнения огнём. Роланд с удивлением проводил взглядом язычки пламени, выросшие из рук принцессы, и усмехнулся.

— Всё, теперь можешь не отрицать: я вижу, что ты виновна. Иначе не вспыхнула бы.

— Я и не собиралась отрицать, — фыркнула Анастасия. — Глупо отрицать очевидное. Но о чём мы говорили, я тебе не расскажу: пусть это останется между мной и Огденом.

— Чем бы это ни было, но сегодня вечером он впервые назвал меня братом, — признался Роланд, и принцесса обрадовалась.

— Прекрасно! Очень рада. Давно пора.

— Думаешь? — поднял брови канцлер. — Я никогда не считал остальных детей короля своими братьями. Как-то… не знаю. Брат — это что-то близкое, родное. У меня не было родных, кроме матери. Фредерик — отец, но формально. Истинной близости у меня с ним не было.

— Я понимаю. И это неправильно. Вы с Огденом — братья. Так что если до него и вправду дошло хотя бы что-то из того, что я говорила, я буду рада.

— Интриганка, — засмеялся Роланд, и Анастасия решила сменить тему, пока этот хитрец не умудрился выпытать из неё содержание их с Огденом разговора.

— А Каролина действительно в Императорском госпитале? — поинтересовалась принцесса, и канцлер кивнул.

— Да. Она вернётся, как только мы определимся, кому и из-за чего она мешала. Не волнуйся — в Альганне Каролина в безопасности. Заодно отдохнёт. Риан сказал, что несмотря на его вмешательство и усилия Моргана, ей всё же надо полежать в госпитале и восстановиться, иначе головные боли могут стать невыносимыми, да и тяга к завершению дела способна вернуться. Каролине ведь отдали приказ, но она его не выполнила — это может отразиться на её психике.

— Бедняжка, — искренне посочувствовала девушке Анастасия. Она считала, что в этой истории Каролине пока досталось больше всех. Угораздило же её влюбиться в Огдена! — А кого ты подозреваешь? Бивиусов арестовали, то есть, шаман в распоряжении не у них. Тогда у кого?

— У меня нет доказательств, Тасси, — покачал головой Роланд и с нежностью провёл ладонью по щеке Анастасии, улыбнувшись, когда принцесса прильнула к нему в ответ. — Только умозаключения. Если насчёт Бивиусов я думал, что они, возможно, хотят, чтобы на троне находился Тедеон, то сейчас нет сомнений: речь идёт о желании сменить династию. Но влиятельных семей, способных побороться за престол, в Альтаке не так уж и много. И пожалуй, самая сильная магия, ещё и огненная, как у Альго — у Актона Вестериуса.

— Заместителя министра образования? Мне он показался дружелюбным и безобидным…

— Отнюдь. Хотя это не значит, что он действительно замешан, я всего лишь размышляю. Именно под его началом работает Барбара, которая, вероятнее всего, и подбросила мне артефакт с магией Дома. Это тоже не доказательство, разумеется. Ну и третий момент… Помнишь, я рассказывал, кому принадлежала та магия Дома? Айдену Авериниусу, то ли убитому, то ли пропавшему в Корго десять лет назад. Так вот, Эрнест заметил, что отец Актона Вестериуса умер в то же время. В тех же числах, что и пропал Авериниус. Причём при крайне загадочных обстоятельствах.

— Думаешь… — протянула Анастасия, и Роланд кивнул.

— Да, подозреваю, что Авериниус сопротивлялся. Хотя должного сопротивления он, разумеется, оказать не мог — «пустышка» же. Но родовая магия тоже может быть весьма смертоносной, особенно такая мощная, как у магов Дома. Сама понимаешь — их оружием становится любое помещение. Таких магов невозможно где-либо закрыть — они выберутся из любой комнаты. Что конкретно произошло, мы вряд ли узнаем, но официально отец Актона умер от перерасхода родовой силы. Такое случается, но крайне редко.

— Особенно у огненных магов, — пробормотала принцесса обескураженно. — Это сколько всего надо сжечь, чтобы выгореть?

— Вот именно. Странная история. И да, я думаю, что Вестериус-старший пострадал, когда пытался перевезти Авериниуса из Корго в Альтаку. Тоже не доказательство, но, как видишь, у нас есть уже три факта, которые указывают на то, что Вестериусы, возможно, не так уж чисты, какими хотят