Коллекция - Мария Барышева

Кира вытащила из пакета стопку фотографий и ловко, словно заядлый картежник, раздвинула их веером на столешнице перед тетей.

— Посмотри на них.

Крылья носа Анны Петровны чуть дрогнули и, зацепив снимки лишь краешком взгляда, она недоуменно взглянула на племянницу.

— Но ты мне их уже показывала.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела еще раз.

— Но зачем? — она машинально взяла одну из фотографий, секунду подержала в воздухе и опустила обратно, глядя поверх нее. — Я тебе говорила, что не знаю этих людей. Кира, ты…

— Тетя Аня, почему я тебе не верю?

— Ну уж не знаю! — раздраженно произнесла Анна Петровна, отодвигая от себя фотографии. — Что ты там себе накрутила?! Тебе следует заниматься серьезными делами, о семье уже пора думать, а ты играешь в какие-то глупые игры…

— Вначале это действительно казалось мне игрой, — перебила ее Кира. — Но с некоторых пор мне так больше не кажется. Вначале мне казалось, что моя бабушка была очень сильно не в себе. Но теперь мне кажется, что кое в чем она была весьма разумна. Вернее сказать, весьма практична.

— Я тебя не понимаю, — тетя Аня снисходительно улыбнулась. — Вера была абсолютно нормальным человеком. Что это тебе взбрело в голову?

— Ты ведь была хорошо посвящена в ее дела, не так ли?

— Смотря что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду тех людей, которым она сдавала свою квартиру летней порой. Ты видела их? Кого-нибудь из них?

Тетя Аня раздраженно пожала плечами.

— Почему это я должна была их видеть? Она сдавала им квартиру и переезжала к нам на это вре…

— А ты ее сопровождала. Постоянно. Насколько мне известно, она если и выходила из дома, то практически всегда в твоем обществе. Ты должна была их видеть.

— Опять твои соседи языки распускают?! — ногти Анны Петровны звонко щелкнули по столешнице. — Я тебе говорила не слушать их!

— Отчего же? От соседей иногда можно узнать множество интересных вещей. Например, то, что ни в какой больнице бабушка не была. Она умерла дома, не так ли?

Губы тети Ани плотно сжались, и глаза словно ушли внутрь черепа. Внезапно она стала очень блеклой, и даже янтарь в ее серьгах и ожерелье словно потух и помутнел.

— Кира, я просто…

— Да, сейчас ты скажешь, что просто пыталась уберечь нас со Стасом от этой информации, — Кира покладисто кивнула. — Это можно понять. Но почему ты не вызвала меня на похороны или хотя бы не известила?

— Я же тебе говорила — Вера сама хотела, чтобы вас не было на…

— Только из-за этого? Или есть еще причина? И какова причина того, что ты солгала мне насчет ее здоровья?

Тетя Аня широко распахнула глаза.

— Я?! Солгала?!

— Ты сказала, что у бабушки всегда было плохо с сердцем. Но дядя Ваня почему-то сказал мне совершенно обратное. Что у нее было отличное здоровье, несмотря на возраст, и ее смерть была для него неожиданностью. Как это понимать?

— Да никак?! — она внезапно разозлилась. — Иван что-то напутал! Вера была больна — давно!

— В какой больнице она проходила обследование перед смертью? — вкрадчиво спросила Кира, не сводя внимательного взгляда с лица родственницы. — Я бы могла поговорить с врачом, у меня есть для этого все права. Я могу затребовать записи. Так она болела?

— Она была старым человеком, Кира! В ее смерти нет ничего удивительного и уж тем более криминального!

— Но если это так, тетя Аня, то к чему весь этот туман в твоем рассказе, я не понимаю? И чего ты так боишься?

— Я не боюсь! — отрезала она с какой-то детской злостью, и только сейчас Кира заметила, как много морщин на ее лице. Будто злость была водой, выплеснувшейся на Анну Петровну и мгновенно смывшей с нее весь грим. — И если ты будешь продолжать вести себя подобным образом, Кира, я попрошу тебя покинуть мой дом!

— Ты знаешь этих людей? — Кира постучала ногтем по одной из фотографий.

— Нет, я же уже сказала!

— Ты должна их узнать, ты не могла не видеть хотя бы некоторых из них. И ведь ты их узнала, тетя Аня! Мне следовало сообразить это еще в прошлый раз — я же заметила, как тебе было не по себе от этих снимков. Почему ты не говоришь мне правды?! — Кира дотронулась до ее руки, но рука тотчас всполошено отдернулась, зацепив по дороге блюдо, и один пирожок шлепнулся на столешницу. — Что случилось с этими людьми?

— Случилось? — переспросила тетя Аня с предельным непониманием, которое сейчас не обмануло бы даже ребенка.

— Все люди с этих фотографий жили в моей квартире. Соседи их опознали, — решительно заявила Кира, умолчав, что единственным опознавателем была девчонка-наркоманка, говорившая, впрочем, весьма уверенно. — И все эти люди исчезли. Они приехали сюда и уже не вернулись домой. У некоторых из них остались родственники, тетя Аня, и они ищут их до сих пор.

Пальцы Анны Петровны слепо зашарили по столу, нащупали пирожок и положили его обратно на блюдо. На полированной столешнице осталась масляная дымка.

— Это неправда!

— Нет, правда! И соседи тоже об этом знали и боялись Веры Леонидовны. Как ведьмы, как сказочного чудища. И ее квартиры тоже. Я ощутила это на собственной шкуре — я ощущаю это до сих пор. Что там происходило?

— Все это глупые выдумки, и я удивлена, что ты…

— А тот человек, у которого исчезли жена и дочь — тоже выдумки? Я разговаривала с нашим участковым, — соврала Кира. — Оказывается, милиция была в нашей квартире частым гостем, я и не знала.

— Это просто совпадения!.. — почти выкрикнула Анна Петровна и осеклась. Казалось, что она сейчас расплачется. От ее надменности и снисходительности не осталось и следа — перед Кирой сидела старая, расстроенная, испуганная женщина. Ее голова чуть подрагивала, и в шелесте длинных янтарных сережек было что-то жалобное. — Люди исчезают по разным причинам… несчастные случаи… при чем тут мы?! Ведь… ее там и не было даже тогда! Ни разу! А тот человек… наверное, он сам и убил их, а потом спрятал… я сотни раз читала про такое!

— Это она тебе так все объясняла? — тихо спросила Кира. — Это она так тебя тогда убеждала — так же, как ты меня сейчас? Ради чего все это, тетя Аня? Для чего весь этот архив — все лица в профиль, данные, даты проживания? Как будто она заранее собирала информацию… заранее знала, что произойдет. Ты видела этот архив раньше?

— Нет.

— Ты видела этих людей?

— Нет.

— Тебе есть, что мне сказать?

Анна Петровна молча встала и подошла к шкафу, где на полках выстроились ее любимые африканские статуэтки. Сняла одну из них — высокую тонкую негритянку в набедренной повязке, с калебасом на голове, который она придерживала узкой ладонью, и начала разглядывать так, будто видела впервые в жизни. Отчего-то Кире вдруг вспомнились собственные пластилиновые фигурки — уже целая коллекция.