Звездные самураи - Кен Като

— Благодарности? Сукин вы сын, все что вы делаете, вы делаете только себе во благо.

— Да бросьте. Чего вы упираетесь? Почему бы вам просто не взять да и не открыть чертов мешок?

Воцарилось молчание.

— А как он к вам попал? — требовательно спросил Лоутон. — Ведь мешки с диппочтой просто так из нексуса не выплывают.

— Я кажется уже предупреждал вас, чтобы вы не совали нос в мои дела.

Снова наступило молчание. Лоутон откинулся на спинку кресла, на лице его застыло многозначительное выражение.

— Предположим, что вы и в самом деле получили его от пиратов.

— Можете предполагать все что угодно. Я — человек, который всегда держит глаза и уши открытыми. Просто мне попалась достаточно интересная вещица и я решил, что ее стоит приобрести — естественно за счет МеТраКора, сами понимаете.

Да, если б ты знал, чего мне это стоило, подумал он. Этим мешком Ким полностью расплатился со мной за нешуточную услугу: в один прекрасный день его жизнь оказалась в моих руках и я решил сохранить ее, предвидя, что когда-нибудь это мне пригодится. Он тогда дал мне честное слово, что в долгу не останется, а он хоть и бандит, и кореец, но человек действительно честный. Впрочем, к чему бы мы пришли, не будь такого понятия как честь? Но факт остается фактом — только от меня зависело казнят его вместе с остальными на Пенсильвании тогда в сорок шестом. Но что проку с мертвеца? Именно этот вопрос я и задавал себе, когда срывал лучшую из операций Флота с времен вторжения. Исключительно деловой человек, старина Ким, и в то же время всегда умеет вовремя стушеваться, когда речь идет о цене за его жизнь. Так что пришлось мне списать этот его большой долг передо мной да еще приплатить четверть транша ауриума — аж сороковую часть всего нажитого за жизнь непосильными трудами — и все за этот жалкий мешочек. Но Ким знал, что в нем, еще как знал. И то, что он запросил за него, было сущей ерундой по сравнению с его действительной ценностью.

— Что вы имеете в виду, говоря «за счет МеТраКора»? — подозрительно спросил Рохан. Он потянулся было к мешку, но Эллис тут же опустил на него руку.

— Э, нет!

— Сколько?

— За то, чтобы заглянуть вот в этот самый мешок? — Эллис с шумом втянул в себя воздух.

— Что в нем, Стрейкер?

— То, что я уже знаю, а вам еще только предстоит узнать.

— Сколько, Стрейкер?

— Десять траншей и по рукам.

— Десять траншей? — взорвался Лоутон. — Ну вы и наглец! Продаете нам федеральную собственность! Побойтесь Бога, Стрейкер! Ведь десять траншей — это просто астрономическая сумма!

Эллис улыбнулся.

— Вы ведь не знаете что покупаете!

Рохан вздохнул.

— А стоит он того? — тихо спросил он, игнорируя возмущение Лоутона.

— Могу гарантировать только одно: эти бумаги спасут Бейкер. И не только его.

— Спасут форт? — Рохан медленно обдумывал услышанное, задумчиво пожевывая нижнюю губу. Потом прошелся взад и вперед и неожиданно обернулся.

— Правда? Вы уверены? А как?

— Я же сказал: это спасет Форт-Бейкер. И кое-что еще.

— А что еще? — спросил Лоутон.

— Это вернет вам и Каноя-Сити.

— Но это невозможно!

— Отчего же, сэр?

У Лоутона задрожали щеки.

— Послушайте, Маскулл прибыл сюда с тридцатью кораблями, в том числе с тринадцатью десантными. С двенадцатью ротами по тысяче человек в каждой. С восемью тысячами десантников. Черт побери, Стрейкер, если уж им это не удалось, то как это может сделать какое-то жалкое письмо?

— Эх вы, неблагодарные люди, — поворачиваясь к Рохану сказал Эллис голосом исполненным фальшивого пафоса. — Перед вами простой торговец, который по вине других людей лишился всех своих капиталов. МеТраКор не заплатил мне того, что был должен и оставил меня с долгом в двадцать траншей. Как же вы можете винить меня за то, что я пытаюсь вернуть хотя бы половину суммы? А заодно вспомните, кто в самый трудный час доставил вам припасы. Если бы не я, то вы тут все…

— О'кей, Стрейкер…

— …если бы не я, то вы тут все или умерли бы с голоду, или задохнулись бы, или погибли от руки каньцев, которые…

— Стрейкер…

— …которые как известно просто презренные убийцы, и все же когда старик Стрейкер снова объявляется в системе с таким количеством подарков, которое вам и не снилось, да еще в такое время, он слышит в свой адрес лишь оскорбления да упреки…

— Эллис!

Эллис остановился и спросил совершенно другим голосом:

— Что?

Рохан наконец взял себя в руки.

— А вам известно, Эллис, что на поверхности планеты находятся очень крупные силы каньцев? И именно сегодня вечером они должны были сообщить нам свои условия. Безусловной капитуляции. Вам известно о намерениях Ю Сюйеня? Он заявил, что хочет взорвать Бейкер.

— Все это меня ничуть не удивляет, хотя теперь это уже и не имеет ни малейшего значения.

Рохан сжал кулаки.

— Эллис нам предстоит драться. Сдаваться я не намерен. И тем более расставаться даже с частью наших сверхтяжелых ценностей. Но я буду весьма признателен вам, если вы согласитесь забрать отсюда миз Хавкен.

— Я прибыл сюда отнюдь не в качестве скорой помощи. Да и ваш чертов аргентиум мне не нужен. И с Аркали Хавкен я нянчиться не собираюсь.

— Тогда ради чего?

— Я же сказал. Чтобы доставить вам это. — Он снова похлопал по мешку с диппочтой. — Но стоит он десять траншей.

— Один транш. Причем получите вы его только если документы окажутся именно такими как вы утверждаете!

— Могли бы и поверить мне на слово. Семь. И гарантирую, что содержимое этого мешка отобьет у каньцев охоту захватывать Бейкер.

— Три. И к тому же составим соглашение.

— Пять. И вы подпишете платежное поручение МеТраКора, подлежащее оплате на Сеуле по предъявлении.

— Ладно, ладно.

— Значит, сойдемся на пяти?

— Идет.

Эллис удовлетворенно кивнул.

— В таком случае он ваш как только соглашение окажется в блоке памяти у меня на корабле.

Тут же был составлен контракт, закодирован и генозаверен, а потом передан на корабль. Лоутон наблюдал за происходящим со все возрастающим возмущением. Наконец он взял свою фуражку и встал.

— Я отказываюсь присутствовать при этом дурацком спектакле.

— Разве вы не хотите узнать, что там в мешочке, а, полковник? — спросил Эллис.

— А вот представьте себе! Не хочу!

Эллис смотрел ему вслед. Когда Лоутон был уже у самой диафрагмы, сегменты автоматически разошлись и полковник едва не столкнулся с каким-то собирающимся войти человеком.

И тут у Эллиса буквально отвалилась челюсть. Окурок едва не выпал изо рта, но он успел подхватить его. Все головы повернулись в сторону вошедшего. Все глаза устремились на того, на кого так вытаращился Эллис Стрейкер. А те кто знал, что произошло между отцом и сыном затаили дыхание.

— Привет, папа.

Всю веселость Эллиса как рукой сняло. Самодовольный юмор буквально брызжущий из него на протяжении последних нескольких минут в воцарившейся тишине казалось превратился в лед.

— Так значит, ты все-таки вернулся?

— Как видишь.

— А ты привез обратно то, что украл у меня?

— Я ничего не крал.

— А мой китель? А мои лучшие бластеры? А шаттл? И еще один пустячок?

— Я ничего тебе не должен.

— Вот как? А как насчет Дэнни Куинна? Ты и его тоже потерял?

— Куинн погиб.

— Да, хотя лучше бы на его месте был ты. — Он презрительно сплюнул и снова повернулся к Рохану. — Открывайте мешок, комендант.

Печать уже была сломана, а мешок вскрыт. Рохан сунул руку внутрь и вытащил пакет. Правительственные документы с золотым американским орлом. Печати и вся атрибутика несомненно указывали на то, что это подлинные дипломатические документы.

Рохан вскрыл пакет, начал читать и чем дальше он читал тем больше менялось выражение его лица. Наконец он поднял голову и обвел взглядом две дюжины пар устремленных на него с надеждой глаз.

— Это просто невероятно, — дрожащим голосом наконец сказал он. — Документы подтверждают, что война с каньцами окончена. Позвольте, я вам зачитаю: «…в ответ на решение снова оснастить боевые корабли американского флота сингулярными пушками, правительство Санаду согласилось на прекращение войны. С настоящего момента все боевые действия между противными сторонами должны быть повсеместно прекращены. Госсекретарь федерального правительства провел с Империей мирные переговоры на Московии…» — тут его глаза расширились от удивления, — «…в результате чего была достигнута договоренность о возвращении Санаду принадлежащей ему системы Улан-Батор в Автономном квадранте Монголия, а также о возвращении Каноя-Сити Американской Межзвездной Транспортной Корпорации».

Раздались крики ура. Всех присутствующих на мостике охватило радостное возбуждение.

— Ю Сюйеня продали! — крикнул кто-то.

— Его же собственное правительство!

— Вдова запросила мира. Она отлично знает, что ей нипочем не одолеть сектор располагающий сингулярным оружием и готовый применить его.