Шелковая императрица - Фреш Жозе

По всему Центральному Китаю разносились слухи об ужасной темнице Собаки, куда попадали не только преступники, но порой и безвинные. За высокими стенами узилища находились самые опасные убийцы и негодяи в стране. От центра города добираться до темницы Собаки нужно было не менее часа. Мрачный, темный цвет камня соответствовал жуткой репутации тюрьмы, откуда почти никто не выходил живым и никто — невредимым. Тюрьму выстроили на почти черной скале вулканического происхождения; многие считали ее едва ли не главным символом империи Тан: воплощением безграничной власти государства и силы его возмездия.

Невозможно было незаметно попасть в это место страданий, пыток и смерти или благополучно сбежать оттуда: тюрьму окружал широкий ров с водой, поступавшей из подземной реки, в нем обитало множество плотоядных карпов, приученных к нежному человеческому мясу. Вдоль всей линии рва, притягивавшего местных рыбаков, постоянно патрулировали вооруженные отряды стражников с длинными пиками, а по ночам можно было издалека увидеть завораживающий танец их факелов, освещавших всю охраняемую полосу. Единственным входом в узилище служили ворота, отделенные от внешнего мира подъемным мостом и находившиеся под круглосуточным наблюдением воинов.

Когда Пять Защит извлекли из паланкина, прямо перед собой он увидел молодого радостно улыбающегося стражника.

— Добро пожаловать в темницу Собаки! — воскликнул тот звонким голосом, как будто приглашал на праздник.

В ответ раздался взрыв хохота солдат, расположившихся во дворе крепости. Вероятно, это было проявлением местного черного юмора. Молодой стражник провел нового заключенного по коридору в глубь темницы, и Пять Защит ощутил запах сырости, царивший в каменном строении. По мере того как они по винтовой лестнице спускались все ниже, воздух становился еще более влажным и затхлым. Камеры узников находились ниже уровня земли, а там протекала подземная река, и в ее темной воде отражалось мерцающее пламя свечи, что была в руке молодого стражника и позволяла разглядеть путь.

— Темница Собаки выстроена у подземной реки. Геоманты императора Тай-цзуна объясняли, что такая вода — это пот гигантского дракона, спящего глубоко внизу, под этим местом! — заявил стражник, голос которого чуть заметно дрогнул, так как юноша опасался чудовища, таящегося где-то под ногами.

— Должно быть, эта река питает ров, — задумчиво произнес махаянист.

— Именно так. И обрати внимание на этих карпов! Они перемещаются из реки в ров, чтобы метать икру на свежем воздухе. Если опустить палец в воду, можно быстро лишиться плоти! — сообщил стражник, указывая на огромную рыбину, в это мгновение энергично ударившую хвостом по поверхности воды.

Оказавшись в отведенной ему камере, Пять Защит увидел слабый луч света, проникавший в помещение сквозь единственное оконце под потолком, до которого с пола никто не смог бы дотянуться. Погруженный в сырую и гнетущую тьму узилища, он невольно содрогнулся при мысли, что ожидает его впереди. Выжить при почти полном отсутствии света — нелегкая задача.

Потом он вспомнил об отшельниках, погружавшихся в глубокую медитацию и не нуждавшихся ни в свете, ни в пище, выбиравших уединенные пещеры в сердце неприступных гор. Они ведь сохраняли бодрость духа и живучесть тела, покидая стремительное течение времени и постигая истинную пустоту!

ГЛАВА 40

МОНАСТЫРЬ ПОЗНАНИЯ ВЫСШИХ БЛАГОДЕЯНИЙ, ЛОЯН, КИТАЙ

В первый раз, с тех пор как она сюда попала, кто-то постучал в ее дверь!

Сначала Умара решила не отвечать. Ей было страшно. Уже опустилась ночная тьма, и девушка никого не ждала. Она замерла, не желая выдать себя малейшим звуком. Даже затаила дыхание. Но с той стороны находился кто-то удивительно настойчивый. Тогда она подумала, что хилая дверь едва ли выдержит крепкий удар плечом.

Умара встала, с громко бьющимся сердцем подошла к двери и открыла ее.

— Пыльная Мгла! Вот это да! Что ты здесь делаешь?! — воскликнула несторианка, увидев перед собой юного китайца. На этот раз — с обритым черепом и в монашеском облачении.

— Мне пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать тебя здесь!

Ее келья находилась на верхнем этаже красивого монастырского здания, предназначенного для административных целей, в которое никогда не допускались ни гости монастыря, ни большинство братии и послушников. Она жила здесь уже несколько месяцев, отрезанная от внешнего мира, практически никого не встречая, за исключением монаха с вытянутыми мочками ушей, приносившего ей еду, — он носил длинное и звучное имя Четыре Солнца Освещающие Мир.

Внезапное появление давнего товарища по играм заставляло задуматься.

— Чтобы добраться до тебя, я переоделся монахом! Затем смешался с толпой паломников и духовных лиц, входивших сегодня в обитель, когда с восходом солнца открыли ворота; никто на меня даже не взглянул! — широко ухмыльнулся Пыльная Мгла, демонстративно поправляя одеяние шафранового цвета.

— С тех пор как Безупречная Пустота позволил паломникам касаться края одежды Небесных Близнецов, здесь собираются огромные толпы, — пробормотала молодая христианка. — Но откуда ты узнал, что я здесь? Учитель Безупречная Пустота поместил меня сюда тайно.

— Острова Бессмертных! Да я глаз с тебя не спускал от самого Самье! Я шел по твоим следам! В горах тропы постоянно петляют, и достаточно притаиться за скалой, чтобы незаметно проследить, куда направляется другой путник!

— Но почему ты не дал мне знать? Мы могли бы уйти вместе!

— Их было в три раза больше, и все вооружены пиками…

Пыльная Мгла нагло лгал. Он не предпринял ни единой попытки вызволить девушку из переделки. Причиной была ревность. Он не желал ее возвращения к сопернику. Когда увидел, как трое незнакомцев — вооруженных, но в гражданской одежде — схватили ее и повели, он сперва подумал, что это обычные разбойники с большой дороги. Лишь через пару дней, когда похитители Умары преспокойно переоделись, сменив пыльную серую одежду на яркие шафрановые облачения, юноша понял, что это китайцы-махаянисты.

Пока они шли к Лояну, Пыльная Мгла постоянно был неподалеку, с успехом используя естественные укрытия горного рельефа. Наконец он увидел, как перед монахами раскрылись тяжелые ворота лоянской обители и оттуда показался Безупречная Пустота, пристально взглянувший на приведенную пленницу с разноцветными глазами.

С того самого момента юный китаец остался в Лояне один. Не теряя времени он отправился бродить по огромному незнакомому городу, осваиваясь и изучая его устройство. Чтобы выжить, он вел себя подобно любому бродяге: получал ежедневную миску супа в одном из буддистских монастырей, благо в летней столице империи Тан их было великое множество. Потом подыскал работу в семействе, из поколения в поколение занимавшемся стиркой белья. Эти люди носили имена Вода и Колотушка, сразу указывающие на их родовую профессию.

Через пару месяцев его руки и торс окрепли и развились. Оказалось, перетаскивание корзин с бельем и отжим мокрых тканей, а также многочасовая работа колотушкой по вещам, разложенным на плоских камнях, представляют собой отличные физические упражнения. Сперва он даже радовался, что монахи Большой Колесницы забрали Умару. В этом ему виделась справедливость, ведь они разлучили несторианку с этим отвратительным типом, которого звали Пять Защит! Но время шло, и юный китаец, одинокий и разочарованный, начинал с иной точки зрения рассматривать случившееся. Ведь то, что казалось ему радостью, для Умары составляло настоящее горе. Постепенно он пришел к убеждению, что сам виноват в ее злоключениях, а потому на нем лежит ответственность за ее спасение.

И однажды утром Пыльная Мгла проснулся с твердым решением освободить Умару из тюрьмы, в которой ее держали по непонятным для него причинам. Он начал со знакомства с молодым послушником обители Познания Высших Благодеяний, питавшим неистовую тягу к сладостям. Пыльная Мгла подловил его на воровстве плода манго с прилавка одного из многочисленных торговцев фруктами.