Багряный лес - Роман Лерони

Подходя к встречающим и чувствуя упругие удары ветра в спину, он еще и еще прокручивал в памяти живые, свежие кадры происшедшего в Новограде-Волынском. Он не поверил террористам, что брошенные на пол в холле автовокзала мины настоящие. Думал, что это все — ловко сработанные муляжи, имитаторы. И, заодно демонстрируя смелость спецназовцам, стал спускаться по ступеням прямо к взрывателям. И тогда появился Гелик… Переверзнев сначала не понял, почему!.. вдруг после его фразы, которую от любил повторять в самые тяжелые моменты своей жизни, убегающий человек остановился и бросился на мины… Но скоро все стало ясным. Не было сомнений, что это был тот самый Гелик, которого не могли убить ни люди "Центров" Кляко, ни убийцы, нанятые самим Переверзневым, ни время, ни психушка. И этот человек, сам с миной за плечами, бросился на взрыватели. Именно тогда министр понял, что проиграл: мины настоящие, если этот человек решил с их помощью убить своего заклятого врага, из-за которого к чертям пошла вся жизнь! Переверзнев истошно закричал, попятился назад, но споткнулся и покатился вниз по ступеням, а тем временем воздух зала стал плотным от непрерывного и оглушающего воя зуммеров на минах. Если бы не рука офицера-спецназовца, схватившая его почти на самой границе смерти, и не тот человек, случайный военный, заложник, который изо всех сил старался удержать Гелика, смерть бы спела свою оглушительную песню… Наверное, мало что осталось бы от автовокзала и автобуса: как потом выяснилось — террористы не блефовали, мины были самыми настоящими, и все остались живы благодаря случайности или везению.

Что происходило потом, этого Переверзнев практически не помнил: почти два часа он находился в каком-то тумане, который плотно укутал его сознание. С ним рядом постоянно находился все тот же самый спецназовец, который спас его от гибели, и когда министра шатало, он его придерживал своими сильными, тренированными руками. Все последующие события Олег Игоревич "припомнил" с помощью видеомагнитофона: все, что происходило на автовокзале и вокруг него, подробно фиксировалось на видеопленку. Когда к нему вернулось чувство реальности, он сразу потребовал видеокассету и тут же, в зале, ее просмотрел. К тому времени автобус уехал, и только из фильма Переверзнев понял, что во время переговоров он лично дал добро на то, чтобы террористы уехали… в Чернобыль. Он же, в обмен на десять заложников, гарантировал, что по всему пути следования никто не будет пытаться им помешать. "Торги" прошли успешно: бандиты получили "зеленую улицу", а министр, без перестрелки, добился освобождения десяти человек. Переверзнев понимал, что после этого мало кто сможет его упрекнуть в бездействии.

Коротко пожав руки всем встречающим, Переверзнев направился к своему служебному автомобилю и, оказавшись в салоне, приказал водителю:

— Конча-Заспа…

Речь шла о резиденции Президента Украины.

— Десять минут назад звонил Сувашко, — сообщил водитель. — Просил передать вам, чтобы вы не задерживались и поторопились к Президенту, а по прибытии — обязательно сообщили. И…

На даче Поднепряного, по инициативе министра, было организовано совещание. Чтобы опередить министерских "кумушек", Переверзнев лично позвонил Святославу Алексеевичу и сообщил, что штурм не удался, из-за того, что бандиты были хорошо оснащены, и пришлось торговаться. Десять освобожденных человек — тоже результат. Поднепряный в телефонном разговоре поздравил его с успехом! Президента устраивал такой вариант бескровного решения проблемы. Также министр сообщил, что террористы с остальными заложниками направились в Чернобыль, и по этому поводу необходимо совещание силовиков: Чернобыль был слишком большой проблемой, чтобы делать вид, что ее не существует. Автобус окажется поводом для ее решения.

— Что еще, Дима? — спросил Переверзнев, слегка насторожившись, когда водитель недоговорил что-то.

— Так, ничего серьезного, думаю… Звонила госпожа Плещаная.

— Она еще на работе?

Дмитрий пожал плечами:

— Я не в курсе, Олег Игоревич… Я не был на этаже. Может быть, она уже дома — время позднее…

Он посмотрел на бортовые часы: 19:44.

— Подай мне телефон, — приказал Переверзнев.

Передавая телефон, водитель с какой-то заботой в голосе напомнил, что надо сделать в первую очередь:

— Сувашко звонил несколько раз. — Видимо, он рассчитывал, что его патрон позвонит секретарю Президента, но Переверзнев только усмехнулся его стараниям.

По первому номеру долго никто не отвечал, и Олег понял, что в его секретарской, в министерстве, никого нет. Когда позвонил по второму — трубку сняли сразу. Ответил незнакомый голос, взрослого человека, но с оттенками детской звонкости, и Олег понял, что это подросток, скорее всего сын Натальи.

"Да".

— Добрый вечер.

"Добрый вечер".

— Не могли бы позвать маму к телефону?

"Простите, вы не могли бы назваться?"

— Передайте Наталье Владимировне, что ее спрашивает с работы Олег Игоревич, ее начальник…

"Министр?". — Эту фразу подросток произнес с достаточной долей изумления, чтобы не заметить его недоверия. Он хотел было еще что-то сказать, но послышался женский голос, неразборчивый для Олега, но со строгой интонацией — мама что-то выговаривала сыну…

"Ты меня понял? Если да — ступай на кухню пить молоко, пока оно не остыло, — это была ее последняя воспитательная фраза. — Олег?"

— Да, Наташа.

"Ты уже в Киеве?"

— Да, только что прилетел.

"Ко мне сегодня заедешь?"

Он не торопился отвечать, тянул паузу раздумий. Первой не выдержала глухоты молчания Плещаная:

"Если заедешь, пожалуйста, сделай это после десяти вечера: я отправлю сына в аэропорт: он летит в Англию держать экзамены"…

Олег слабо рассмеялся:

— Парень уже достаточно взрослый, чтобы не пить молоко.

"Он для меня всегда будет ребенком".

— Наташа… Я не думаю, что мне сразу следует начинать с…

Он замолчал, подыскивая нужные слова.

— С того, что я приеду к тебе вечером. Поверь, мне этого очень хочется, но что-то говорит мне, что так поступать, пока не следует.

"Да?" — в ее голосе было разочарование.

— Наташа, — продолжал Олег, стараясь говорить как можно ласковее, — это надо для меня. У меня есть другое предложение…

"Какое?"

По ее ставшему глухим тону он понял, что у неё испортилось настроение.

— Я заеду за тобой в десять, и мы поедем в ресторан. Я сейчас же закажу столик. Согласна?

Теперь с ответом не торопилась она, играя на его нервах, но что стоила эта игра после тех пережитых чувств на лестнице автовокзала в Новограде-Волынском — они были сущим пустяком, развлечением. Переверзнев даже широко улыбнулся этой мысли.