"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна

Фарсал вздохнул и надолго замолчал.

– Откуда появилась? – рискнул спросить Тарас.

– Они сами её создали. Видимо, на механическом пути её рождение было естественным. Как болезнь зарождается в болотах. Они называют её электричество. Но не понимают, что это живое существо.

– А она живая?

– Конечно. Она развивается, усложняется, растёт. И очень быстро. Она едина для всей планеты. Опутывает её паутиной проводов, по которым струятся потоки энергии, отстраивает свои органы, эволюционирует. При этом у них есть масса определений живого существа. Они тоже об этом якобы думают. И почти под все определения эта Тварь подходит.

– Почему же они не понимают, что она живая?

– Не знаю. Они подправили определения, включили в них белок. Спрятались, как ребёнок под одеяло. И теперь не считают электрические структуры живыми. И кристаллы, кстати, тоже. Хотя от этого ни те, ни другие развиваться не перестали. Но кристаллы ладно, камень не враждебен человеку, а их электроника... Она усложнилась настолько, что начинает впрямую высасывать людей.

– Это как?

– В основном через экраны. Это нечто совершенно особое, у нас нет аналога такому предмету. И хвала Создателю, что нет. Это постоянно совершенствующийся орган электронного существа, через который оно отсасывает астральную энергетику. Полностью поглощая внимание.

– Какой кошмар.

– Именно. Когда человек погружается в экран, он фактически перестает существовать. Ведь человек – это не просто совокупность биологических органов, не просто кожа, кости и желудок, есть ещё нечто. Это нечто делится на сознание и душу. Вот это нечто и ускользает, оставляя перед экраном совершенно пустое, ни о чем уже не думающее тело. Отражает оно при этом уже не свет Создателя, а электронный импульс. Обычно оно лишено и элементарных движений, поскольку монстру нужна вся энергия, весь комплекс, включая бессознательные инстинкты. Далее человек высасывается до состояния «сухой шкурки» и на какое-то время теряет к экрану интерес. Снова идёт «пастись», постепенно набирать энергию.

– Но ведь это невозможно не заметить.

– Замечают, конечно. И повышенную утомляемость, и усталость. И бессмысленность этого бдения перед экраном. Почти вся получаемая «информация» на деле пустышка, и её, естественно, очень быстро забывают.

– А в чем же тогда дело?

– Под воздействием электронных лучей мозг начинает вырабатывать морфины. В небольшом количестве, зато они попадают непосредственно туда, где доставляют максимум удовольствия. Как поцелуй вампира – гибельно, но очень приятно. Очень похоже на наркотик.

– И что их ждёт?

– Что их ждёт? Пока они способны давать подпитку электронике, они будут сохраняться. Как мы сохраняем дойных коров. А потом... Не об этом надо думать. Надо думать, что ждёт нас. Щупальца Твари уже очень близко.

– Но мы же можем... Не строить такие вещи.

– Мы ни черта не можем, – выругался Фарсал. – Это астрал. Здесь нельзя прикрыть всю планету. Как невозможно отгородиться от спор ядовитой травы, если их несёт ветер. А эти споры скоро обрушатся тучей. И наш мир погибнет за ними вослед.

– О Создатель... И как скоро это произойдёт?

– Лет двадцать. Тридцать. Может быть, пятьдесят.

Фарсал отложил пёрышко совы. Он уже давно не вёл положенных кривых, а нервно крутил его в пальцах.

– И что можно сделать?

– Ведущие маги ломают над этим головы. Остальные даже не знают о проблеме. Они не способны её воспринять.

– И есть ли надежда?

Фарсал усмехнулся:

– Надежда всегда есть. И, как ни странно, одна из структур, что действительно готова драться с Тварью, – это ваши старые знакомые. Орден тёмного пламени. Или валчи.

Глава 16

Маленький человечек восточного вида, постоянно кланяясь, что-то рассказывал Лизо. Руки его совершали столько движений, что иногда это напоминало пляску. Лизо задал вопрос. Маленький человек ответил и снова поклонился. Затем, пятясь, начал отступать к двери. Лизо смотрел ему вслед. На лице валча не отражалось никаких эмоций, но Грач, наблюдавший за этой сценой со стороны, готов был поклясться, что цветный в ярости. Маленький человек, видимо, тоже это понимал, потому что его движения, и раньше без меры почтительные, стали абсолютно раболепными. У выхода он стлался, почти сливаясь с ковриком, тяжелые двери открыл пяткой и выскользнул на улицу.

И остался жив.

– Кто это? И что он тебе рассказал? – спросил Грач.

– Мой соглядатай из Стамбула, – ответил Лизо. Он улыбнулся тонкими губами, в глазах валча выплясывал тёмный огонь. – Как я и предполагал, тверитяне там. Уже почти две недели. Но наши друзья-турки, которым я заплатил, их не тронули.

– Почему?

– Их оказалось слишком много. – Лизо снова растянул губы в улыбке. – Мне они сообщить побоялись. А пока подтягивали силы, те уже пристроились в ученики к Фарсалу. – Грач нахмурился. Лизо неспешно продолжал, рассматривая полированный ноготь большого пальца. – На Фарсала напасть они, естественно, тоже побоялись. А теперь решили ничего не делать и закрыли нам въезд в Стамбул.

– Это тот самый Фарсал?

– Да. Самый сильный маг в Турции. А может быть, и в Центральной Азии.

– Погоди. – Грач рискнул переспросить. – Они что, оставили деньги, ничего не сделав? И даже не предупредили о появлении беглецов?

– Они пытались что-то сделать. Какие-то идиоты с ножами нападали под видом бродяг. Разумеется, ничего не вышло.

– А потом решили сэкономить.

– Визирь посчитал, что разумнее пустить всё на самотёк. Я не удивлюсь, если они захотят оправдаться тем, что школяров было не четверо, а почти сорок.

– Откуда там сорок школяров?

– Так они же всех бандитов за их бойцов посчитали. Это Восток, Грач. Здесь своя логика.

– А серебро?

– А серебро потрачено, – объяснил Лизо. – Да и знают они, что я не принял бы денег обратно. Фарсал силён и очень близок с султаном. И они закрыли нам въезд. – Лизо ещё раз улыбнулся, глаза валча стали абсолютно мёртвыми. – Как дети, честное слово.

Грач хрустнул пальцами, переваривая эту информацию. Сокрушаться о серебре он, разумеется, не стал.

– А почему твой человек не отсвистелся через глину?

Лизо удивленно посмотрел на цветного.

– Потому что проверить свист на лживость невозможно. Не побоялся, лично доставил плохую весть. Он всё сделал правильно и будет жить дальше. Я даже заплачу ему больше, чем положено. Из денег визиря.

– Когда мы выезжаем? Фарсал – противник очень серьёзный. Надо бы призвать ещё бойцов.

Лизо помолчал, что-то про себя прикидывая.

– Мой добрый друг визирь, видимо, постеснялся беспокоить Фарсала, так что поначалу маг нам не помеха. А потом разберёмся. Как раз и серебра будет в избытке. Там есть что взять.

– Так когда мы выезжаем? – снова спросил Грач.

– Сегодня ночью.

– Сейчас они поумнели, – продолжил свой рассказ Фарсал. – Странно поумнели, через логику. Пытаются найти реальные составляющие человека. То, что в религиях называют душой. Парадокс в том, что ищут эти бедолаги на физическом уровне, где их душа опустошена. Бурдюк, сморщенная оболочка. И вот эта оболочка, повинуясь глубинным командам, начинает поиск собственного наполнителя. Душа их выпита досуха электромагнитными отсосами, разрезана на дольки фотографическими кадрами и не может целостно себя проявить.

– Как грустно это слышать... – прошептала Ольга.

– У попавших в симбиоз с электроникой последовательно уничтожаются абстрактные начала разума. Дети перестают самостоятельно считать. Они пользуются специальными машинками. По прошествии всего одного поколения это оказывает катастрофические последствия. Затем ликвидируется умение писать – люди переходят на клавиши. И, наконец, сама потребность в общении, то есть владение словом, формирование мира. Живое общение заменяют телепередачи, фильмы и сериалы. Тварь запускает щупальца в каждый мозг, расшатывая восприятие реальности, раскрывая собственные, электронные пространства, в которых они вязнут, как муха в паутине. Исчезают, перерождаются даже детские игры. Мир начинают формировать команды машин со всеми вытекающими отсюда последствиями. Человеческий социум исчезает, сливается с машинным, быстро в него перерождаясь.