Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Немолодой, в последней экспедиции, готовый осесть, — сказал Рэндл. — Знаю я таких. Шляются вокруг, вооруженные до зубов, и считают себя крутыми, даже когда становятся жидкими. Он слишком много времени провел в космосе и помешался на нем. Десять к одному, что он торчал от космоса.
— Возможно, — с сомнением ответил Бентон, — но не уверен. Жаль, что у нас нет информации об этом Фрейзере. Для нас он — лишь забытое имя, извлеченное из картотеки какого-то бюрократа.
— Подобная участь ждет и меня, — уныло согласился Гибберт.
— Как бы там ни было, это предупреждение он сопроводил вторым, а именно заявил, что не стоит сгоряча лезть в драку, потому что мы можем оказаться их лучшими друзьями. Человеческая природа меняется, сообщил он, и земная психология меняется вместе с ней. Любое такое изменение может быть к лучшему, и не исключено, что в некоем отдаленном будущем Шаксембендеру станет нечего бояться. Чем больше времени у нас уйдет на этот контакт, тем в более далеком будущем мы окажемся — и тем скорее изменимся. — Бентон выглядел немного встревоженным. — Имейте в виду, что, как я вам уже говорил, это мнение теперь приравнивается к божественным заповедям.
— Чертовски полезная запись, — проворчал Гибберт. — Судя по тому, что этот Дорка наивно считает своими тайными мыслями — и что, возможно, отражает мысли всех его товарищей, — нас погладят по головке или поколотят в зависимости о того, стали ли мы лучше по сравнению с неким воображаемым стандартом, который придумал мертвый псих. Какого черта он решал, сможем ли мы с ними союзничать? На каком нелепом основании они собираются определить это сегодня? Откуда им знать, изменились ли мы — и как мы изменились — за прошедшие три столетия? Не понимаю…
— Ты уловил своим недалеким мозгом самую суть, — перебил его Бентон. — Они думают, что смогут выяснить. Точнее, они в этом уверены.
— Как?
— Если мы скажем два определенных слова при определенных обстоятельствах — выдадим себя. Если не скажем — все будет хорошо.
Гибберт облегченно рассмеялся.
— Во времена Фрейзера на кораблях не было мыслеписцев. Их еще даже не изобрели. Он не мог этого предвидеть, верно?
— Не мог.
— Значит, — продолжил Гибберт, забавляясь абсурдом ситуации, — ты просто поведаешь нам судьбоносные слова и обстоятельства, что отразились в сознании Дорки, а мы будем держать рот на замке и проявим себя с лучшей стороны.
— По части обстоятельств записалась только смутная мыслекартинка. Судя по всему, они связаны с гробницей, в которую нас пригласили, — сказал Бентон. — Определенно, гробница — это место испытания.
— А слова?
— Не записались.
Немного побледнев, Гибберт спросил:
— Почему? Он их не знает?
— Этого я сказать не могу. — Бентон явно пребывал в унынии. — Сознание оперирует мыслеформами и смыслами, а не графическими изображениями слов. Смыслы превращаются в слова, когда задействована речь. Таким образом, он может не знать слов — или не знать их смысла. В последнем случае он не в состоянии думать о них так, чтобы они записались.
— Это может быть что угодно! Слов миллионы!
— Это было бы нам на руку, если бы не одно «но», — мрачно заметил Бентон.
— Какое?
— Фрейзер родился на Земле и знал землян. Разумеется, он выбрал два разоблачающих слова, которые счел наиболее вероятными, а потом понадеялся, что ошибся.
Гибберт в отчаянии шлепнул себя по лбу:
— Значит, с утра пораньше мы двинемся в этот музей, словно бычки на бойню. Потом я открою рот — и в следующее мгновение обзаведусь арфой. И все потому, что эти меднолицые поверили в ловушку, расставленную загадочным космопсихом. — Он раздраженно уставился на Бентона: — Что будем делать? Скроемся, пока можем, и вернемся на базу? Или останемся и попытаем судьбу?
— С каких это пор флотские бросают дело на полпути? — осведомился Бентон.
— Я знал, что ты это скажешь. — Гибберт сел, смирившись с неизбежным. — Не одолжишь свой кусочек кролика? Сейчас он бы мне пригодился.
* * *
Утро выдалось ясным и прохладным. Все трое были готовы, когда появился Дорка в сопровождении гуманоидов — вчерашних или новых. Они были слишком похожи друг на друга, чтобы сказать наверняка.
Войдя в корабль, Дорка произнес со сдержанной вежливостью:
— Надеюсь, вы отдохнули? Мы вас не потревожили?
— Не в том смысле, в котором ты думаешь, — пробормотал себе под нос Гибберт. Он следил за аборигенами, небрежно держа ладони рядом с рукоятями тяжелых пистолетов.
— Мы спали как убитые, — ответил Бентон с непреднамеренной мрачностью. — И теперь готовы ко всему.
— Это хорошо. Рад за вас. — Темные глаза Дорки впились в пояса землян. — Оружие? — Он моргнул, но выражение его лица осталось прежним. — Оно вам ни к чему. Ведь ваш Фрейзер мирно жил среди нас. Кроме того, сами видите, мы безоружны. У нас нет даже остроги.
— Мы не хотели проявить недоверие, — провозгласил Бентон. — Однако в космическом флоте мы — бесправные рабы многочисленных предписаний. Согласно одному из них, мы обязаны иметь при себе оружие во время всех официальных первых контактов. Поэтому мы его взяли. — Он примирительно улыбнулся. — Если бы правила предписывали нам надеть травяные юбки, цилиндры и накладные носы, перед вами предстало бы соответствующее зрелище.
Если Дорка и усомнился в столь нелепой истории о рабстве на таком расстоянии от штаба, он никак этого не проявил. Он смирился с тем, что земляне вооружены и не собираются расставаться с оружием, вне зависимости от того, какое впечатление это производит.
Тут он был на твердой почве — собственной почве, своей территории. Маленькие пистолеты даже при умелом обращении ничего не смогут поделать с большой толпой, если Дорка решит отдать приказ тайком, без предупреждения. В лучшем случае земляне дорого продадут свои жизни. Но иногда результат стоит любой цены.
— Леман, Хранитель гробницы, ждет вас, — сообщил Дорка. — Он тоже владеет вашей косморечью. Он очень образован. Сначала посетим его, а потом посмотрим город? Или у вас есть другие предложения?
Бентон помедлил. Жаль, что этот Леман не пришел к ним вчера. Скорее всего, ему известны два значимых слова. Мыслеписец мог вычленить их в его сознании, а затем преподнести им на тарелочке, тем самым обезвредив ловушку. Они не смогут изучить сознание Лемана в гробнице, потому что карманных мыслеписцев не существовало, а телепатией земляне не владели.
Гробница. Сосредоточение обстоятельств, установленных Фрейзером. Точка X.
Там бесчисленные аборигены столпятся вокруг, одержимые неведомым страхом неведомых
