История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов

Деморализация общества в период коммунистической диктатуры, усугубленная тяготами переходного периода, породила крайне циничные формы предвыборной борьбы. Соперники не брезговали никакими средствами, чтобы очернить друг друга. Получили широкое распространение обман и подкуп избирателей, применение «черных» политических технологий (распространение от имени другого кандидата скандальных клеветнических материалов, внесение в избирательные бюллетени «двойников» и т. д.) – вплоть до физического устранения нежелательных кандидатов. Депутатский иммунитет стал для некоторых деятелей средством политического прикрытия бизнеса или защитой от судебного преследования. В выборах нередко участвовали демагоги и авантюристы. Широко обсуждались случаи проникновения криминальных элементов в законодательные собрания регионов и даже их избрания депутатами Государственной думы и мэрами крупных городов. Все более важным условием получения депутатского кресла по одномандатным округам становилась поддержка исполнительной власти. С каждыми выборами для участия в них требовалось все больше средств.

В этих условиях россияне с недоверием относились к партиям и их лидерам, считая, что они действуют исключительно в интересах личного обогащения. Низкими были и рейтинги доверия Государственной думе, другим представительным органам власти.

Трудности становления гражданского общества были обусловлены также фундаментальными чертами российской политической культуры, уходящими корнями глубоко в историю. Традиционное для российского общества отчуждение населения от власти сохранялось. Отношения граждан и государства были противоречивы. С одной стороны, государство носило в глазах «подданных» священный характер. Люди целиком зависели от государства, с его будущим связывали свою судьбу. Во имя государства они жертвовали своими интересами, а нередко и самой жизнью, но от государства ждали защиты и поддержки, наведения порядка и восстановления справедливости. Большой ценностью была в обществе политическая миссия Российского государства в мире – будь то защита «православных братьев» или поддержка «мирового коммунистического движения». Государство персонифицировалось лидером. Демонстрация лояльности первому лицу – на местном или на общегосударственном уровне – легко переходила в его культ. Соборность и общинность, как альтернатива индивидуальной ответственности, культивировались властью в качестве важнейших общественных ценностей («я» – последняя буква в алфавите» – учили детей). Принятие этих принципов обществом порождало стремление опереться на силу социальной группы, клана, землячества, в пределе – всего государства.

И эти же люди в других обстоятельствах воспринимали государство как глубоко враждебную и чуждую им силу: несоблюдение законов или, например, уклонение от налогов или других обязанностей гражданина перед государством рассматривалось как нормальное явление и даже доблесть. Граждане не верили в возможность повлиять на государство. К тому же в советскую эпоху традиционный коллективизм был разрушен практикой всеобщей подозрительности и доносительства. После всплеска общественной активности в конце 1980-х – начале 90-х гг. в настроениях значительной части общества вновь господствовали апатия, неверие в эффективность и саму возможность законного общественного политического действия.

Основные социальные группы еще не стали группами «для себя», не осознали и не артикулировали свои интересы. Слабость партий была обусловлена и тем, что, согласно Конституции 1993 г., у них не было существенных рычагов воздействия на власть. Россия стала президентской республикой, в которой возможности парламента в формировании правительства и проведении государственной политики весьма ограниченны. Государственная Дума имела право лишь отклонить кандидатуру председателя правительства, предложенную главой государства, и то с риском быть распущенной его указом.

Однако опыт участия граждан уже в десятках общегосударственных, региональных и местных выборах трудно переоценить. Несмотря на скептическое отношение к партиям и демократии в целом, тесную ассоциацию в глазах людей политической власти и капитала, другого способа формирования высшей власти в государстве, кроме как путем выборов, российское общественное мнение не мыслит. Если на выборах была реальная альтернатива и предвыборная дискуссия затрагивала действительно существенные проблемы, то граждане проявляли к выборной процедуре живой интерес.

Несмотря на утрату большинством граждан прав на приватизируемое общенародное имущество, развитие новых экономических отношений стимулировало самостоятельность граждан, рост числа правозащитных, экологических, культурно-просветительских, потребительских и других общественных организаций, способствующих реализации личности и защищающих интересы различных социальных групп. Государство в 1990-е гг. пыталось ускорить становление гражданского общества законодательными мерами, отвечавшими международным стандартам, упрощением регистрации общественных организаций, созданием специальных органов, ответственных за диалог с ними. В некоторых сферах чрезмерная либерализация законодательства и отсутствие контроля над процессами самоорганизации общества приводили к правовому нигилизму, активизации крайних националистических и других радикальных сил. Однако в целом Россия и в первое десятилетие XXI в. сильно отставала от передовых стран по уровню вовлечения граждан в деятельность общественных организаций, их социальная база узка. Гражданский контроль над деятельностью государства оставался явно недостаточным для обуздания коррумпированной бюрократии.

В начале 1990-х гг. на политической сцене появились десятки партий. Пытаясь завоевать популярность среди избирателей и авторитет среди возможных спонсоров, они объединялись в блоки, сливались, переживали расколы, однако большинство из них оставалось «партиями Садового кольца», практически неизвестными в регионах. В 1993 г. на выборах в Государственную Думу принимало участие 13 партий, в 1995-м – 43, 1999-м – 26, 2003-м – 23. Немногим партиям удалось пережить хотя бы две общегосударственные предвыборные кампании. В этом Россия не отличалась от других бывших социалистических стран и бывших союзных республик 1990-х – 2000-х гг.

Партийно-политическая жизнь в 1990-х гг. отличалась конфронтационным характером. К тому же власти, в середине десятилетия опасаясь возвращения к власти коммунистов, играли на межпартийных конфликтах и нередко стремились их обострить. Широко применялась блоковая тактика. Тем не менее, на всех этапах явно доминировали крупные партии. Так, на выборах 1995 г. основная борьба за депутатские кресла развернулась между четырьмя главными объединениями – КПРФ, «Наш дом – Россия», «Яблоко» и ЛДПР, в 1999 г. – между блоками «Единство», «Отечество – Вся Россия» и КПРФ. Однако было еще 5–7 партий, которые потенциально могли завоевать депутатские мандаты.

Стремясь ускорить формирование гражданского общества, российские законодатели облегчили общественным организациям доступ к участию в выборах. Согласно федеральному закону, принятому в марте 1995 г., в них могли участвовать любые общественные объединения, если они были зарегистрированы за полгода до объявления дня выборов, и в их уставах предусматривалась возможность выдвижения избирательных списков. В результате в выборах могли принять участие объединения, сформированные по корпоративному (профессиональному), национальному и религиозному признаку, региональные и межрегиональные группировки, профсоюзы и т. п. Было зарегистрировано 258 объединений. Избирательную кампанию 1999 г. начинало 139 избирательных объединений. Укрупнение партий виделось тогда долгим процессом, который должен был занять несколько избирательных циклов.

Партии в то время можно было подразделить, во-первых, по происхождению и степени институциональной организации. Институализированные партии, добившиеся мандатов в Государственной Думе или в региональных законодательных органах, пользовались значительными преимуществами благодаря доступу к СМИ и другим факторам. Такими партиями после выборов в первую послесоветскую Государственную Думу стали КПРФ, «Яблоко» и др. «Персональные» партии были чаще всего эфемерными образованиями, создававшимися политическими деятелями для обеспечения своих предвыборных интересов и рекламы. Такой партией была первоначально Либерально-демократическая партия (ЛДПР) В. Жириновского, но она сумела трансформироваться в парламентскую партию с разветвленной региональной сетью организаций. Корпоративные партии опирались в организационном отношении на региональные и местные подразделения государственных органов. Так, Аграрная партия, как правило, пользовалась поддержкой отделов сельского хозяйства в областных и районных администрациях, партия «Кедр» («зеленые»), выступавшая в 1993 г. на выборах в Государственную Думу, – районных санитарно-эпидемиологических станций т. п. Наконец, действовали ассоциации депутатов от одномандатных округов, стремившиеся к переизбранию под флагом «своей» политической партии («Дума-96», «Стабильная Россия» и др.), а также сохранившиеся со времен демократического подъема «партии активистов» («Демократическая Россия», бывшая на рубеже 1980–1990-х гг. мощным движением, но к 1993 г. пережившая многочисленные расколы).