Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 - Федор Раззаков

Кроме этого, Гайдай вывел на советские экраны нового героя – обаятельного и находчивого интеллигента Шурика. Появление этого персонажа явилось огромным вкладом его создателей (а помимо Гайдая, в этом участвовали сценаристы Морис Слободской и Яков Костюковский, а также сам исполнитель роли Шурика актер Александр Демьяненко) в галерею положительных героев советского кинематографа.

Вообще герой 60-х годов продолжал славные традиции героев предшествующего десятилетия, хотя уже несколько отличался от них: в нем уже не было того безоглядного пафоса и присутствовало более реалистичное отношение к жизни. Кроме этого, если раньше главными героями советских фильмов становились в основном выходцы из рабочих и крестьян – рабочие парни Саша Савченко из «Весны на Заречной улицы», Пасечник из «Высоты» (обе роли сыграл Николай Рыбников), Алексей Журбин из «Большой семьи» и Саша Румянцев из «Дела Румянцева» (Алексей Баталов), токарь Надя Берестова из «Неподдающихся» (Надежда Румянцева); первые парни на деревне в лице Максима Перепелицы из одноименного фильма (Леонид Быков), Иван Бровкин из дилогии о Бровкине (Леонид Харитонов), Матвей Морозов из «Дела было в Пенькове» (Вячеслав Тихонов) и др., то в 60-е годы сюда добавились интеллигенты вроде того же Шурика, а также ученого-ядерщика Дмитрия Гусева («Девять дней одного года»), преподавателей Виктора Николаевича Сорокина по кличке Викниксор («Республика ШКИД»), Мельникова («Доживем до понедельника») и др.

Вообще всенародно любимых героев на советских экранах в 60-е годы хватало, причем на любые вкусы. Кроме перечисленных, среди них значились: шофер Руденко (Анатолий Кузнецов; фильм «Друг мой, Колька!»), принц датский Гамлет (Иннокентий Смоктуновский в одноименном фильме), геолог-буровик Алешка и стрелочница Зина (Леонид Быков и Александра Завьялова из «Алешкиной любви»), обитатель морских глубин Ихтиандр и земная красавица Гуттиэре (Владимир Коренев и Анастасия Вертинская в «Человеке-амфибии»), повариха Тося Кислицына и лесоруб Илья Ковригин (Надежда Румянцева и Николай Рыбников в «Девчатах»), матрос Николай Валежников и красавица Женя (Лев Прыгунов и Ариадна Шенгелая в «Увольнении на берег»), юная красавица Наташа Ростова и князь Андрей Болконский (Людмила Савельева и Вячеслав Тихонов в «Войне и мире»), фронтовой журналист Синцов (Кирилл Лавров в «Живых и мертвых»), танкист Федотов и паромщица Соня (Евгений Матвеев и Вия Артмане в «Родной крови»), шофер Пашка Колокольников (Леонид Куравлев в «Живет такой парень»), метростроевец Коля, молодой сибирский писатель Володя Ермаков и продавщица грампластинок Алена (Никита Михалков, Алексей Локтев и Галина Польских в «Я шагаю по Москве»), честный автомобильный вор Юрий Деточкин (Иннокентий Смоктуновский в «Берегись автомобиля»), четверка неуловимых мстителей Данька, Валерка, Яшка и Ксанка (Виктор Косых, Михаил Метелкин, Василий Васильев и Валентина Курдюкова в «Неуловимых мстителях») и многие другие. Все эти герои несли в себе ярко выраженное положительное начало и были плоть от плоти тех миллионов советских людей, кто возводил грандиозные стройки, работал в школах и детсадах, бороздил морские просторы и летал в космос.

Пражский синдром

Таким образом, во второй половине 60-х годов советское кино находилось на подъеме и вполне отвечало запросам подавляющей части населения. Так что в Госкино могли быть довольны: юбилейный год (в 1967 году отмечалось 50 лет Октябрьской революции) они отметили достойными успехами. Умалить их не могли даже те пять картин, которые в том году легли на полку (в предыдущем году таковых было меньше – четыре): «Безумие» К. Кийска, «Родник для страждущих» Ю. Ильенко, «Любить» М. Калика, «Первороссияне» А. Иванова и «Нужен привратник» Г. Водэ.

Вообще тот юбилейный год оказался богат на важные события, причем не только в кинематографе. Например, именно тогда в Советском Союзе была установлена 5-дневная рабочая неделя (март), что имело непосредственное отношение и к кинематографу – теперь люди имели возможность чаще ходить в кино; открыт памятник «Могила неизвестного солдата» в Москве у Кремлевской стены (май); впервые был проведен Всесоюзный Пушкинский день поэзии в селе Михайловское (июнь); были реабилитированы курды, турки и хемшины, обвиненные во время войны в измене (июнь), а потом к этому списку добавились и татары Крыма (сентябрь); был снижен налог с зарплаты рабочих и служащих (сентябрь) и сокращены сроки службы в армии – с трех лет до двух (октябрь); советское телевидение начало показ первой цветной телевизионной программы (октябрь) и была принята в эксплуатацию первая очередь общесоюзного телецентра в Останкино (ноябрь); установлены ежемесячные пособия для инвалидов с детства (ноябрь); введена государственная аттестация продукции с присвоением Знака качества (ноябрь).

Кроме этого, Леонид Брежнев, которого многие считали переходной фигурой на посту генсека, сумел «умыть» своих оппонентов: именно в 1967 году он укрепил свои позиции, оттеснив от власти более молодых конкурентов – так называемых «комсомольцев» в лице Владимира Семичастного (был снят с поста председателя КГБ и отправлен работать в Совет министров Украины) и Александра Шелепина (остался в составе Политбюро, но был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС и отправлен в почетную «ссылку» – возглавил ВЦСПС).

Новым главой КГБ Брежнев назначил Юрия Андропова, причем назначил не случайно, а исходя... из его национальности: как и Семичастный, тот был евреем (разнятся только версии о национальности его родителей: согласно одной, евреем был его отец, согласно другой – мать). В своем выборе Брежнев исходил именно из «пятого пункта»: он понимал, что назначь он на этот пост русского, и упреки от либералов ему придется выслушивать постоянно. Правда, генсек все-таки подстраховался: приставил заместителями к Андропову двух своих проверенных товарищей – Семена Цвигуна и Константина Цинева.

Как уже отмечалось, Брежнев оказался умнее своего предшественника на посту генсека, которого в его общениях с интеллигенцией бросало из огня да в полымя: он старался поддерживать ровные отношения как с либералами, так и с державниками (сталинистами и почвенниками). Как вспоминает А. Байгушев:

«Идею эту образно сформулировали так: а что, если полететь на двух крыльях и с двумя головами, как самодержавный орел на старом российском гербе? Свою модель правления тайно, только среди самых-самых своих, Второй Ильич так и назвал „политикой двуглавого орла“. Немного самодержавно, намекая на русские имперские традиции, но достаточно образно...

Практически за кулисой с брежневских времен мы уже вычисляли-строили всю глобальную конспирологическую линию КПСС на балансе двух голов российского державного орла и двух его могучих крыльев. На соперничестве-противостоянии двух теневых партий внутри Большого дома и по всей стране. Влиятельной, якобы «прогрессивной», «демократической», а на деле просто прозападной, интеллигентской, условно говоря, «Иудейской партии внутри КПСС». И противостоящей ей – сдерживающей ее, быстро усиливавшейся, якобы «консервативной», «имперской», а на деле чисто «туземной», равнодушной к «интернационализму», а напротив, державно-почвенной, имперско-государственной, «черносотенной», условно говоря, «Русской партии внутри КПСС».

Подчеркну, что понятия эти весьма и весьма конспирологические, то есть сугубо закулисные и кадрово размытые. Без оконтуренных четких кадровых границ. Случалось, и нередко, что люди перебегали из одной теневой партии в другую, что «протрезвлялись» и опять же меняли кулису...

«Иудейская партия внутри КПСС» – именно ей, учитывая ее великие связи на Западе и в том числе для нас особо важные тайные масонские контакты, была почти всецело доверена внешняя политика – курс на разрядку. Также ей была доверена тонкая работа с многочисленной «жидовствующей», так называемой прогрессивной интеллигенцией.

Ревниво почвенной, державно-государственной «Русской партии внутри КПСС» была доверена работа с консервативной частью интеллигенции, а также с опорными государственными «сословиями» – с рядовыми партаппаратчиками, чекистами, армейскими офицерами. На «Русскую партию», подчеркиваю, именно и только на ее кадры опиралась брежневская КПСС во внутренней политике. Ни одного «персека» на край, область или автономную республику без тщательного «нашего» просвечивания на «пархатость» не назначали, все вторые «контрольные» секретари в союзных республиках с огромными правами были из «Русской партии»...

То же было и при дележе «четвертой власти», сиречь СМИ. «Иудейская партия» получила в свое практически полное распоряжение «Литературную газету», журналы «Юность», «Новый мир», «Знамя», журнал «Наука и жизнь», издательство «Советский писатель», мощный Политиздат.