Ярость (Сборник) - Генри Каттнер

— Теперь все пойдет кувырком, — сказал Мэн. — Таркомары разучились приспосабливаться к переменам.

— Это только начало, — уверенно сказал Андерхилл. — Стив, к тебе еще один клиент.

Андерхилл ошибся. Вошли Джораст и глава таркомаров Вайринга.

— Будьте достойны имен ваших предков, — вежливо сказал Мэн. — Присаживайтесь и угощайтесь. У нас еще осталось несколько банок пива.

Джораст приняла приглашение, а венерианин остался стоять, переминаясь с ноги на ногу и сердито глядя исподлобья.

— Мэлси очень огорчен, — сказала венерианка. — Из-за этих «Пилюль Силы» возникли неприятности.

— Но почему? — удивился Мэн. — Ведь они повышают производительность труда.

У Мэлси перекосилось лицо.

— Это обман! Хитрый ход! Вы злоупотребляете нашим гостеприимством!

— Каким таким гостеприимством? — полюбопытствовал Бронсон.

— Вы поставили под угрозу всю нашу систему! — не унимался Мэлси. — На Венере не должно происходить никаких перемен. Так должно быть и впредь.

— Это почему? — спросил Андерхилл. — Впрочем, на то есть одна-единственная причина и она вам хорошо известна. Прогресс в любой области может расстроить планы таркомаров — он грозит им потерей власти. Вы, мошенники и вымогатели, веками правили планетой. Вы клали под сукно изобретения, культивировали застой, пытались задушить инициативу народа — и все для того, чтобы удержаться наверху. Зря старались. Перемены неотвратимы.

Мэлси вперил в него злобный взгляд.

— Вы должны прекратить раздачу этих «Пилюль Силы».

— Приведите закон, — тихо сказал Тиркелл. — Укажите прецедент.

— Закон, дающий право делать подарки, — один из самых древних наших законов, — произнесла Джораст. — В него можно внести изменения, Мэлси, но народ вряд ли это одобрит.

Мэн усмехнулся.

— Безусловно. Это вызовет недовольство, и главы таркомаров утратят репутацию правителей, желающих добра своему народу.

Мэлси позеленел еще гуще.

— Мы можем применить силу…

— Джораст, вы представляете исполнительную власть. Скажите, находимся ли мы под защитой ваших законов? — спросил Андерхилл.

Джораст шевельнула плечами.

— Да, конечно. Законы священны.

Мэлси бросился к ней.

— Вы что, на стороне землян?

— Ах, Мэлси, разумеется, нет. Просто я слежу за точным исполнением законов. В чем я присягнула при вступлении в должность.

— Если вам так хочется, мы перестанем раздавать «Пилюли Силы», — сказал Мэн. — Но уверяю вас, что это только отсрочит события. Вы не в силах остановить прогресс.

— Значит, вы прекратите раздачу этих пилюль?

— Да, при условии, что вы нам за это заплатите.

— Мы не можем вам заплатить ни фала, — заупрямился Мэлси. — Вы же не состоите ни в одном таркомаре.

Джораст прошептала:

— Вы могли бы подарить им, ну, тысяч десять софалов.

— Десять тысяч! — вскричал Мэлси. — Да вы что, смеетесь?

— Только так, — сказал Андерхилл. — Впрочем, нас больше устроит пятьдесят тысяч. На эти деньги мы сможем беззаботно прожить год.

— Нет!

Снаружи ко входу в корабль подошел какой-то венерианин, просунул голову в отверстие клапана и сказал:

— Сегодня я заработал вдвое больше, чем прежде. Не дадите ли вы мне еще одну «Пилюлю Силы»?

Тут он увидел Мэлси и, охнув, исчез.

Мэн пожал плечами.

— Выбирайте. Или вы нам заплатите, или мы по-прежнему будем раздавать «Пилюли Силы».

Джораст прикоснулась к руке Мэлси.

— У нас нет другого выхода.

— Я… — К этому времени глава таркомаров уже почти почернел от бессильной злобы. — Ладно, — сдался он. — Я вам этого не забуду, Джораст, — процедил он сквозь зубы.

— Но ведь мой долг — блюсти закон, — сказала венерианка.

Мэлси промолчал. Он быстро нацарапал чек на пятьдесят тысяч софалов, подписал его и сунул листок Мэну. Потом он с ненавистью оглядел внутренность кабины космолета и двинулся к выходу.

— Живем! — воскликнул Бронсон. — Пятьдесят косых! Уж сегодня-то мы наедимся до отвала!…

— Да будете вы достойны имен ваших отцов, — тихо сказала Джораст. У выходного клапана она задержалась. — Боюсь, вы очень огорчили Мэлси. А Мэлси — глава всех таркомаров…

— Чем он может нам напакостить? — спросил Андерхилл.

— Ничем. Ему не позволят законы. Однако… приятно сознавать, что у таркомаров есть свое слабое место.

Джораст многозначительно подмигнула Мэну и удалилась.

— Ну и ну! — воскликнул Мэн. — Как это понимать? Не значит ли это, что правлению таркомаров приходит конец?

— Все может быть, — сказал Бронсон. — Только мне на это наплевать. Я голоден и хочу гриб-бифштекс. Где здесь можно обратить в наличность чек на пятьдесят косых?

ДВУРУКАЯ МАШИНА

Еще со времен Ореста находились люди, которых преследовали фурии. Однако только в двадцать втором веке человечество обзавелось настоящими стальными «фуриями». Оно к этому времени достигло критической точки в своем развитии и имело все основания для создания таких человекоподобных роботов — они как собаки шли по следу тех, кто совершил убийство. Преступление это считалось самым тяжким.

Все происходило очень просто. Убийца, полагавший, что находится в полной безопасности, вдруг слышал за собой чьи-то размеренные шаги. Обернувшись, он видел следовавшего за ним по пятам двурукого робота — человекоподобного существа из стали, которое в отличие от живого человека было абсолютно неподкупным. С этой минуты убийце становилось ясно, что всемогущий электронный мозг, наделенный способностью проникать в чужие мысли, какой не обладало ни одно человеческое существо, вынес свой приговор.

Отныне убийца постоянно слышал шаги за спиной. Словно некая движущаяся тюрьма с невидимой решеткой отгораживала его теперь от всего остального мира. С этой минуты он сознавал, что уже ни на миг не останется в одиночестве. И однажды наступит день — хотя сам он не мог предугадать, когда именно — и робот из тюремщика превратится в палача.

В ресторане Дэннер удобно откинулся в кресле, словно отлитом по форме человеческого тела, и, прикрыв глаза, чтобы лучше насладиться букетом, смаковал каждый глоток вина. Он чувствовал себя здесь в полной безопасности. Да, в абсолютной безопасности. Вот уже почти час он сидит в роскошном ресторане, заказывает самые дорогие блюда, прислушиваясь к негромкой музыке и приглушенным голосам посетителей. Здесь хорошо. И еще хорошо иметь сразу так много денег.