Ярость (Сборник) - Генри Каттнер

И тут Бронсона озарило.

— Предположим, вы строите плотины, чтобы создать водохранилища. У вас тогда будет постоянный источник энергии и вам понадобится всего лишь несколько больших электростанций, которые будут работать бесперебойно. А горы засадите вывезенными с Земли деревьями.

Скоттери поразмыслил над его предложением.

— Количество энергии, которое мы получаем, полностью удовлетворяет наши потребности.

— Но во сколько эта энергия вам обходится!

— Этот расход покрывается прибылью, которая, как и сумма чистого дохода, не меняется вот уже триста лет. А раз у нас есть все необходимое, нам не нужно больше ни одного фала.

— А вдруг мой план заинтересует ваших конкурентов?

— Их всего трое, и он заинтересует их не больше, чем меня. Рад, что вы посетили меня. Будьте достойны имени вашего отца.

— Ах ты бездушная рыба! — вскричал Бронсон, потеряв самообладание. Он с силой ударил кулаком по ладони. — Да я посрамлю имя старого Сеймаса Бронсона, если сейчас не вмажу в твое мерзкое рыло…

Скоттери нажал кнопку. Вошли два высоченных венерианина. Старший гидроэнергетик указал на Бронсона.

— Выведите его, — приказал он.

Капитан Руфус Мэн и Берт Андерхилл находились в одной из телестудий. Рядом с ними сидел Хэккапай, владелец предприятий «Витси», что в вольном переводе означало «Колючая влага». Их взоры были устремлены вверх на висевший почти под потолком экран. Шла коммерческая телепередача — реклама продукции предприятий Хэккапая.

На экране возникло изображение венерианина — руки в боки, нош широко расставлены. Он поднял руку с шестью растопыренными пальцами.

— Все пьют воду. Вода полезна. Вода необходима для жизни. Напиток «Витси» тоже полезен. Бутылка «Витси» стоит четыре фала. Все.

Изображение исчезло. По экрану побежала пестрая рябь, и зазвучала своеобразного ритма музыка. Мэн повернулся к Хэккапаю.

— Это же не реклама. Так не привлекают покупателей.

— У нас так принято испокон веков, — неуверенно возразил Хэккапай.

Из лежавшего у его ног свертка Мэн вытащил высокий стеклянный бокал и попросил бутылку «Витси». Получив ее, он вылил в бокал зеленую жидкость, бросил в него с полдюжины разноцветных шариков и кусок искусственного льда, который опустился на дно. Шарики быстро запрыгали.

Хэккапая это явно заинтересовало, но тут вошел толстый венерианин и произнес:

— Да будете вы достойны имен ваших предков.

Хэккапай представил его, назвав Лоришем.

— Я решил, что это нужно показать Лоришу. Вас не затруднит проделать все снова?

— Нисколько, — сказал Мэн.

Когда он кончил, Хэккапай взглянул на Лориша.

— Нет, — произнес тот.

Хэккапай выпятил губы.

— С такой рекламой можно продать больше «Витси».

— И тем самым нарушить экономический баланс. Нет. Как представитель таркомара рекламодателей я это не разрешаю. Хэккапай доволен суммой получаемой им прибыли. Не так ли, Хэккапай?

— Пожалуй…

— Уж не ставите ли вы под сомнение мотивы, которыми руководствуются таркомары?

Хэккапай судорожно глотнул.

— Нет, нет! — поспешно сказал он. — Вы абсолютно правы.

Лориш пристально посмотрел на него.

— То-то же. А вам, землянам, впредь лучше не тратить время на осуществление своей… программы.

Мэн побагровел.

— Это угроза?

— Что вы! Я просто хочу поставить вас в известность, что ни один рекламодатель не примет ваши предложения без предварительной консультации с моим таркомаром. А мы наложим на это запрет.

— Понятно, — сказал Мэн. — Вставай, Берт. Пошли отсюда.

Обмениваясь впечатлениями, они побрели по берегу канала.

— Так мы ничего не добьемся, — заявил Андерхилл. — Впрочем, кое-что нам на руку.

— Что именно?

— Их законы.

— Так они же направлены против нас, — возразил Мэн.

— В принципе — да, но они основаны на традициях и поэтому лишены гибкости и не поддаются свободному толкованию. Если б нам удалось найти в их законодательстве какую-нибудь лазейку, оно перестало бы быть для нас помехой.

— Вот и ищи эту лазейку, — раздраженно сказал Мэн. — А я пойду на корабль и помогу Стиву смонтировать рентгеновский аппарат.

Через неделю рентгеновский аппарат был готов. Мэн и Тиркелл ознакомились с законами Вайринга и почерпнули из них, что с некоторыми незначительными ограничениями имеют право продать сконструированный ими механизм, не состоя в таркомаре. Были отпечатаны и разбросаны по городу рекламные листовки, и венериаке пришли поглазеть, как Мэн и Тиркелл демонстрируют свое детище.

Майк Парящий Орел прервал на день работу и от волнения выкурил одну за другой дюжину сигарет из своего скудного запаса. Его опыты с гидропонными культурами потерпели неудачу.

— Идиотизм какой-то! — пожаловался он Бронсону. — Будь на моем месте Лютер Бербанк, у него от этого ум за разум зашел бы. Каким образом, черт возьми, я могу опылять эти не поддающиеся классификации образчики венерианской флоры?

— Выходит, ты так ничего и не добился? — спросил Бронсон.

— О, я добился многого, — с гордостью сказал Майк Парящий Орел. — Я вывожу самые разнообразные гибриды. Но, к сожалению, они нестойки. Я получаю гриб с запахом рома, а из его спор вырастает нечто непонятное, отдающее скипидаром. Такие вот дела.

Бронсон был само сочувствие.

— А ты не можешь за их спиной стащить немного харчей? Будет хоть какой-то толк от твоей работы.

— Они меня обыскивают, — сказал навахо.

— Грязные вонючки! — взвизгнул Бронсон. — За кого они нас принимают? За жуликов?.

— М-м… Там что-то происходит. Давай-ка посмотрим.

Они вышли из «Гудвилла» и увидели, что Мэн отчаянно спорит с Джораст, которая собственной персоной явилась взглянуть на рентгеновский аппарат. Толпа венериан с жадным любопытством наблюдала за ними. Лицо Мэна было цвета спелой малины.

— Я ознакомился с вашими законами, — говорил он. — На этот раз, Джораст, вам не удастся мне помешать. Строительство какого-нибудь механизма и продажа его за пределами городской черты — действия совершенно правомерные.

Женщина сделала знак рукой, и из толпы вперевалку вышел жирный венерианин.

— Патент на светочувствительную пленку за номером тридцать шесть дюжин в квадрате, — забубнил он. — Выдан Метси-Стангу из Милоша в двенадцатом в четвертой степени году.

— Это еще что такое? — спросил Мэн.