Держи меня крепче - Рида Сукре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё это так же быстро прекратилось, как и началось. А парни вновь обратили на нас внимание и что-то вспомнив, переглянулись, пошушукались, а затем один из них ткнул пальцем в группу интеллигентов, которые увлечённо что-то обсуждали. Сразу их заметно не было, так как стояли они немного отстранённо, но тем не менее, эта компания действительно отличалась от остальных, потому что в ней был один очень позитивный усатый дядька, жестикулировавший очень активно. Его компания бесконечно улыбалась, а некоторые женщины даже молитвенно руки сложили, наслаждаясь то ли его речами, то ли им самим, потому что посмотреть было на что.
Артём послушно повернул голову в указанную сторону, а в следующий момент стремительно подорвался обратно в дом, чертыхаясь, утащив меня следом. И даже не поинтересовался, не хочу ли я есть.
— Эй, стой, — после нескольких минут забега и безуспешных попыток найти свободный диванчик или стульчик в зале, взбрыкнулась я.
Шер послушался и обернулся, выжидательно вперив свой взгляд в моё лицо:
— И? — произнесено было весьма устрашающе, будто он меня за моё «эй» сейчас будет казнить, если я не оправдаюсь.
В зале, по сравнению с задним двориком, была одна молодёжь, усердно прятавшаяся от солнца. Многие знали Артёма, он их тоже знал, некоторым махал приветливо, на некоторых скрипел зубами, но все они также подмечали и меня, догадываясь, что я его новая пассия. Он не отрицал, лишь обречённо кивал, приобнимал, но не представлял по именам, а сразу после того, как называл меня своей девушкой, подрывался убежать в другой конец зала, мотивируя это тем, что якобы здесь негде присесть, а там обязательно будет. В конце концов, мне надоело, так что «эй» было уместно.
— Может, хватит бегать?
— Может, уйдём? — в тон мне ответил Шер.
Я вдохнула, выдохнула. У каждого человека есть свой лимит терпения. И, кажется, мой сейчас исчерпает себя.
— Да, я не хотела идти сюда изначально. Да, я хочу уйти. Но у нас же есть цель! Зачем мне надо было надевать на себя это платье? Я чувствую себя в нём мега-некомфортно, но виду не подаю. Я ни единой души на этой вечеринке не знаю. Я ненавижу эти дурные туфли. И тебя тоже…
Всё это я прошипела на одном дыхании ему в лицо, для этого пришлось встать на цыпочки, рискуя сорваться и грохнуться на каменный пол, лишь частично покрытый ковром. Произнеся последнее, я замолчала и задумалась, что никогда раньше не испытывала чувства ненависти. Ненависть. Неужели я вправду ненавижу? Мне очень хотелось стукнуть его своей маленькой сумочкой и добавить потом кулаками, ногами, стулом.
— Я тоже не в восторге от тебя, двуличная ты моя, — пропел мне на ухо Шер.
Я отпрыгнула от неожиданности, обнаружив себя в пустом коридоре. Я даже не заметила, как мы сюда добрались, точнее, как Артём приволок меня сюда, подальше от чужих взглядов. А нет, помню. Со словами: «Дорогая, если тебе так плохо, и ты хочешь в туалет, надо было сразу сказать. Пойдём, я тебя провожу» он потащил меня на второй этаж, где мы теперь наедине. И никто не помешает ему меня лишить жизни. Тем более все гости считают, что у меня проблемы с желудком и метаболизмы. Хотя о чём я думаю, первое гораздо хуже!
Я мысленно сжалась и приготовилась умирать.
38
Шер надвигался. Его клешни медленно тянулись к моей шее.
Я отступала, натягивая за собой ковёр, не специально, просто туфли были не самые удобные.
Неожиданно Артём споткнулся о натянутый бугорок ковра, и полетел прямо на меня. Верно, божественная милость снизошла на меня, и я успела увернуться. Артём приземлился на пол в одиночестве, сгруппировавшись в последнюю секунду.
Теперь на меня с пола смотрел совсем остервенелый взгляд.
Не думая нисколечки, я побежала вперёд, дёргая все двери подряд. К сожалению, они оказались закрыты, видимо, дядя мэр учёл, что гости бывают разные, поэтому предусмотрительно распорядился всё запереть. Он бы ещё охранников побольше поставил, например, здесь в коридоре, где кроме нас ни души, тогда меня бы сейчас спасли.
Боясь оглядываться, я продолжала дёргать двери, хотя на удачу уже особо и не рассчитывала. Разве что откуда-нибудь выглянет добрый человек, желательно каратист с чёрным поясом и десятью годами практики спаррингов. И хорошо, если он будет недобрым. Так даже лучше. Ему не будет жаль Шера.
А может, стоит с ним договориться? Я всегда считала, что лучшее средство — разговор, но с Шером — это вряд ли. Разговоры Тёмочка не приемлет.
Или может самой мне в роли каратиста выступить? Сейчас развернусь к нему, сострою гримасу пострашнее, кулаки к груди прижму и заору что-нибудь типа: «Банзай!» а он меня спросит: «Ты чего?» А я ему: «Ты не знаешь, с кем связался. Я занимаюсь карате уже десять лет. У меня чёрный пояс». А он испугается и убежит. В такое он не поверит. В реальности, если я вдруг сейчас обернусь, я скорее рискую примерить себя в роли боксёрской груши.
Неожиданно одна из дверей отворилась, явив моему взору ванную комнату. Немедля я вошла (ввалилась) внутрь и задвинула защёлку, а через долю секунды на дверь обрушился десятипудовый кулак медведя-Шера. Будь это обычный дом, не сомневаюсь, дверь бы тут же обрушилась, но здесь что стены — каменные, что двери — мощные деревянные в стальных обручах. Дверка не пострадала.
За дверью раздались какие-то шипящие звуки, Шер был недоволен и ругнулся. Наверное, опять мат-перемат, но хорошо, что мне плохо слышно. А вылезать ещё страшнее. Может я могла бы тут весь день просидеть? И ведь даже телефона нет, чтобы вызвать подмогу. Вот что значит чёрная полоса.
— Открой, или хуже будет, — донёсся доверительный, но пугающий голос Артёма прямо из щёлки для ключа.
— Сомневаюсь, — проблеяла я в ответ, не имея никакого желания сдаваться.
— Зря, — шикнул он.
Отвечать на это было нечего. Вся колода была в его руках, а я, подобно мышке, оказалась загнана в угол. Теперь лишь дело времени, когда его вальяжности настанет конец, и он решит меня сцапать. Сейчас между нами дверь, но не думаю, что для него это такая уж великая помеха.
— Что надумала? — через некоторое время моего поста под дверью, спросил он.
— И не думала, — буркнула я.
— Не удивительно, — злобно усмехнулся муж.
Судя по искажению голоса, он сейчас подпирал спиной дверь. Наверное, ещё руки величественно сложил на
