Плацдарм - Сергей Звонарев

чтобы понять, в каком именно месте накапливается наибольшее расхождение, и переделал расчеты с более высокой точностью. Сомнений не осталось — результат, полученный численно, отличался от того, что сообщил ему профессор.

Саша позвонил Громову. Тот, выслушав его, попросил приехать.

Следующие несколько часов Саша объяснял, какую именно численную схему он применил, и как оценивал ошибки при расчетах. Это был форменный допрос, по сравнению с которым совещания Андреева казались легкой болтовней за обедом. Громов не грубил, не давил, но задавал вопросы, ответы на которые требовали от Саши напряжения всех умственных сил.

Наконец, глядя на разложенные по всему столу исписанные листы, Громов задумчиво произнес:

— Думаю, ты прав.

Ну наконец-то, мелькнула у Саши мысль.

— Что теперь? — спросил он.

— Мне надо обдумать все это, — сказал профессор.

Саша не смог сдержать откровенный зевок. Громов, глянув на своего ученика, предложил:

— Поезжай домой и выспись. Мне Маша рассказала, как ты работал последние дни. — Профессор хмыкнул. — Надо же, что придумал — справку о гриппе… не забудь теперь выписаться!

Саша устало улыбнулся и снова зевнул.

Дома он наскоро поужинал вместе с женой и тут же лег спать, хотя еще и девяти не было. Снов не было, а разбудил его телефонный звонок. Это был Громов. Поздоровавшись, профессор спросил:

— Когда собираются запускать установку? — спросил он.

— Не знаю, наверное, скоро, — ответил Саша, глянув на часы: половина шестого. Шевельнулась тревога — Громов не стал бы звонить так рано, если бы не срочное дело.

— Узнай немедленно, — сказал профессор. Саша проснулся окончательно, — запускать ее нельзя, ни в коем случае!

— Почему? — ошарашенно спросил Саша.

— Произойдет катастрофа, — кратко ответил профессор. — Я сейчас еду к Синицыну, постараюсь его убедить. А ты езжай в КБ, и любой ценой предотврати запуск, если он уже готовится. Понял меня?

— Да, понял, — ответил Саша, прижимая трубку к уху и натягивая брюки, — уже еду.

— Держи меня в курсе, — распорядился Громов и, попрощавшись, повесил трубку.

Глава 59. НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

После того, как Саша ушел, профессор Громов работал еще около часа, разложив исписанные формулами листы на широком столе. Он прошелся еще раз по основным пунктам расчетов, проверяя, нет ли ошибки. Затем сделал то же самое с материалами, принесенными Сашей.

Все сходится. Интересно, понимает ли Саша физический смысл того, что он сделал? Похоже, нет, иначе обязательно задал бы вопрос.

С минуту Громов простоял над столом, борясь с желанием немедленно снять трубку и позвонить Синицыну. Затем все же переборол себя — цена ошибки может быть слишком высока. Надо сделать паузу, и потом еще раз проверить выводы на свежую голову.

Профессор вышел на улицу. Стоял теплый августовский вечер, но уже чувствовалось приближение осени: по обочине дороги лежали опавшие листья, тополя и березы тронулись желтизной, и темнело неожиданно быстро. Слышались звонкие голоса играющих во дворе детей: игровой шум прервал голос матери, из окна позвавшей сына домой; тот идти не хотел.

Неужели глобальная катастрофа, предсказанная на кончике пера, действительно возможна, подумал Громов. По расчетам выходило так. Он специально попросил Сашу проверить свой результат совершенно другим способом, чтобы не осталось сомнений.

Ну вот, теперь их не осталось, не так ли?

В голове крутились формулы — точнее, их бледные образы, собранные в логическую последовательность, где все они составляли звенья одной цепи, и, если хотя бы одно звено разомкнется, вся цепь рассыпется. Громов еще и еще раз прогонял основные приближения, проверял их правильность — сколько раз уже было, что результат, казавшийся верным при первом рассмотрении, оборачивался ошибкой! Одна из опасностей в работе теоретика заключалась в том, что физик с достаточным кругозором мог объяснить любой результат эксперимента, причем так, что все выглядело логичным. Но логичное — не значит верное, это Громов усвоил давно, когда учился еще в аспирантуре.

Неожиданно он обнаружил себя стоящим перед домом, в котором жил. Значит, размышляя о проблеме, он сделал круг и вернулся к исходной точке. Поднявшись по лестнице на свой этаж, Громов, сдерживая себя, неторопливо открыл дверь, переоделся в домашнее и вновь подошел к столу.

Посмотрел еще раз на разложенные листы.

Нет, решил он, мне нужен хотя бы краткий сон, чтобы освежить голову.

Громов завел будильник на пять утра, разделся и лег. Приказал себе не думать о проблеме, а вспомнить вечерню прогулку.

Через пять минут он уже спал.

Профессор проснулся без десяти пять с ясной головой. За окном начинался рассвет, на востоке над горизонтом протянулась светлая полоса. Умывшись, Громов заварил крепкий чай. Прихлебывая, подошел к столу.

Через полчаса он принял окончательное решение. С генералом Синицыным его соединили почти сразу — хороший знак, подумал профессор: назначив руководителем КБ Андреева, генерал не выкинул меня из обоймы. Кратко изложив суть проблемы, он попросил о немедленной встрече. Генерал сделал паузу в пару минут, и, наконец, ответил:

— Ждите. За вами приведет машина.

Громов, поколебавшись немного, сделал еще один звонок — Саше. Это был запасной вариант — на тот случай, если Синицын промедлит.

Машина приехала примерно через час, а еще через полчаса Громов сидел в кабинете у Синицына. Генерал явно не испытывал восторга от того, что ему приходится заниматься делами в столь ранний час. Сухо поздоровавшись, генерал приказал кратко изложить суть вопроса еще раз.

— А где товарищ Андреев? — спросил Громов. — Я рассчитал, что он тоже будет здесь.

— Товарищ Андреев, возможно, присоединится позже. Как вы знаете, он занят выполнением важного правительственного задания.

Профессор оставил этот укол без ответа. Он достал из портфеля папку и открыл ее.

— Мои результаты вкратце изложены на первой странице. Здесь же, — он показал стопку плотно исписанных формулами листов, — дан подробный вывод. Думаю, в академии наук имеет смысл организовать комиссию по проверки моих расчетов.

— Организуем, обязательно, — согласился Синицын, — так в чем, по-вашему, проблема?

— Запуск установки Штирнера 28 июня 1918 года привел к появлению двух независимых ветвей мира. Это мы считаем установленным.

Синицын кивнул.

— Продолжайте.

— Вопрос в том, к каким последствиям приведет повторный запуск установки. Товарищ Андреев полагает, что ему удастся восстановить прерванную связь между мирами.

— Но у вас другая точка зрения, так?

— Да, товарищ генерал, — подтвердил Громов, — моя точка зрения другая. Моя исходная гипотеза заключалась в том, что запуск установки породит еще одну точку ветвления, то есть появится еще один мир.

— Да, я помню, вы говорили об этом. Так что же, ваша точка зрения изменилась?

— Именно так, товарищ генерал. — Громов постучал