Тайны тысячелетий - Коллектив авторов

Дело дошло до того, что Святой Людовик[85], обеспокоенный этим, попросил тулузского графа положить конец этому скандалу. Раймон VII ответил на это тем, что в 1241 году прибыл со своим войском, чтобы основать крепость. Однако без особых результатов… вероятно, для того, чтобы продемонстрировать свою лояльность вассала и преданного сына по отношению к Церкви.

Однако, вслед за отъездом Раймона VII с его выдумкой с выбором места под строительство крепости, у катаров появилось достаточно поводов для того, чтобы поторопиться заполнить лавки Монсегура продуктами и боеприпасами. Гарнизон возрос до ста двадцати хорошо вооруженных и оснащенных защитников. Были установлены камнеметы, готовые противостоять возможным нападениям.

Установлено также, что сборщики и хранители фондов перевезли большую часть казны в Монсегур.

Вот какая обстановка сложилась в первые месяцы 1242 года: инквизиция закручивает свои тиски; под давлением папы французский король требует от Раймона VII более решительных действий; катарская оппозиция оказывается лучше вооруженной и пустившей более глубокие корни в стране, чем ее противник; католическая общественность испытывает обеспокоенность и тревогу, разделенную между осознанием своей принадлежности к провансальцам и христианскими убеждениями; местная знать и богачи не желают признавать превосходство Севера[86] над собой и нетерпимость Рима…

Все подталкивало к войне. И она разразилась.

Раймон VII, поставленный перед выбором, искал подходящую возможность, чтобы избавиться от опеки Людовика Святого. Вероятно, такая возможность ему представилась с началом войны против французского короля, которую повел Уго де Лузиньян, правитель Пуату, вместе с его достаточно сильными многочисленными союзниками. Среди них были герцог Бретонский, английский король Генрих III и Жак I Арагонский[87]. Цель этой авантюры была воссоздать свой домен.

Однако среди населения и даже среди близких к нему вассалов религиозная ненависть оказалась сильнее национального чувства. Воспользовавшись политическим конфликтом, альбигойские сеньоры решили нанести мощный удар по инквизиции: убить инквизитора Гийома Арно и всех его помощников, обосновавшихся в сеньориальном Авиньонетском дворце.

Повествованием о задуманном заговоре против инквизиторов мы обязаны свидетельству одной женщины, Фе де ла Плана. Из этого свидетельства следует, что главным подстрекателем к расправе был Раймон д’Альфаро, племянник Раймона VII, родившийся от родной дочери Раймона VI. Это он зазвал однажды утром в Антиохский лес двух рыцарей из монсегурского гарнизона, Гийома и Пьера-Раймона де Плана. Это он попросил их убить инквизиторов. «Мой хозяин, тулузский граф, не может выезжать, — объяснил он. — Пусть из Монсегура придут все, кто вооружен. Я их и поведу к покоям Гийома Арно. Вот письмо для вашего начальника, Пьера-Роже де Мирпуа».

Пьер-Раймон де ла Плана вернулся в Монсегурский замок. Прочтя послание, Пьер-Роже де Мирпуа ни минуты не сомневался: на следующий же день он отправился в путь по дороге в Авиньонет. Они разделились на три группы. Одна из групп отправилась, чтобы взять под контроль кастелнодерийскую дорогу, другая — тулузскую; третья с наступлением ночи приблизилась к замку. Все участники похода были из местного дворянства; кроме мечей, при них были секиры.

Раймон д’Альфаро сам встречал их. Одетый, по свидетельствам очевидцев, в «белый камзол», он освещал факелами коридоры замка и вел за собой пришедших. К воинам присоединилось человек пятнадцать жителей Авиньонета. Пришедшие выбили дверь в покои; семеро монахов с пением «Салве, Регина»[88] пали на колени и рухнули под ударами нападавших. Это была резня. Не спасся ни один инквизитор, ни один из четырех их помощников. После ухода нападавших остались лежать тела одиннадцати человек. Возвращение в Монсегур проходило весело. Они даже пошутили: «Мы только что слушали последнюю проповедь Гийома Арно».

Эта резня произошла 28 мая 1242 года.

Первое время Раймон извлекал пользу из происшедшего. Весь Юг восстал против папы и французского короля. Укрепленные города, которые когда-то были сданы королю Франции по условиям мира, заключенного в Мо, восстали и выступили под знаменем тулузского графа.

Однако, один за другим, союзники герцога уклонились от поддержки графа, и вскоре он оказался перед необходимостью вступить в переговоры.

30 октября 1242 года французский король согласился на заключение мира в Лоррисе, в соответствии с которым восстанавливалась его власть над восставшими территориями; к ним еще добавлялась территория Лораге[89].

Потерпев неудачу в отношениях с французской короной, Раймон VII считал себя, тем не менее, в силе добиться ликвидации инквизиции на территориях, еще принадлежавших ему. 15 апреля 1243 года он созвал собор в Безье. Цель его состояла в том, чтобы заставить еретиков принять местные законы. Таким образом, речь шла о ликвидации доминиканцев. Однако папа Иннокентий IV не одобрил эти действия, и графу ничего не оставалось, как смириться. Большего он ничего не мог сделать для катаров. Собором было принято решение о штурме Монсегура, чтобы наказать виновных в Авиньонетской резне.

В мае 1243 года аркассонский сенешал[90] Хуго д’Арси начал осаду. Предполагалось, что капитуляция произойдет через три — самое большое, через четыре месяца. Но и к зиме замок с гарнизоном, насчитывающим сто пятьдесят мужчин, включая семьи рыцарей, «правоверных» (около двухсот человек), — продолжал стоять. Вода не переводилась. Продовольствие тоже. По ночам мужчины проходили через вражеские рубежи: монсегурские катары хорошо знали свой феод. Гору трудно было окружить полностью, со всех сторон. Даже при наличии шеститысячного войска, которым сенешал Хуго д’Арси располагал, благодаря полученному подкреплению, невозможно было перекрыть все выходы…

С обрывистой скалы, на которой сооружен замок, на несколько сот метров просматриваются ее склоны. К платформе, имеющей размеры от ста до пятисот метров на восемьсот метров можно добраться тремя трудными, но проходимыми путями.

Со своей стороны, поддержать сенешала прибыл архиепископ карбоннский Пьер Амьель, вместе с набранным в его округе войском. Это был враг номер один еретиков и тулузского графа и союзник французского короля. Он был еще в Мо, когда обсуждали первый договор между графом и королем, и с тех пор не раз доказывал свои способности к интриганству. Теперь он призвал весь свой ум и способности для обеспечения триумфа Людовика Святого, а заодно и триумфа Рима. Несколькими годами ранее он таким же образом помог арагонскому королю овладеть Валенсией.