Сын герцога - Людмила Музыка

— Все сидишь? — поинтересовался Либиус, проскользнувший в комнату так незаметно, что Илар даже вздрогнул от неожиданности.

— А что еще остается? — проворчал рыжеволосый. — Его нельзя оставлять без присмотра, а Исидий вечно занят.

Илар и сам с удовольствием занялся бы чем-нибудь более полезным, чем уход за эльфом. Тем более что с этим заданием справился бы любой ученик целителя. Но все дело было в том, что исцеляющие чары разрушали маскировку Лара. А о том, что он эльф, никто не должен был узнать. Вот и приходилось Илару сидеть с ним сутки напролет. Хорошо еще, что Либиус забегал несколько раз и приносил последние новости (еще бы он перестал подкрадываться к нему, было бы совсем замечательно).

— Как там поиски? — поинтересовался ученик мага, уже зная, каким будет ответ.

— Никак, — пожал плечами старик, устроившись в последнем свободном кресле, — милорда уже вывезли из столицы.

— Его вывезли из столицы минимум шесть часов назад. Такими темпами господа советники никогда его не найдут, — произнес Илар, раздумывая, что лично он мог сделать в сложившейся ситуации (он задавал себе этот вопрос весь прошедший день, но нужного ответа не находил). Всего лишь ученик, пусть и не последней ступени, он ничего не мог противопоставить полноправному магу. А в том, что в похищении принца принимал участие минимум один маг, не было никаких сомнений.

К тому же, если бы Илар попытался вмешаться, ему пришлось бы открыть своему новому учителю очень многие тайны. Чего рыжеволосый совсем не хотел. Слишком уж специфическим было его предыдущее обучение. А у магов по эту сторону Хребта мира было совершенно определенное отношение к носителям так называемого «запретного знания» (очень кровожадное). Поэтому Илар всеми силами скрывал, откуда он и кто он, хотя бы из чувства самосохранения.

Но теперь был особенный случай. Додумать мысль о том, что произойдет, если он все-таки расскажет Барусу часть правды, Илар не успел. Потому что Либиус прервал его размышления, категорично заявив:

— Ты не будешь вмешиваться.

— Это почему? — полюбопытствовал ученик мага.

Не то, чтобы он собирался ослушаться приказа старика (а слова Либиуса прозвучали, как настоящий приказ). Илар прекрасно знал о том, кем на самом деле являлся старый слуга, и не осмелился бы ему перечить. Просто ему стало любопытно, почему он вынужден был оставаться в столице, хотя уже шесть часов как должен был скакать к западной границе.

— Ты все равно ничего не сможешь изменить, — ответил Либиус, — и погибнешь, когда попадешься.

«Когда», а не «если», — отметил Илар. И промолчал. А что ему еще оставалось? Если видящий говорил, что он погибнет, как только высунет нос из столицы, это означало, что он действительно погибнет. А погибать Илар не хотел. Только не теперь, когда он избавился от проклятой удавки и получил возможность пользоваться своим даром. Когда он, наконец, мог просто жить, а не существовать, ожидая, что за ним вот-вот явятся ищейки.

— Если бы все дело было только в этом, — вздохнул Илар.

Несколько мгновений Либиус рассматривал его, так что ученику мага стало не по себе. Появилось ощущение, что его душу только что вынули из тела, рассмотрели со всех стон, а потом вернули обратно. И все это с ледяным безразличием, с каким божество может посмотреть на обычного смертного.

— Ты справишься, — заявил старик.

Илар промолчал. А что ему еще оставалось? Только молчать и надеяться, что проклятая привязка все-таки не активируется, и его не потащит следом за Джаем в Ванаан. Последняя надежда оставалась на то, что выкраденный принц на самом деле не догадывался, насколько к нему был привязан спасенный им рыжеволосый маг. Потому что тогда привязка обязательно отреагирует.

Даже избавившись от удавки Илар не получил истинной свободы. Такова была сущность проклятого артефакта. Он помогал сдерживать ученика во время обучения, обеспечивая их полное подчинение учителям. Но при этом влиял не только на разум, но и на сознание своего носителя. Изменяя его таким образом, чтобы к тому моменту, когда придет время снять с него удавку, он не превратился в наделенного огромной силой бунтаря. К концу обучения в академии магии, у каждого ученика было, что припомнить своим учителям (как и за что им отомстить). Но до сих пор, ни один учитель не пострадал от рук своих выпускников, как и ни один выпускник не помышлял о том, чтобы причинить вред высокопоставленным магам или правителю. Потому что после снятия артефакта, оставалась привязка — нечто вроде тени заклинания подчинения. Она обеспечивала верность новоявленного мага своему государству и его правителю, а еще (хоть и в меньшей степени) тому магу, который снимал удавку. Сильнейших владыка освобождал лично. Благодаря этому маги Ванаана имели четкую структуру власти, на вершине которой находился сильнейший маг — ректор магической академии, который в свою очередь подчинялся правителю.

Артефакты действовали безотказно. И даже то, что в случае Илара, удавку снял не ванаанец и фактически не маг, не имело значения. Привязка появились. И то, что его ведущим стал имперский принц, совершенно не мешало ученику мага ощущать себя подданным Ванаана. Целый год это не вызывало никаких противоречий (тем более, что Джай не догадывался о свалившейся на него удаче, поэтому если и пользовался своим правом ведущего, то только неосознанно). Но теперь, когда он исчез, это превратилось в настоящую проблему для Илара.

Впрочем, такая проблема была не только у него.

— Он тоже справится? — хмуро спросил он, кивнув на спящего эльфа.

— Скорее нет. Слишком сильная связь, — ответил Либиус.

— Он погибнет? — поинтересовался Илар.

Ему, почему-то, было немного жаль эльфа. Хотя ученик мага никогда не считал Лара равным, но все равно как-то к нему привязался.

— Не обязательно, — покачал головой старик, — его дар еще не полностью проснулся, поэтому если он будет хорошо маскироваться, его могут и не заметить. Теперь он сам выбирает себе дорогу.

На это Илар снова промолчал. Старик знал намного больше его самого как о том, что уже произошло, так и о том, что только должно было случиться. Поэтому даже если у рыжеволосого ученика мага и было что ему сказать, он решил оставить свое мнение при себе. Его хорошо научили продумывать каждое свое слово прежде, чем оно будет произнесено. Вспомнив о полученных уроках, Илар непроизвольно поморщился. Воспоминания были не из приятных.

В этот момент Лар глухо застонал, и новоявленный целитель склонился, проверяя его состояние. Убедившись, что эльф и не думал просыпаться, он снова устроился в кресле поудобнее.