Радужная Нить - Асия Уэно

— Могу обернуться акулой, но едва ли тебя это утешит, — проскрипел голос. — И драконом тоже могу. Да хоть твоей бабушкой, было бы желание. Другое дело, что его нет.

Тяжело общаться, когда не видишь, откуда исходит речь, но я всё же попытался повторить тот почтительный поклон, который делал в пещере. С сомнительным успехом: в воде он получился медленным и неловким.

— Будем считать, что ты выразил своё уважение, — хмыкнул Угорь.

Вот ведь язва, почище некоторых ки-ринов! Сила Земли была такой воспитанной… Ох! Он же меня сейчас…

— Ты слишком высокого мнения о Черепахе. И недооцениваешь Многоцветного, — сухо заметил тот. — Кстати, с последним вы подозрительно быстро спелись, к чему бы это? А?

К чему, к чему! К дождю! Откуда мне знать?

— Ну не сердись, смертный. Я ведь тоже могу разозлиться, принять твою форму. Угадай, кто при этом останется цел? — Кольца угрожающе свились.

"Да тут и угадывать нечего", — подумал я мрачно. Опасный собеседник мне достался. Не зря юмеми заволновался и сделал попытку вызволить меня.

— И всё-таки, — вкрадчиво повторил тот, — что он в тебе нашёл? Какими достоинствами ты его покорил, признайся? Клянусь: буду нем как рыба, которой и являюсь. Что скажешь?

Какая обходительность! Недаром говорят: скользок как угорь.

— Уязвил — так уязвил, — рассмеялся тот. — И всё-таки?

А ещё говорят: вода камень точит.

— Приятно слышать, а вот Черепаха бы огорчилась. Ну? Я всё ещё жду ответа…

— Ю утверждает, что почувствовал во мне нечто родственное с первой встречи, — нехотя признался я. — Мол, я верю в чудо, и эта черта отличает меня от окружающих.

Да и можно ли говорить о выборе, если задачей Ю было выявить того, кто родился с ним в один день, и только? Нет уж, обольщаться на собственный счёт не приходится. Чем я его покорил… раскрытым от удивления ртом, не иначе!

— Хм. Тогда ещё вопрос. Ты дал ему водяное имя,[54] почему? — невинным тоном поинтересовался он.

— Это просто сокращение от «юмеми», — я удивлённо поднял брови. — Совпадение.

— А я думаю, что совпадений не бывает, — прошипел мой собеседник. — Что ж, попробуем и посмотрим, что получится на этот раз. Ты занятный и в моём вкусе. Передай… Ю моё согласие.

— На что? — дерзко спросил я, сознавая, что изрядно рискую расположением этого переменчивого существа.

— На страшную повинность присматривать за одним наглецом, — прозвучал едкий ответ. — Пошарь там на дне, возьми что-нибудь на память.

Я снова выполнил приказ и просеял меж пальцев тонкий песок. Куда бы его завернуть, не в кулаке же таскать? Ох, а это что?

— Ну и везунчик! — восхитился Угорь, — неужели жемчужина? Ну-ка, посмотрим, какая?

Поднеся гладкий шарик к лицу, я разглядел цвет. Тёмно-синяя! Как глаза Мэй! Разве бывают синие жемчужины? Чёрные, говорят, попадаются…

— Подаришь первой встречной девице — не прощу, — прошипел хозяин. — Эта крошка нужна, чтобы ты мог со мной встретиться, когда в этом возникнет необходимость.

— А как ей пользоваться?

— Да уж сам разберёшься. Я согласился присматривать, а не растолковывать любой пустяк. Каждой волне свой черёд, есть время приливу, а есть — отливу. Этим наставлением я также хочу напомнить, что вечно задерживать дыхание ты не можешь. Намёк ясен?

— Разве я не дышу? — оторопев, я чуть не поперхнулся водой, но вовремя справился с собой. Снова испытывает! Да нет, дышу, только как бы… исподтишка.

— Это тебе так кажется, потому что время замерло. Я сжал его для твоего же блага и надеюсь, ты оценишь мою любезность. Время — моя вотчина. И любимая игрушка, которая никогда не надоедает и никогда не ломается… А сейчас оно распрямится и хлынет через край, так что готовься.

— Благодарю и прощайте! — крикнул я, в тот самый миг, когда огромная волна подхватила меня и вынесла на поверхность… и выше… выше, к самому солнцу!

Глава 13

Покровительство

(Что такое время для Великих Изначальных Сил?)

Фиу-лиу! Фьють-фьють! Тень-тень-тень…

На ветвях и в кустах свистят, перекликаются шустрые пичуги. Жара, ни малейшего ветерка. Крона высокого дерева неподвижно нависает над моей головой, но внезапно из неё поднимаются в воздух розовые стрелы, и она, окутанная их облаком, напоминает о припозднившейся с цветением вишне. Это неугомонные райские птицы шалят среди листвы.

Горячие лучи пробиваются из ослепительных промежутков между ветвями, солнечными зайчиками перепрыгивают мне на лицо, а крохотное пёрышко, попавшее в плен такого луча, становится огненно-золотым. Кружась, оно медленно падает сверху, и я, заворожённый, послушно подставляю ладонь. Оно горит в ней, не обжигая и не превращаясь в пепел.

— Красиво… — так хочется сказать это вслух, чтобы отблагодарить кого-нибудь незримого за маленькое чудо в моих руках. Лежу на спине, щурясь от ярких потоков света.

Фиу-лиу! Фиу-лиу!

Где бы я ни был, наконец-то, можно полежать и поразмыслить. Как же это всё утомительно! Хорошо бы дух перевести. Или хотя бы одежду на себе высушить. Одна польза от неожиданного купания: шёлк прополоскался и стал чище. Слегка. Ох уж мне это море с его ужасным обитателем — даром, что в конце концов поладили. Не внушает он мне доверия. Правду говорил Ю, Вода — самая коварная и опасная из стихий!

С того мгновения, как я встретился с мико, у меня совсем не было времени подумать, сопоставить обретённые сведения. В точности, как тогда, в Южной Столице Кёо, когда непонятные события свалились валом на мою бедную голову. Теперь старые загадки разъяснились, но породили новые. Да, я знаю, кто такой ханец, и что ему от меня надобно. Хотя боюсь, вскоре обнаружится, что ведомо мне далеко не всё, а самое интересное этот прохвост приберёг на закуску.

Стало ясно, почему Ю не хотел идти со мной через собственный сад. Ведь ещё по пути в Овару я добился признания, что сад — тоже часть Юме. Нет никаких сомнений: перед малознакомым человеком гостеприимный хозяин не стал бы хвастаться рогом и копытцами, не говоря уже о драгоценном хвосте. Останусь в живых — надо будет снова его вычесать. Не хвост, а владельца в целом. Но и хвост — тоже.

Итак, о чём я? Ах да, о вопросах и ответах.

С Мэй-Мэй всё разъяснилось. Кажется, больше ничего не осталось? Ага, ещё ворота. Которые открывались и закрывались сами, без помощи служанки. Об этом я так и не спросил — надо будет на досуге прижать господина ханьца к стеночке! До сих пор не понимаю, как такое возможно!

С внешним обликом разобрались, хотя кое-что вызывает недоверие до сих пор. Неужели я и впрямь единственный, кто видит Ю особенным? Даже Мэй до того, как побывала на Хорае, воспринимала лишь человеческую оболочку своего хозяина. Она смотрела сквозь Мицко, не замечая её, и сикигами Кагуры казались ей бумажными фигурками. То есть, на самом деле это нам они казались людьми! Сама будучи вещью, Мэй видела лишь то, что принадлежит миру Яви. Вещественное, если можно так выразиться.