Три сердца и три льва (сборник) - Пол Андерсон

И тут пришло спасение…

Не знаю, кто они были. Возможно, их подлинный вид отличался от того, что мы видели… Стороны света, о которых я говорю далее, – это умышленно допускаемые мною условности. Ведь говорить о сторонах света в аду бессмысленно. И вот самое простое объяснение. На призыв Джинни отозвались какие-то существа, которые были рады возможности вторгнуться в царство Врага. Может, они были родом из нашей Вселенной, может, из какой-то другой, но, очевидно, он был и их Врагом.

Мост, выстроенный Джинни, был еще слишком хрупок, чтобы выдержать человеческое тело. Но, как мне кажется, уровень энтропии Нижнего Континуума дал возможность паранормальным и сверхъестественным силам действовать так, как это было бы невозможно в любом другом месте.

А в общем, объяснение ищите сами. Какое вам нравится. Но вот что я видел.

На западе появилась фигура царственного вида женщины. Она была одета в белое с голубой оторочкой платье. Глаза ее были серые, черты лица поражали ледяной красотой. Темные локоны венчал украшенный гребнем шлем. Острие копья мерцало лазурью – так сияют в ночи земные звезды. На левой руке – продолговатый выпуклый щит. К щиту была прикреплена голова еще какой-то женщины, вместо волос – змеи, лицо искажено мукой. То была Афина, воинственная богиня мудрости.

С юга ползла гигантская змея. Мертвец по сравнению с ней казался маленьким.

Глаза змеи сверкали подобно солнцам, зубы походили на белые сабли, на голове – плюмаж всех цветов радуги. Плюмаж колыхался под порывами ветра, поднимаемого ею. Там, где она ползла, шел дождь, и капли его сверкали, как драгоценные камни. Вдоль спины росли излучающие сияние перья. Чешуя – коралловая, щитки на брюхе покрыты золотом. Змея свивала кольца, хлестала хвостом. Она походила на гигантскую молнию.

Это был Кецалькоатль, воинственный бог мудрости, земледелия и ремесел. Изначальный бог грозы и молнии.

С севера в колеснице, влекомой двумя козлами, мчался мужчина. Огромный, рыжебородый, облаченный в шлем и кольчугу. На нем был железный пояс и рукавицы. Правил он стоя, в левой руке держал поводья, а в правой сжимал молот на короткой рукояти. Его плащ развевался. Это был плащ-буря. Грохот колесницы разносился по всему небу. Смеясь, краснобородый раскручивал молот и бросал его. Там, куда он падал, вспыхивал огонь и воздух содрогался раскатами грома. Потом молот возвращался обратно к краснобородому. Это был Тор, воинственный бог грома.

Все трое казались такими громадными, что едва умещались на небе. Ад затрепетал при их появлении. Дьяволы пустились в бегство. Когда удрал главарь, искусственная жизнь покинула тело гиганта. Его падение сопровождалось таким грохотом, от которого я сам, не удержавшись на ногах, полетел наземь. Упав, гигант уничтожил большую часть замка. Наши спасатели не стали задерживаться, чтобы сровнять с землей остальное, и без промедления кинулись в погоню. Не думаю, что многим удалось спастись.

Мы не стали дожидаться конца этой битвы. Джинни закончила читать заклинания и схватила Валерию. Я сунул меч Декатура в зубы – да будь я проклят, если оставлю его здесь! Посадив Свартальфа на сгиб локтя, свободной рукой я поднял с пола за шиворот демона – похитителя Валерии, у которого была сломана нога.

– Хозяин, не убивай меня, я исправлюсь, я все скажу, я скажу все, что вы хотите! – безостановочно скулил он. Злу незнакомо чувство чести.

Джинни выкрикнула последнее слово, сделала последний пасс.

Перенос!..

Глава 31

Этот перенос полностью отличался от предыдущего. Мы возвращались во Вселенную, откуда мы родом. Силы космоса не препятствовали, а, наоборот, способствовали перемещению. На мгновение мир пришел во вращение, и вот мы – дома.

Команда Барни по-прежнему ждала нас в лаборатории. Они отшатнулись, когда увидели нас под колоколом. Крик, плач, всхлипывания, благодарственные молитвы. Получается, мы отсутствовали всего лишь около двух часов. А может, и по адским меркам прошло не больше времени? Нельзя было сказать наверняка, потому что наши часы остановились еще во время первого переноса. Казалось, будто миновали столетия. Но, взглянув на Джинни с Валерией, мне почудилось, что и этих двух часов не было, не было даже секунды…

Девочка недоуменно огляделась и заморгала огромными небесно-голубыми глазами.

Меня пронзила мысль, что ужасный вид похитившей ее твари мог сильно испугать ее, повредить психику.

Дрожа, я нагнулся над ней:

– Радость моя, с тобой все в порядке?

– О, папочка! – Она расплылась в улыбке. – Это было так весело! Давай еще раз.

Джинни отпустила ее, усадила. Склонившись, я привлек свою маленькую к себе. Она недовольно оттолкнула меня:

– Хочу кушать!

Я выпустил пленника. Когда колокол подняли, он попробовал уползти, но не смог выбраться за пределы пятиугольника. Кроме того, по моей просьбе Джинни наложила на него чары, не дающие ему вернуться в Нижний Континуум без нашего разрешения.

Сверкающий Нож все же получил свой ордер. Он тоже ждал нас во главе целой банды фэбээровцев. Широко шагая, раздвигая мешавших, он вошел под колокол и поднял демона за здоровую ногу. Демон казался гротескно крошечным по сравнению с ним.

– Хозяин, не убивайте! – молила тварь. – Я все расскажу… Не мучайте…

Позже мы обнаружили, что наша масса обмена, перенесенная сюда из Адской вселенной, представляла в основном скопления щебня, грязи и так далее… Почему-то в ней содержалось значительное количество атомарной серы, дегтя и производных нефти – легких углеводородов. Харди и Грисволд провели немало времени, занимаясь их классификацией и определяя конфигурацию. Все они относились к разряду взрывчатых и горючих веществ. Потом по моей просьбе вся эта взрывчато-горючая дрянь была основательно перемешана с обычными земными веществами.

Это было сделано, чтобы обезопасить нас на тот случай, если обмену подвергнется лишь небольшая часть всего этого (и действительно, как вы понимаете, конечная масса обмена составила всего несколько фунтов).

Все суетились, выбирая на память грязь, бутылки с сильными кислотами, ружейные патроны, бритвенные лезвия и прочую дребедень.

Барни впоследствии соорудил управляемую фотоэлементами штуковину, которая воспламенила вещества массы обмена точно в момент выхода из нашей Вселенной. Полагаю, что той части ада, где эта масса материализовалась, сильно не поздоровилось.

С возвращением Валерии от подменыша, разумеется, и следа не осталось. Бедный комок плоти, надеюсь, что тебе позволили умереть!

Но тогда я не думал об этих вещах. Убедившись, что с нашей дочерью все в порядке, мы с Джинни кинулись друг другу в объятия. Наш первый поцелуй был прерван взрывом такой радости, такого счастья, что эхо его никогда не замолкнет в нас. «Я свободен! Отче наш…» И когда мы снова нашли в себе силы взглянуть на этот мир, Свартальф уже был только Свартальфом…

В моем мозгу раздался полный доброты голос:

«Да, за этот подвиг Янош Больян удостоился святости, и ему позволено занять место рядом с Богом. Как я рад! И как я рад, друзья мои, что мы победили и нанесли поражение врагам Всевышнего, а также что Валерия Стивеновна спасена! Признаюсь, что у меня есть для радости и собственные эгоистические основания. Увиденное в этом путешествии подсказало мне некоторые новые теоретические анализы… обработка…»

Я понял желание, которое Лобачевский постеснялся высказать откровенно, и сам предложил:

– Вам бы хотелось задержаться здесь еще на некоторое время?

«Честно говоря, да. На несколько дней. Потом я действительно должен вернуться обратно. Это было бы замечательно – заниматься исследованиями, став как бы снова не просто душой, а обычным человеком. Это было бы очень интересно, Стивен Павлович. Было бы крайне любопытно посмотреть, на что ты способен, оказавшись вновь человеком. Умоляю вас, уважаемый друг, не рассматривайте сказанное как просьбу. Ваша жена и вы сами рисковали своей жизнью, испытывая такие лишения. Вы находились под страхом потери того, что значит для вас больше, чем даже ваша взаимная любовь. Вы, конечно, хотите отпраздновать вашу замечательную победу. Но, поверьте мне, я бы никогда себе не позволил такое неделикатное отношение…»

Я нежно и чуть задумчиво глядел на Джинни и мысленно отвечал:

«Я понимаю, что вы подразумеваете, Ник. Я всегда готов на это – „праздновать“ со своей Джинни. Я хочу, чтобы вся наша жизнь стала сплошным праздником, каждая мельчайшая ее секунда. И пусть так и будет, пока мы совсем не состаримся. Но вы забываете, что наша грешная плоть ограничена не только духовно, но и физически. Джинни нужно как следует отдохнуть. Да и мне не мешало бы. Но мне и хочется увидеть, как то, что вы напишете, появится в каком-нибудь соответствующем издании. Это будет здорово способствовать нашей популярности…»

Вот так и случилось, что сквозь адский хаос нас вел Больян, но первый отчет о происшедшем был опубликован за подписью Лобачевского…