Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

Встреча должна была состояться в резиденцию главы банковского дома Смирнова ровно в полночь. К этому времени самые видные банкиры, промышленники и торговцы империи, коих принято было называть Высшими уже прибыли.

Федор Гордеевич думал, их сразу пригласят за стол и начнутся переговоры. Он был готов с ходу пуститься в бой, в отстаивании интересов клана. Потому что подобные встречи обычно начинались без промедлений.

Однако пришлось ждать.

Ждать долго.

Слишком.

Его, Нестерова и Жилова проводили в отдельный зал, где все трое прибывали уже который час в томительном ожидании, когда Высшие наговорятся и наконец‑таки соизволят их принять. Затянувшаяся пауза усугубляла ситуацию. Без того взвинчивала натянутые нервы.

– Четвертый час сидим… Четвертый! – не сдержавшись, воскликнул Федор Гордеевич и вскочил с кресла.

Слуга в парике и ливреях тотчас появился в дверном проеме.

– Господа чего‑нибудь желают? Может быть поужинать?

Последнее было произнесено уже в пятый раз.

– Господа желают знать, как скоро завершится ожидание! – по возможности мягче ответил глава клана Вагаевых, чтобы не сорваться.

– Как только поступит распоряжение, я сообщу в ту же минуту.

Слуга склонился в легком поклоне и также быстро покинул зал.

Федор Гордеевич взглянул на Нестерова. Его внук Кирилл погиб в схватке с одним из Высших. Сейчас тело парня лежало в гробу и дожидалось, когда дед освободится для того, чтобы отвезти его на родину в Иркутск, где должны были пройти траурные мероприятия.

Несмотря на случившееся, Нестеров держался стойко. Внешне никоим образом не выражал того, что бурлило внутри. На старом морщинистом лице отображались лишь спокойствие и сосредоточенность.

Внук Федора Гордеевича, напротив, одержал победу. Победу и в поединке с соперником, и в последующем выпаде со стороны толпы. Казалось бы, чем не повод для гордости? Вот только предстоящая расплата могла выйти таким боком, что теперь главе клана было вовсе не до радостей. На кону стояла и жизнь внука, и жизнь самого Федора Гордеевича, а может быть жизни всех, кто был в клане Вагаевых. Высшие подобных выпадов не терпят. Иначе они не были бы Высшими.

Не в силах дальше сидеть, Федор Гордеевич принялся мерить зал шагами. Кричащая роскошь вокруг никоим образом не отвлекала его от навязчивых мыслей о том, что предстоит. О том, что могут потребовать Высшие за то унижение, какое им причинил Андрей.

Старик не сомневался, на внуке можно ставить крест. Его убьют в любом случае. Может быть вдобавок убьют отца Андрея и сестер. Или же Высшие потребуют, чтобы он сам их убил собственноручно и тем сохранил остальной клан. Так могло быть, если бы не обстоятельства. И если бы не втянувшийся в конфликт клан Нестеровых.

Впрочем, Высшим было вполне под силу одним махом покончить и с кланом Вагаевых, и с Нестеровыми. Если они заимели на кого‑то зуб не факт, что его могло спасти покровительство даже самого императора. Пусть в таком случае клан не тронут, но Андрея все равно не спасти. Рано или поздно убийцы все равно до него доберутся.

Дважды обойдя зал, Федор Гордеевич остановился у окна и в шоке принялся вглядываться в ту картину, что там творилась.

У главного входа в резиденцию стояло без малого тридцать машин. Еще полчаса назад, когда он подходил к окну, там было затишье. Сейчас же в автомобили усаживались Высшие.

– Они уезжают! – обернувшись, с изумлением воскликнул он.

В тот же миг все трое, не сговариваясь, активизировали Кольчуги. Против Голоса Высших они не могли ничего сделать. Тем не менее, просто так сдаваться они не собирались.

В комнату вновь вошел слуга.

– Господин Жилин, прошу следовать за мной.

Жилин посмотрел на Вагаева и Нестерова со смешанными чувствами.

– Я скоро вернусь. Я быстро, – произнес он, словно оправдываясь и вместе со слугой быстро покинул зал.

«Нас хотят убить! Прямо здесь и прямо сейчас! Сначала лидеров кланов, а потом остальных! А Жилина уводят, чтобы оставить в живых!» – вспыхнуло в голове Федора Гордеевича, подобно озарению.

Руки потянулись к карманам пиджака. Он не сразу вспомнил, что при входе в резиденцию от них потребовали сдать средства связи. Теперь даже при очень большом желании старик не смог бы предупредить клан о том, что для них уготовано.

Нестеров решительно поднялся и, пройдя к окну, присоединился к Вагаеву.

– Треть моих людей уже в Москве, – едва слышно начал он, смотря на отъезжающие машины. – Я дал команду, если мы не договоримся, клан бросит Иглы и отправится сюда. Плевать на тварей. Пусть захватывают Иркутск. Плевать на все. Мы будем резать Высших до тех пор, пока будем живы. Клянусь, пока с нами покончат, мы вырежем не меньше тысячи!

Федор Гордеевич в ошеломлении взглянул на Нестерова. На ту решимость и нереальный фанатизм, что прятались за его спокойствием. В отличие от него Вагаев до сих пор намеревался договориться. Он был готов лично убить внука, внучек, младшего сына. Готов был убить даже старшего сына и всю его семью, лишь бы спасти остальной клан. Для него было важно лишь одно – что бы ни произошло, Вагаевы должны выжить. А вместе с жизнями должны по возможности сохранить и сферу занятости, стабильно приносящий немалый доход, и капитал.

Нестеров продолжил смотреть в окно. Вагаев стал следить за стрелкой часов на стене и за дверным проемом, откуда должны были появиться убийцы.

Минуло одиннадцать долгих минут, прежде чем послышались шаги. Лишь теперь Нестеров развернулся.

Федор Гордеевич не сомневался в том, что он задумал. Любой лидер клана добытчиков скверны – это всегда Абсолют. Ему подвластны все четыре Стихии. Нестеров выпустит одну из них в тот момент, когда в зал войдут. Это единственный способ противостояния Голосу Высших. Ударить первым, пока он не прозвучал.

– Господа, это я! Переговоры прошли успешно! – послышался голос Жилина, а спустя пару секунд он вошел в зал.

– На каких условиях? – с подозрением прищурился Нестеров.

Жилин развел руками и немного улыбнулся.

– Они готовы закрыть глаза. Как будто ничего не было. Они дали слово, до конца года в университете не случится ни одной дуэли с их участием.

– Высшие убили моего внука. Они обесчестили двух внучек. И после этого их светлости готовы закрыть глаза на то, что сами же и натворили?!

– Прекратите! – прикрикнул на него Жилин. – Вы сами знаете, Кирилл стал инициатором дуэли. Еще и втянул за собой Андрея Вагаева. Из‑за вас одного наши кланы не станут затевать войну с Высшими.

– А внучки сами хотели, чтобы их обесчестили? Так, что ли?! – затрясся Нестеров.

– То есть нам дают три месяца… А что потом? – посчитал своим долгом спросить о более важном Федор Гордеевич.

– Тема вчерашних дуэлей полностью закрыта. Что будет потом, предлагаю сейчас не загадывать. Наступают нелегкие времена. Высшие сами не заинтересованы в конфликтах…

* **

Олег Верховский не спал. Во‑первых, потому что он до сих пор переживал из‑за своего проигрыша, а во‑вторых, потому что хотел дождаться возвращения деда, убывшего вместе с остальными лидерами Высших на встречу с добытчиками скверны.

При мысли о своей первой в жизни настоящей дуэли, произошедшей днем, его выворачивало. Вовсе не потому, что Олег чувствовал позор от своего проигрыша или нечто похожее. Вагаев всем дал понять, он порвет любого. Никто из Высших не смог против него выступить. Все только и смогли, что засунуть в задницу языки и отступить. Парня беспокоило, почему эту шваль не взял Голос, ведь в освоении способности он считался лучшим из своего окружения. Он заставлял пасть на колени любого. Осечек никогда не было.

Если в начале дуэли Олег чувствовал за собой силу. Чувствовал, что еще немного и он дожмет Вагаева. То потом полностью потерял преимущество. Он уже совершенно не мог ничего сделать.

Это могло означать, что Вагаев посмел взять Голос Высших. Посмел овладеть той способностью, которую позволялось брать лишь избранным с разрешения Императора.