Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов История

Слабые яванские княжества оказались в зависимости от нидерландской Ост-Индской компании, которая в середине XVIII в. стала полновластной хозяйкой всего острова, за исключением крайней восточной его части, покоренной в 70-е годы XVIII в. Подчинив экономику захваченных территорий цели производства культур, которые находили сбыт у европейских торговцев, голландцы положили начало превращению региона в район производства товарной продукции для мирового рынка.

Третьей частью Юго-Восточной Азии были мусульманские приморские общества островного мира, раскинувшегося от Малайи до Южных Филиппин. Они выросли из городов-государств, возникавших на морских путях через Юго-Восточную Азию, преимущественно на Суматре и в Малайе.

В основе социальной структуры приморского типа лежала военная функция. Связи внутри господствующего класса строились прежде всего как связи военного подчинения. Военно-феодальный тип социальной организации господствующего слоя не стремился к распространению на все общество, к полному контролю над низовыми социальными ячейками, к вовлечению их верхушки в систему организации господствующего класса, а тяготел к обособлению, замкнутости. Это отразилось в положении идеологии, сохранившей в обществе этого типа определенную самостоятельность. Религия здесь по сравнению с другими районами Юго-Восточной Азии несла меньшую функциональную нагрузку, была менее утилитарной; религиозная организация существовала отдельно от светской и в социальной, и в имущественной сферах.

В приморском типе не наблюдалось заметного стремления к централизации и жесткой иерархичности. Здесь четче проявлялись центробежные тенденции, возникновение автономий вокруг наместников и владетелей. Вокруг каждого из владетельных феодалов образовывался круг из родственников и других аристократов, становившихся помощниками, военачальниками, управителями, советниками, послами, секретарями. Обычным явлением были феодальные усобицы.

Верховная власть в обществе этого типа была более обособленной, более самостоятельной; она представляла собой не столько вершину иерархической пирамиды, сколько внешний (до некоторой степени) по отношению к этой пирамиде элемент, основанный на военном подчинении и личной власти. Такой характер верховной власти придавал ей огромную силу и известную самостоятельность в эпохи расцвета и завоеваний и служил источником ее слабости в те периоды, когда рушились или ослабевали государства этого типа. Государь из неограниченного владыки, распоряжавшегося судьбами своих подданных (в том числе и представителей господствующего класса), быстро превращался в первого среди равных или вообще лишался реальной власти. Именно так произошло в северосуматранском султанате Аче, достигшем предела своего могущества при султанах XVII в., завоевавших Малайю, Восточную Суматру и часть западного побережья Суматры. С ослаблением Аче в XVIII в. султаны из полновластных деспотов превратились во владетелей небольшого домена вокруг столицы, стали игрушкой в руках соперничавших феодальных клик. В Малайе после ослабления и распада султаната Риау-Джохор (после 1699 г.) власть султанов также распространялась лишь на домены в их княжествах. Социальные границы здесь были более жестки, роль наследственной преемственности важнее, значительно большее значение придавалось «благородству» происхождения.

Замкнутость господствующего класса приморского типа, его слабая социальная мобильность предоставили крестьянскому сопротивлению развиваться особенно успешно в русле религиозных исканий. Характерно, что именно в этой части региона произошла смена индуистско-буддийского культа исламом в XIII–XVII вв., тогда как в других областях региона сохранились прежние религии — конфуцианство и буддизм.

Специфическим было положение торговли в этом обществе. Она сосредоточивалась в руках султанов, феодальной знати и примыкавшего к последней богатого иноземного купечества. Несмотря на «торговый» характер приморского общества, его центрами оставались укрепленные деревни, а возникавшие периодически (и также периодически исчезавшие) «города», вызываемые к жизни в основном внешними обстоятельствами, представляли собой механическое соединение или разрастание тех же деревень. Эти эфемерные города — места встречи иностранных купцов, пиратские стоянки — были практически не связаны со своей периферией, поскольку их интересы лежали в межостровной и заморской торговле. Население этих городов было мало связано с местными жителями, поскольку основную массу его составляли пришельцы с разных концов Архипелага, а также из других стран (Индии, Китая, полуостровной Юго-Восточной Азии, Ирана и Аравии). Изменение внешнеполитических и внешнеторговых обстоятельств приводило к исчезновению таких городов и переселению горожан в другие места.

Для политической истории приморских обществ Юго-Восточной Азии XVIII в. характерны окончательное исчезновение под напором европейского торгового капитала центров посреднической торговли и дезинтеграция сравнительно крупных государственных образований. Наиболее явственно это прослеживается на примере султанатов Аче на Суматре и Риау-Джохор в Малайе.

Как и подобные образования приморского типа, султанат Аче был обязан своим могуществом благоприятной внешнеполитической (ослабление португальской Малакки) и внешнеторговой (конкуренция Ост-Индских компаний и вытеснение португальцев) обстановке. Упадок торговли и сокращение доходов вызвали внутренние осложнения в Аче. В 1699 г. появилась новая династия, которую в 1729 г. сменила следующая. Каждая из трех областей Аче поддерживала своего претендента на престол, и в 60-70-х годах XVIII в. в Аче было сразу три султана.

В 1699 г. началось крушение другого сильного государства западной части малайско-индонезийского мира — султаната Риау-Джохор, наследника некогда могущественного Малаккского султаната. Правители Риау-Джохора в XVI–XVII вв. успешно вели борьбу с португальской Малаккой, Аче и нидерландской Ост-Индской компанией, распространяя свою власть на архипелаг Риау (между Суматрой и Малаккским полуостровом), княжества Восточной Суматры и южную часть Малайи (Джохор). Толчком к дезинтеграции Риау-Джохора послужило убийство султана Махмуд-шаха II в результате заговора знати, не выдержавшей тиранической власти садиста и самодура. Новым султаном стал первый министр княжества. В 1718–1723 гг. разгорелась борьба за трон между претендентом на джохорский престол, происходившим из правящей семьи Минангкабау (Центральная Суматра), по имени Раджа Кечиль, и новым султаном, поддерживаемым бугскими вождями, появившимися на архипелаге Риау и в Малайе после разгрома султаната Гова (Макасар) на Сулавеси (Целебесе) голландцами во второй половине XVII в. Победа осталась за бугами. Раджа Кечиль был изгнан на Суматру, бугские вожди стали фактическими хозяевами Риау-Джохора (с титулом «младших правителей»); в Малайе возникли княжества во главе с бугскими династиями. После неудачной войны 1783–1784 гг. с нидерландцами султанат распался: на Риау утвердились буги, державшие под контролем малайских султанов, а Джохор стал владением одного из сановников султанского двора.

Перемены в колониальной составляющей

Вторжение европейских колонизаторов в огромной степени повлияло на страны Юго-Восточной Азии. Хотя оно не сказалось немедленно на внутренней структуре общества и коснулось далеко не всех частей региона, оно принесло феномен постоянного присутствия новой силы. На первых порах европейцы воспринимались как еще одна политическая сила, не всегда могучая, но всегда непонятная (с точки зрения ее ценностей и устремлений) и отчужденная от местного общества. Однако, несмотря на то что основная масса государств и потестарных образований региона продолжала жить своими интересами, европейская колонизация (в отличие от власти местных империй или гегемонов) неотвратимо вовлекала регион — на разных уровнях и в разное время — в систему мирового рынка. Однажды утвердившись, колонизаторы неизбежно консолидировали свои позиции, вмешиваясь в дела местных государств, подавляя местную торговлю, переходя к прямой эксплуатации местного населения, т. е. создавали предпосылки для более глубокого влияния на жизнь, характер и направление развития общества Юго-Восточной Азии.

Из трех центров европейского присутствия, возникших в XVI–XVII вв. — Малакки, Манилы и Батавии (Джакарты) — значимость сохранили и упрочили два последних. Переход Малакки в руки нидерландской Ост-Индской компании (1641) привел к падению ее торговой привлекательности (голландцы перенесли торговлю в Батавию) и резко уменьшил европейское (португальское) население города, значительную часть которого вывели в ту же Батавию. Последней в XVIII в. была уготована иная судьба. Превращение Компании в территориальную державу (с центром в Батавии) на Яве и Мадуре привело к тому, что главной сферой ее деятельности и основным источником доходов стала не столько торговля, сколько управленческо-фискальные функции.