Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

– А еще ты обещал Ватанабэ‑сенсей прийти в наш клуб! – напомнила Кохэку.

– Я же не говорил, когда именно приду, – отмазался я.

– Невежливо «динамить» Ватанабэ‑сенсей! – укоризненно ткнула она в меня пальчиком, – Сразу после клуба криминалистов приходи к нам!

Я вздохнул. Не люблю, когда на меня давят. Но что поделать?

– Хорошо, так и сделаю.

Раздался звонок, и уроки продолжились. После них мы с Хэруки пришли в литературный клуб. Новых стихов не было – наши поэты решили сначала посмотреть на «финальную форму» их совместного труда. Хэруки обрадовала их новостью о походе на реп‑точку в следующее воскресенье, и продолжила повествование о дедушке.

Вскоре после свадьбы дед попал под мобилизацию. К счастью, будучи грамотным и обладая красивым почерком, он смог исхитриться остаться на родном Хонсю. Это остров, на котором мы живем, кстати. Пересидев всю войну писарем в штабе (вот тут экранизация может споткнуться, как‑то скучно будет показывать зрителю штабную работу. Ладно, это дело даже не ближайших пары лет. Подумаю об этом потом), дед много переписывался с молодой женой, которую на время войны перевели трудиться в Хиросиму. В текст даже были вставлены цитаты из писем, до сих пор хранимых дедом. Потом он узнал о падении бомбы, записался добровольцем в команду спасения, и отправился туда. Дальше была пара супер грустных глав, в которых безутешный дед разгребал завалы, смотрел на обугленные трупы и навсегда запоминал оставшиеся от испарившихся людей тени на стенах. Глава заканчивалась нахождением под руинами изуродованного трупа супруги. Бедный дед.

Девушки плакали в три ручья, мы с Исидой‑саном мужественно вздыхали. Неудивительно, что у Ринтаро такой специфический характер. Хорошо, что он не сломался, женился второй раз и даровал мне Хэруки.

Коллективно решили, что после такого лучше отложить чтение книжки Такерады‑сан на понедельник. Завтра в клуб можно не ходить совсем – всем, кроме Такерады‑семпая, которая будет принимать звонки. Сегодня их будет принимать Мурата‑сан. Получается, в понедельник снова моя очередь.

– Ребята, а кто у нас куратор? – наконец‑то набрался я смелости задать главный вопрос дня.

– А?! – это Такерада‑сан.

– А?! – это Мурата‑сан.

– А?! – это Исида‑сан.

– А?! – это Хэруки.

– А ты‑то чего удивляешься?! – схватился я за голову, – Мы же все время вместе! Почему ты знаешь больше меня?!

– Я видела его, когда ты болел, – пояснила Хэруки. Вот оно что!

– Да и ты его видел, Одзава‑сан, – огорошила меня президент, – Наш куратор – завуч Такеши‑сенсей.

А?! Так вот почему он тогда был в учительской и заступался за меня! Вот это твист.

– Как же он забивает на свои служебные обязанности, – расстроенно вздохнул я.

– Ни в коем случае! – тут же встала на защиту куратора Такерада‑сан, – Даже если он не ходит на встречи, он все равно делает много полезного!

– Например? – не поверил я.

– Например, предзаказы предложил именно он. Еще ДО того, как это придумал ты.

– Тогда зачем сюда приходил президент студсовета и их злобный куратор?

– Видимо, на всякий случай. Вдруг мы бы смогли придумать что‑то получше, – пожала плечами президент, – А почему это заинтересовало тебя именно сегодня?

– Он мне понадобится. Придумал интересную штуку для фестиваля. Кооперация с клубом любителей криминалистики.

– Расскажешь подробнее? – заинтересовался Исида‑сан. Это хорошо, до этого он почти не обращался ко мне напрямую, и я уже начал подозревать, не затаил ли он на меня добро.

Я кратко пересказал суть, пустив по рукам листочки с наработками.

– Тут не проработан сюжет, – нахмурилась Такерада‑семпай.

– Потому что это концепт. Само собой, такую штуку я сам придумывать не стану. Я не особо силен в детективах, – развел я руками, – Поэтому и иду в клуб криминалистики. Кому, как не им таким заниматься?

– Само собой, потом мы все откорректируем, – кивнула президент.

– Само собой, – кивнул я, – Такую крутую штуку отдавать кому‑то другому нечестно.

– Наш литературный клуб поистине войдет в историю! – ликующе подняла она руки в воздух.

– А почему никто не спрашивает нашего мнения? – надула губки Мурата‑сан. Блин, а ведь и вправду нехорошо. Опять я подкинул и без того нагруженным домашкой детям проблем.

– Простите, ребята, – встав, поклонилась президент, – Я имела ввиду, что корректировать будут только те, кто захочет. В конце концов, наша цель – альманах. Хотите поучаствовать?

– Боюсь, я совсем ничего не понимаю в прозе, – аккуратно слился Исида‑сан.

– Мне было бы интересно поучаствовать, но только в качестве актрисы. Можно? – спросила Мурата‑сан.

– Да без проблем, – улыбнулся я, тоже поднялся и поклонился: – Простите, что снова попытался втянуть литературный клуб в лишние неприятности.

– Ничего, Одзава‑сан, – покачал головой Исида, – В конце концов, все твои действия идут на пользу нам всем. Придумать что‑то новое для школьного фестиваля дорогого стоит!

– Исида‑сан, может тоже поучаствуешь? Мне кажется, ты очень здорово будешь смотреться в наряде дворецкого! – улыбнулась ему Мурата‑сан.

– А кем будешь ты? – спросила ее Хэруки.

– Если Исида‑сан согласится, я, так и быть, стану горничной!

Исида‑сан покраснел, закашлялся и пробубнил под нос согласие. Вот она сила косплея!

Раздался звонок телефона, мы попрощались с Муратой‑сан и покинули клубную комнату. Перед уходом посмотрел статистику – 352. Растем! В коридоре попрощался с Исидой‑саном, потом попрощался с Хэруки. Печально, теперь мы с ней увидимся только завтра. Без лучшей девочки Иоши чувствует себя хуже, чем с ней. Попрощался и с Такерадой‑семпай, пошел к учительской. Надеюсь, ленивый Такеши сейчас там.

– Такерада‑семпай, сегодня без «Биочервя», – заметил я, что президент клуба пошла за мной.

– Ты должен писать быстрее! – потеряв самоконтроль, потребовала она.

– Ничего подобного! – офигел я от такого захода, – Вообще‑то, если ты забыла, я вообще не должен писать «Биочервя». Твоя просьба – единственная причина, по которой я трачу на него свое драгоценное свободное время!

– Извини, Одзава‑сан, – поклонилась Такерада‑семпай, – Но я ничего не могу с собой поделать!

– Вот, – с ехидной улыбкой протянул я ей пакет с «Гандамом», – Можешь пока покушать вкусненького Гандама!

– Это слишком жестоко, Одзава‑сан! – скуксилась она.

– Все нормально, если честно, мне приятна такая реакция на мой текст. Я обязательно напишу продолжение, и ты почитаешь его первой. Впрочем, как и всегда, – примирительно улыбнулся я. После этого мы попрощались, и я продолжил путь.

Постучавшись, вошел в учительскую, уже привычно поклонился в пространство, заметив ковыряющегося в бумагах Такеши подошел к нему. Поздоровался‑поклонился.

– Добрый день, Одзава‑сан. Что привело тебя ко мне? – нейтральным тоном поинтересовался наш никчемный куратор.

– Придумал интересную идею для школьного фестиваля. Хочу «подтянуть» к ее воплощению клуб криминалистики. Нужна ваша помощь как куратора.

– Присаживайся и рассказывай, – предложил Такеши, указав рукой на стул.

Я присел, рассказал и показал листочки.

– Не живется тебе спокойно, Одзава‑сан, – вздохнул ленивый куратор, – Но ничего не поделаешь. Идея действительно небезынтересна. Пойдем, – поднялся он со стула, взяв с собой листочки с набросками квеструма. Я поднялся следом, и мы пошли в клубное крыло. Там, на первом этаже, Такеши постучал в одну из дверей. Дождавшись пригласительного возгласа, мы вошли.

– Исибаси‑сенсей, простите, что прерываем ваше занятие, – поклонился Такеши очкастому черноволосому учителю лет 30‑ти, я поклонился вместе с ним. Синхронизируемся и мимикрируем! – У литературного клуба есть предложение к вашему.

Пользуясь моментом, огляделся – в принципе, интерьер не сильно отличается от комнаты литературного клуба, но над доской висела полуметровая курительная трубка. Понимаю, отсылка к Шерлоку Холмсу. Еще в углу класса стоял жутковатый макет человека без кожного покрова – не знаю как такое называется, но по нему учат мышцы. Изучают прикладную анатомию?