Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

Ну что, время машины? Позвал Чико, попросил подержать ноги, пока буду качать пресс. Сестренке понравилось, и она попросила подержать ноги уже ей. Может, ее и взять напарником по утреннему бегу? Вырастет фитоняшкой.

– Эй, Чико, хочешь стать машиной? – спросил я у сосредоточенно качающей пресс девочки.

– Это как в этом фильме? Не хочу, у них кровь синяя! – а Чико смотрела кино намного внимательнее, чем мне казалось.

– Имею ввиду, будешь бегать по утрам с братиком?

– Нет, мне не очень нравится бег. Я лучше посплю, – отказалась сестренка.

Когда мы спустились в коридор, раздался звонок телефона. Я снял трубку.

– Алло!

– Сын, это ты? Мы с Синохарой‑саном в Токио, решаем вопрос с твоими передачами. Я останусь здесь еще на несколько дней.

– А?! – опешил я. Уже решает вопрос в Токио? Возможно, когда реально прижмет, японцы из чудовищно медленных превращаются в абсурдно‑быстрых?

– У меня мало времени, позови к телефону Есикаву‑сан.

– Есикава‑сан, это вас, – прикрыв трубку ладошкой, прокричал я. Из гостиной показалась няня, с легким поклоном приняла у меня трубку.

– Да… да… конечно… Хорошо! – слушая слова отца, Есикава‑сан зачем‑то кланялась. Он же все равно не видит! Положив трубку, няня обрадовала нас с сестренкой новостью:

– Пока ваш отец не вернется, я буду ночевать в этом доме.

– Ура! – воскликнула компанейская Чико. Привязалась к няне, да?

– Ничего не поделаешь, – пожал я плечами, – В таком случае чувствуйте себя как дома. Займете комнату отца?

– Нет, мне достаточно дивана в гостиной, – покачала головой Есикава‑сан, – Но сначала мне нужно съездить домой за вещами. Присмотришь за сестренкой, ладно?

– Братик присмотрит! – ответила за меня Чико, – Возвращайтесь скорее, Есикава‑сан!

Проводив няню, разместились в гостиной. Чико включила «Навсикаю», а я наконец‑то правильно расставил приоритеты и писал «Звездные врата». В конце концов, как только я их допишу, можно будет с чистой совестью писать другое. Кстати о киберпанке – есть такой фильм «Потрошители», довольно хороший. Можно спереть сценарий, когда я уже сделаю себе имя. Блин, и почему из меня прет одна жестокость и кровяка?

– Так и не придумали название тортика, – вздохнула Чико.

– Ничего, мы оставим кусочек специально для отца. Еще придумаем, – утешил я ее и сходил в батину комнату. Там, покопавшись в документах, нашел дату дня рождения сестренки – 5 июня. Блин, так‑то скоро, надо начинать думать о подарке. А еще к середине лета понадобится подарок для Хэруки. В голове сразу возникла картинка комплекта сережки‑колечко‑кулон. Все с изумрудами и стоит тыщи 3 баксов. Не, такое дарить пока рано. Мы же школьники. Заодно глянул и день рождения бати – 18 сентября, можно пока не париться.

Ближе к концу мультика вернулась Есикава‑сан, со спортивной сумкой на плече. С новосельем! Немного поиграв втроем в «Монополию» (выиграла Есикава‑сан), попили чаю с тортиком, и Чико пошла спать.

– Есикава‑сан, в какая у вас оплата? – проявил я любопытство, пока няня мыла посуду.

– Отец велел тебе не говорить. Но ночные часы оплачиваются отдельно и в полтора раза щедрее, – улыбнулась она.

– Рад за вас, – улыбнулся я в ответ.

– Кстати, как тебе сегодняшний фильм? – спросила Есикава‑сан.

– Хороший, – пожал я плечами.

– Ответ, достойный Чико‑тян, – с улыбкой уселась няня напротив меня.

– Надеюсь, у людей в будущем хватит мозгов не делать андроидов, настолько похожих на людей. А встраивать в них полноценный искусственный интеллект, способный испытывать эмоции и страх перед смертью – это вообще чудовищно.

– Почему? – с интересом задала вопрос Есикава‑сан.

– Потому что экзистенциальная пустота – это бремя человеческого рода. Нечестно перекладывать такое проклятие на кого‑то еще.

– Много думаешь о смерти, Одзава‑сан?

– Не чаще, чем о жизни, – улыбнулся я, – Она прекрасна.

– Вот как? – мне показалось, или няня облегченно выдохнула? Ну не знаю, я вроде не похож на потенциального суицидника, – Как думаешь, Декард – человек?

– А как считаете вы, Есикава‑сан?

– Невежливо отвечать вопросом на вопрос.

– Я считаю, что это неважно. В описанных условиях грань между «человеком» и «не‑человеком» практически неощутима. Декард, как и Нексусы – человек системы, человек без выбора. Инструмент. При таком обезличенном, «не‑человеческом» существовании нет никакой разницы, сошел ли ты с конвейера или вылез из чрева матери. Равно как и нет разницы, проживешь ты 2 года или 200.

Есикава‑сан на пару минут зависла. Спасибо тебе, интернет! Благодаря тебе в моей голове куча малополезной инфы, позволяющей выглядеть умнее, чем я есть на самом деле.

– Такой вариант будущего кажется тебе достоверным? – наконец‑то задала она следующий вопрос, а то я немного заскучал.

– Так уже, – пожал я плечами, – Капитализм обезличивает человека, превращая его в ресурс. Большая часть прибавочной стоимости отнимается, в результате чего человек теряет заинтересованность в результате своего труда, просто выполняя требуемые функции, чтобы не умереть с голоду. А это неминуемо вгоняет его в стресс. В еще больший стресс вгоняет понимание того, что в любой момент система может его отторгнуть. Отсюда и повышенное количество всяческих психов. Рано или поздно нам всем присвоят социальный рейтинг и воткнут в мозг чипы.

– Да уж, теперь я понимаю, почему у тебя такая футболка, – вздохнула Есикава‑сан, грустно глядя на малолетнего комуняку.

– Не переживайте, Есикава‑сан. Я не собираюсь разбивать лоб о стену, пытаясь изменить общество. Обезьяна выстроила единственно пригодный для себя вариант социума. Остается лишь встроиться в него и надеяться, что когда‑нибудь человечество одумается.

– Хорошо получается интегрироваться? – спросила Есикава‑сан.

– Думаю, да – пожал я плечами, – Я не стал королем школы, но у меня много друзей и неплохие отношения со многими хорошими людьми.

– «Много» – это сколько?

– Пятеро.

– Сколько?! – вылупилась она на меня.

– А что такого? – не понял я ее удивления.

– Для обычных школьников…

– Непедагогично говорить ребенку, что он «обычный»! – укоризненно перебил я няню. Она отмахнулась и продолжила:

– Имею ввиду, что такое количество друзей – редкость. Как у тебя так получилось?

– Просто заговорил с соседями по парте, – улыбнулся я, – А дальше как‑то само пошло.

– Да уж, – сложила руки на груди Есикава‑сан.

– А вы точно настоящий психолог? – не выдержал я.

– С чего такой вопрос?! – дернулась она.

– Так вы же ничего не делаете, – развел я руками, – Где лечение моих детских травм? Или это новые прогрессивные методики – махать на подопечного руками и говорить: «Да уж»?

Есикава‑сан густо покраснела. Милаха!

– Просто я не знаю, что делать! – обиженным тоном забубнила она, – Знаешь, Одзава‑сан, если говорить начистоту, ты заставляешь меня чувствовать себя беспомощной! Никогда у меня еще не было такого странного подопечного. Будто ты не подросток, а просто играешь его роль.

– Вы тоже считаете, что в меня вселился ёкай? – хохотнул я. Переживать не о чем, вариант с перерождением – последнее, что придет в голову любому здравомыслящему человеку.

– Вовсе нет! – покачала она головой.

– Вот и славно, – зевнул я, – Спокойной ночи, Есикава‑сан! – поднялся я со стула.

– Спокойной ночи, Одзава‑сан, – кивнула она.

Блин, все‑таки я экзестирую неаутентично. Интересно, кто еще это заметил? Я немного покопался в памяти. Хмм, может быть это заметили вообще все ?! Плевать. Кто‑то же должен быть не таким как все?

* * *

Следующим утром отыскал в шкафу летнюю школьную форму – ей оказались рубашка с коротким рукавом и более тонкие брюки. После пробежки и душа, сразу после завтрака из морепродуктов, выкатил няне претензию:

– Есикава‑сан, ваши кулинарные навыки потрясающи, но почему мы едим одну рыбу?