Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я снесу тебе башку, сука, – шипит он.
Дверной проем в конце коридора заполняет крупный мужчина, и я быстро убираю Адди с глаз долой, пока он не заметил нас. Прижимаюсь к стене и заглядываю за угол.
Если он попытается что-то сделать, то я сам снесу ему башку.
Он крупный и высокий, с лысой головой, бледная кожа покрыта черными татуировками, а окладистая борода начинается сразу от тонких губ. В руке зажат пистолет, направленный прямо на Сибби. Но она, похоже, ничуть не пугается.
Из комнаты доносится приглушенное хныканье, мужское и женское, и эти звуки немного успокаивают меня. Они могут быть ранены и, безусловно, напуганы, но они живы. А это сейчас самое главное.
– Мои сообщники этого не допустят, – заявляет Сибби.
Я понятия не имею, где именно она представляет себе свой гарем, но единственная, кто сейчас пугает этого вооруженного человека, – это она сама.
Что достойно восхищения при ее росте в полтора метра.
– Брось нож, – приказывает он ей.
Вздохнув, Сибби слушается, и нож со звоном ударяется о пол.
– С таким же успехом ты можешь попросить меня раздеться, если уж так хочешь лишить меня моих вещей, – надувается она.
Она хватается за низ рубашки и начинает стягивать ее.
Глаза мужчины расширяются, и он опускает пистолет, наблюдая за тем, как Сибби раздевается. Слава богу, на ней есть лифчик.
Качаю головой. Ее методы действительно чертовски странные, зато эффективные. Она бросает рубашку в этого парня, заставляя его вздрогнуть. И выхватывает второй нож, пристегнутый к бедру, который с размаху бросает в голову мужика; кончик ножа вонзается прямо ему в глаз.
Скулеж перерастает в полноценный крик ужаса. Мужчина падает лицом вперед, словно мешок с песком. Его вес обрушивается на нож, который пробивает ему череп уже насквозь.
Быстро подхватив с пола нож и рубашку, Сибби натягивает ее и проскакивает в комнату, перешагивая через бьющуюся в конвульсиях жертву.
– Пошли, – хватаю я Адди за руку и бросаюсь в комнату вслед за Сибби, желая избежать неприятностей.
Серена и ее муж Уильям привязаны к двум стульям в центре комнаты, их рты заклеены скотчем. Над ними висит одинокая лампочка, освещающая также и двух мужчин по обе стороны от них, каждый из которых держит пистолет у головы своего заложника.
Преступники напряжены – они на взводе после того, как Сибби всадила нож в глаз их теперь очень даже мертвого напарника.
– Мам… Пап… – выдыхает Адди, и я чувствую, как ее тело подрагивает от желания броситься к ним.
Серена в слезах, глаза красные, вокруг них размазана черная тушь. Светлые волосы всклокочены, а шелковая пижама порвана у воротника. Рядом с ней корчится Уильям. Его седеющие волосы прилипли к голове, белая футболка пропитана потом. На скуле красуется порез, а вокруг глаза уже начал наливаться синяк.
– После того как твой дружок разгромил наш грузовик, ты оказался здесь быстрее, чем я ожидал, – произносит тот, что слева, уперев пистолет в висок Серены.
У него черные волосы, закрывающие уши, спутанные и сальные, и массивный крючковатый нос со шрамом. Второй – невысокий блондинчик с детским лицом, который, похоже, находится не в своей тарелке.
– Мне хотелось подольше позабавиться с ними. Может быть, проверить, такая же ли у мамочки золотая киска.
Его палец закручивается вокруг пряди волос Серены, и она отдергивается с приглушенным вскриком.
– Не трогай ее, мать твою, – огрызается Адди.
Мужчина усмехается.
– Я хотел сделать из них красивую экспозицию и для тебя, – продолжает он, не обращая на нее внимания. Он пожимает плечами, пытаясь казаться бесстрастным. – Полагаю, более удачным экспонатом стал бы ты сам. Зейд, свисающий из большого окна перед домом, как ты провернул это с тем доктором. Вот поэтично бы получилось.
– С удовольствием поиграю с тобой в поделки, – бормочу я, доставая из толстовки нож и открывая его; металлический лязг заглушает сдавленный крик Серены.
В ответ мужчина вскидывает пистолет выше, его угроза очевидна.
– Убьешь ее – и ты лишишься единственного, что удерживает мою пулю от проникновения в твой мозг, – предупреждаю я.
– О, значит, мамочка – любимица. Ну, тогда, может быть, мы можем обойтись без отца, а?
Его пистолет переводится на отца Адди, к голове которого теперь прижаты два ствола. Намерения этого типа понятны: убийство одного из родителей только убедит Адди в необходимости обменять себя на заложника, чтобы спасти единственного оставшегося в живых.
– Если ты это сделаешь, то Алмаза вообще не будет.
Я перевожу взгляд на Адди, и мое сердце замирает, когда я вижу, что она приставила нож к своему горлу.
О, черт возьми, только не это.
Глава 39. Алмаз
Я впиваюсь лезвием в кожу и чувствую жгучий укол; кровь медленно начинает сочиться из раны. Глаза Зейда прослеживают ее траекторию, и в них загорается ярость.
Темноволосый возвращает пистолет к голове моей матери, и на его лице появляется наглая ухмылка.
– Туше, Алмаз. – Он вскидывает подбородок к своему напарнику, который все еще держит оружие у головы отца. – Приведи ее.
Потом он обращается к Зейду и Сибби:
– А вы – бросаете оружие и отпихиваете его подальше.
Парень с детским лицом подходит ко мне, и я делаю большой шаг назад.
– Ты не прикоснешься ко мне, пока я не буду уверена, что вы не причините вреда никому из них.
Его глаза сужаются, но потом перебегают за мое плечо, и в эту же секунду я ощущаю опасность за своей спиной.
– Черт, Адди, в сторону! – кричит Зейд, но слишком поздно.
В затылок мне упирается пистолет, и я отвлекаюсь на мгновение, достаточное, чтобы чья-то рука успела выхватить у меня нож и отбросить в сторону.
Мои кости наливаются бетоном, а тело обращается в камень. Кто-то обхватывает меня за шею и притягивает к себе, приставляя пистолет уже к моему виску.
– Ты забыла проверить чердак, – шепчет мне на ухо незваный гость.
Он убирает руку с моего горла и скользит ладонью по копчику и бедрам, проверяя наличие оружия, а затем находит и бросает его на пол. Для пущей убедительности он сжимает мою задницу, и я не могу подавить рвущееся наружу рычание.
О да. Этот точно умрет.
От Зейда исходит зловещее напряжение, и его убийственный взгляд неотрывно следит за блуждающей рукой пришельца. Наверняка он сейчас представляет себе все способы, какими мог бы отделить ее от тела, точно так же, как он сделал это с Арчи. Сибби не шевелится,
