Рыцарь в зеленых доспехах - Николай Малунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спина взмокла. Кот тоже нервно перебирал лапами, больно впиваясь когтями в плечи. Они крались сквозь небольшую группку тварей буквально вплотную так, что можно было руку протянуть и ухватить мертвяка за плечо. Медленно, шаг за шагом, обтирая рюкзаком стену дома, цепляясь одеждой за мелкие шероховатости на бетоне, они добрались до поворота. За углом все было ровно также, за исключением того, что спасительной тени больше не было. Твари за спиной заволновались. Где-то вдалеке раздался металлический удар. Мертвецы подняли головы, заозирались, пытаясь обнаружить источник звука. Леший замер. Бывшие люди неспешно двинулись вперед, и прошли бы мимо снайпера, если бы не раздавшийся глухой, утробный, полный ненависти и гнева рык…
Взгляд устремился вдоль улицы. «Волкодав» - первое, что пришло на ум. Псина, размером, как говорят, «с теленка», оказалась на их пути как-то внезапно. Дог? Мастифф? Алабай? Алексей был не силен в собачьих породах. Для него что бульдог, что болонка - на одну рожу. Немецких овчарок разве что он с Колли не мог спутать, а остальные… Вот эти остальные видать и пришли спросить за его невежество. Почему остальные? Потому что вслед за первой псиной от стены дома отлипла вторая, третья, четвертая. Они глухо заворчали, оскалили морды. И ладно бы на тварей они так среагировали, так нет же! На него! Почуяли чужака… Кстати, а что твари? Твари обернулись. Некоторые даже было двинулись к источнику гортанного рыка, но быстро потеряли к четвероногим друзьями человека всякий интерес. А вот Леший интерес приобрел, надо будет запомнить… Если жив останется.
Волкодав кинулся с места так стремительно, что Алексей даже не заметил начало атаки. ШАК сам собой приподнялся на линию огня, палец вдавил спуск. Все это случилось без ведома мозга. Тело отреагировала на угрозу самостоятельно. Все что серое вещество в черепушке успело, так это обматерить неразумное туловище и вбитые годами инстинкты.
Они были посреди толпы мертвецов… Что впереди, что за спиной по сотне голов, не меньше. Справа глухая стена, слева улица. Твари, хоть и замершие, но на выстрел автомата под самым ухом отреагировали так, как и было положено: зарычали, завыли и потянули к снайперу свои конечности. Псы, прыснувшие в стороны от резкого грохота заскулили, усиливая неразбериху, оставив на тротуарной дорожке издыхающего вожака стаи. Громадная пуля ШАКа разворотила псине грудь, почти полностью отделив от нее переднюю правую лапу. Зверь еще был жив, но взгляд невовремя оказавшегося на пути у более опасного хищника зверя уже мутнел. Пара мгновений и пес затих. Жалко? Жалко! Стрелять в животных Орлов не планировал, но зверь был виноват сам.
К нему потянулись со всех сторон. Руки, зубы, другие части тел. Улица потонула в рокоте и стонах. Только что стояла почти полная тишина и вдруг, Леший, словно на взлетной полосе аэродрома оказался, откуда экстренно взлетал тяжелый бомбардировщик или целая истребительная группа. Норд зашипел, вздыбился, спрыгнул со спины хозяина куда-то на забор, когда хозяин принялся действовать.
ШАК - машинка поистине убийственная. Никакая носимая броня не способна без последствий для ее владельца сдержать его калибр. Чудовищному патрону без разницы, что шить: тело с костями и мышцами или внутренности легкобронированной цели. Пуля разворотит одинаково и то и другое… но была у этого автомата одна особенность. Точнее две. Одна ма-а-а-а-а-аленькая такая особенность, в виде такого же маленького магазина и вторая побольше – в виде отдачи, о которой Орлов будет вспоминать чуточку позже.
АШ-12 отплевался двадцатью снарядами и клацнул затвором. На перезарядку ушло бы слишком много времени, потому Орлов принял решение дальше действовать врукопашную. Основной сектор продвижения был вычищен, оставалось лишь прорубиться примерно через десяток бывших людей и он спасется. Его целью являлся грузовик, стоявший прямо на разделительной полосе дороги. Точнее не он сам, а открытый канализационный люк под ним.
Выхватив полюбившуюся выдергу, Леший врубился в вялую толпу. Металл застучал по костям, клевец захлюпал кровью и разрывами в телах. Смертоносное оружие свистело, круша врага. Казалось, вооружи таким ультимативным, всеуничтожающим оружием целую армию и люди бы не только вычистили этот мегаполис, они бы могли остановить армию любого противника, любой страны… Только время на отдых давай…
Рука махать устала быстро. Коридор сужался. Вот уже кто-то даже смог ухватить его за рюкзак, дернуть в сторону. Леший едва не оступился, когда не смог сделать очередного шага вперед, но смог удержать равновесие. Кто-то снова дернул, попытался ухватить за ногу. Шаг. Еще шаг. Он спотыкается, падает, но до спасительного люка уже совсем близко! Дернуться вперед, придавая ускорение телу всеми конечностями, рвануться под фуру, нащупать лямку быстросброса, потянуть, ощутить, как рюкзак покидает спину и, схватившись за самый край бетонного люка, уже ощущая на ногах давящее чувство челюстей бывших людей, потянуть тело к черному зеву. То, что внутри могла быть обычная канализация, шестигранной дырой в бетонном полу, ведущей в сточный коллектор, забитый водой и нечистотами, Леший думать не хотел. Если под ним теплотрасса, то он спасен, а если бездонные темные воды, то еще побарахтается… Правда недолго.
Повезло. Внизу основной коридор теплотрассы и ее сервисный туннель. Чуть не свалившись, успев схватиться за ржавую ступеньку арматурной лестницы, вывернув при этом сустав в плече, Алексей больно ударился всем телом. Твари, ожидаемо, сунулись следом. Несколько из них сорвались в темноту и, встретившись с бетонным полом, неприятно хлюпнули. Твари прибывали. Кто-то из них сумел удержаться и не упасть, создав тем самым целую рычащую, тянущую свои культяпки к жертве, пробку.
- На хрен пошли! - махнул он выдергой наугад, засветив кому-то по пальцам.
Нужно было спускаться, пока упавшие твари не пришли в себя и не начали подниматься. Тут всего метров пять, насколько он успел заметить, пока в колодце был хоть какой-то свет. Сейчас же, из-за пробки, вокруг стало темно. Слух тоже не позволял ориентироваться. Когда над самым ухом, в это же ухо орут и стонут, тут собственного-то
