Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

Марина отстранила сына от себя, посмотрела в глаза веселым взглядом.

— Ты, между прочим, сейчас произвел практически невозможное действие и сам не понял.

— Ох, мам! Какое?

— Лишил собственную мать девственности!

Глаза Сережки стали чуть ли не больше лица, и Марина, взяв его за затылок, со смехом прижала сына к грудям.

— Правда, анальной, но это уже неважно!

Сын вывернулся из-под маминой руки и посмотрел на нее с недоверием.

— Это как?

— А вот так! Ты куда кончил последний раз, не понял?

— Ну… тебе в попу… ты ж сама захотела…

— Да сама, сама, — засмеялась Марина и посерьезнела. — Только вот что интересно… с твоим папой мы много раз пробовали… туда, да только он так ни разу и не вошел в меня. Больно мне было. А с тобой… даже и почти не почувствовала, как проскочил внутрь. Зато потом такой кайф… чуть ли не больше, чем когда ты у меня во влагалище. Надо будет потом еще раз попробовать, а то я толком и не поняла ничего…

Марина, сладко потянувшись, улыбнулась.

— Мам, а в попу… все трахаются?

— «Сношаются», тогда уж. Нет, не все. Это на любителя занятие. Тебе понравилось сейчас?

— Д-д-да…

— Что, тоже не понял?

— Ага, мам, — Сережка засмеялся.

— Ну ладно, потом еще попробуем, — Марина встала с кровати. — Ты вот что… хочешь меня помыть, как Андрюшка тетю Лиду? Я тебе вчера обещала.

Марина, с удовольствием демонстрируя сыну объект будущей работы, сладко потянулась всем телом, выставив вперед лобок. Сережка радостно подскочил:

— Хочу! Хочу! Хочу! — и, ухватив маму за руку, потащил в ванную.

Марина успевала за ним с трудом — внутри было светло и звонко, ноги немножко заплетались друг за дружку, голова сладко кружилась, но уже слегка…

В ванной Марина с удовольствием дала сыну не только помыть — а это у него, судя по Марининым ощущениям, получилось ничуть не хуже, чем у экранного Андрюшки, — но и, вначале, подмыть себя. Причем Сережка, перед тем как пустить в мамино влагалище струю воды, вдруг, играя, залез туда двумя пальчиками, поднес их к своему носу, понюхал и лизнул.

Сморщился: «Кисло!», и Марина взяла его за руку и обсосала пальчики сама, а Сережка слазил под мамин живот еще раз и со смехом предложил ей новую порцию лакомства, и так было еще трижды. Заодно Марина дала сыну найти в ее глубине ту веревочку, о которой она ему рассказывала вчера.

Обоим все действо доставило огромное удовольствие, но ни Марина, ни сын ни капли не возбудились. Все это было только лаской, утренняя долгая игра удовлетворила их, по крайней мере на ближайшие часы, полностью.

В конце процедуры Сережка был тоже вымыт, отчасти самостоятельно, отчасти мамой, и они, наконец, добрались до кухни.

Там Марина спросила сына:

— Слушай, у тебя после вчерашнего там не болит? Уж больно ты хорошо потрудился… — блаженно потянувшись, она прижала голову сына к груди.

— Ты знаешь, мам, — улыбнулся тот, — вчера вечером я боялся, что яйца у меня улетят, и меня за собой утащат. А сегодня — нормально…

— Молодость… — задумчиво сказала Марина и, еще раз прижав к себе, отпустила сына. «Надо будет сегодня все же… ну хоть не до беспредела», озаботилась она, и почувствовала, как между ног тут же потеплело.

Позавтракав, хотя, по времени, это уже больше походило на обед, Марина запустила стирку. Проходя мимо своей сумки в коридоре, вспомнила про Лидину кассету.

— Сережка! Вчера просил тети Лидину кассету посмотреть? — засмеялась она, входя с ней в комнату. — А она мне еще одну дала, сказала, намного интереснее! Хочешь? — и она игриво посмотрела на сына.

— В том же жанре? — засмеялся в ответ Сережа.

— Нет, она сказала, пожестче, — Марина вставила первую из кассет в магнитофон. — Включай, или уж потом? — она уселась в свою обычную позу поперек тахты, вытянув ноги, и ехидно посмотрела на сына.

Сын торжественно ответил: «Не дождешься!», взял пульт, включил магнитофон и пристроился, как обычно, к маме буквой «Т», положив голову ей на живот. Рука мамы легла на его бедро.

Вид перед Сережкой, впрочем, на этот раз был для него пока непривычным. Вместо застегнутого маминого халата, или, по совсем уж большой жаре, простеньких трусиков, перед глазами, если скосить их чуть вниз, был чистый, без единого волоска мамин лобок, начало щелки, еще пару дней назад для него совершенно недоступной. А дальше были ровные, загорелые, сильные, чуть полноватые мамины ноги с красивыми коленками и аккуратным педикюром на ногтях.

Сережка невольно залюбовался всей этой роскошью, но тут же перевел взгляд на экран.

На широкой кровати, укрывшись цветной простыней так, что идеальной формы, небольшая обнаженная грудь оставалась на виду, спала на боку, подтянув к животу ноги, смуглая красивая девушка лет четырнадцати — шестнадцати. «Татьяна» — узнала Лидину дочь Марина и посмотрела в правый нижний угол экрана. «Два года назад, ей здесь тринадцать. А какие уже формы!» — с легкой завистью подумала она.

«Оператор», похоже, поставив камеру на стол, показался в кадре, отдергивая шторы. «А это Андрюшка. Значит, ему здесь одиннадцать. Да, за два года», — Марина покосилась на Сережу, — «они вымахали у нас порядком».

Экранный Андрюшка, одетый не обильнее сестры, развернулся от окна к кровати и снял с Татьяны простыню. Та, заспанная и недовольная, перевернулась на спину, чуть раздвинула согнутые в коленях ноги, и стали видны все ее прелести полностью.

Тело было равномерно смуглым, безо всяких следов купальника, и не по возрасту налитым. Кожа будто светилась под ярким солнечным светом, лившимся из окна. Узенькая, плотно закрытая щель между ногами, под оставленной на лобке аккуратной черной щеточкой коротких волос, была идеально ровной.

Таня открыла глаза и недовольно посмотрела в камеру, оказавшуюся к тем порам уже снова в руках брата.

— Сколько времени?

— Так уже полдевятого, сестричка, — Андрей тем временем медленно вел камерой от лица Татьяны вниз. — Вставать пора, мы же на пляж собирались, забыла?

— Лень… — Таня, зажмурив глаза и улыбнувшись, потянулась всем телом, чуть выгнувшись, выставив вверх соски, и опустилась назад на кровать. Колени оставшихся полусогнутыми ног раздвинулись еще шире, и в щелке между ними заблестело что-то розовое. — Папа с мамой уже встали?

— Не смотрел, — тем временем Андрюшка рапидом наехал на бутончик сестры так, что он занял весь экран. Стало заметно, что внутри что-то медленно, нежно пульсирует. — Пойдем, посмотрим? — голос Андрейки за кадром стал хитрым.