Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Из отсеков в Фарсалике выкачали весь прометий. Мы пытаемся узнать почему. Колдрону Виаминексу дали титул вице-регента Аугментического общества. До Согласия он громче всех выступал против Империума.

Омегон продолжал слушать ненужные сведения Нетри, пока кое-что не возбудило его интерес.

— Пожалуйста, повтори последнее, — произнес он.

— Производство мануфакторума тридцать восемь перенесли в мануфакторум двадцать шесть, советник, — вновь сказал Нетри.

— Принято, — произнес Омегон.

После прибытия Гвардии Ворона в мануфакторуме тридцать восемь изготовлялись энерговоды для силовых доспехов. То, что завод прекратил работу, не только интриговало, но и шло вразрез с ожиданиями Омегона. Он считал, что после резни производство комплектующих для доспехов лишь возрастет, но, видимо, случилось иначе. Последние восемнадцать дней темп производства падал.

— Есть идеи, почему это произошло? — уточнил примарх.

— Не уверен, советник. Мы зафиксировали увеличение входящих и исходящих астротелепатических сообщений в Кортексном Шпиле, а еще до меня дошли слухи о появлении нового типа доспехов.

— Понятно, — ответил Омегон и вновь проверил монитор пассивных помех. Судя по всему, пока их передачу не засекли. Примарх не хотел выслушивать остальную часть доклада, поэтому спросил о последнем, что считал важным. — Какие новости о Гвардии Ворона? О Кораксе ничего не слышно?

— Новостей об узурпаторе пока нет, — сказал Нетри. — В текущих докладах указываются все те же корабли и персонал, о которых вам уже сообщали. Мы пока не слышали, когда он возвращается и собирается ли возвращаться вообще.

— Отлично. Пожалуйста, распространите доклад стандартным информационным пакетом. Конец передачи.

С этими словами Омегон разорвал соединение и принялся разбирать нагромождение контуров и контролирующих устройств, смонтированное им ранее. Одновременно он с помощью передатчика легиона связался с Версоном. Тот принял сигнал через пару мгновений.

— Нам нужен оперативник в мануфакторуме тридцать восемь, — приказал примарх.

— Принято, — ответил Версон. — После захода луны кого-нибудь выделю.

Все было и так понятно, коммуникатор зажужжал, а после затих.

Прежде чем подняться, Омегон отсоединил устройство и положил его в сумку, которую затем прикрепил к поясу. Облаченный в красную мантию аколита-механикум, примарх скрыл лицо серебряно-перламутровой маской, после чего накинул на голову отороченный золотой нитью капюшон. Население, среди которого встречались выращенные в баках рабы, полумеханические сервиторы и аугментически усовершенствованные, размеры Омегона нисколько бы не смутили. Но, несмотря на это, даже когда ему требовалось идти открыто, он предпочитал выходить во время перерывов между сменами и двигаться по участкам с наименьшим движением. Всегда стоило перестраховаться.

Настало время покинуть это неуютное укрытие и направиться к следующей безопасной зоне. Больше двух дней оставаться на одном месте не следовало. Он уже знал, куда отправится дальше.

Глава седьмая

СЛУГА ТЕРРЫ

К ГОРЕ

НЕ СТРЕЛЯТЬ

Марк Валерий моргнул, его мысли затмило видение золотого пейзажа и эхо резонирующего голоса, произносившего слова, значения которых он не мог понять. Виски ощутимо сдавливало, а глаза по какой-то необъяснимой причине болели. Голос в голове префектора изменился, стал более приземленным и настойчивым, совсем близким.

— С вами все в порядке, префектор?

Еще раз моргнув, Валерий сосредоточился на стоящем перед ним человеке. Пелон. Последний проблеск золотых глаз постепенно исчезал из памяти, на их месте возникло простое лицо денщика.

— Да, я в порядке, — сказал Марк, потирая лоб костяшками пальцев. Префектор обернулся и посмотрел сквозь пластстекло метровой толщины на пристыкованный возле обзорной галереи корабль.

С каждой секундой его странная греза казалась все более нереальной. На миг Марк испытал гордость, разглядывая «Слугу Терры III», освещенный навигационными огнями дока на фоне скрытой в тени планеты. Корабль передали под его командование, и, хотя это был обычный курьерский катер, размерами даже меньше эсминца, на него сумели установить способные на варп-перемещения двигатели. Запрос префектора, утвержденный самим Кораксом, передали по официальным каналам станции и вскоре подыскали переоборудованный катер, который мог доставить его обратно на Тэрион.

— Шаттл прибудет через пять минут, префектор, — произнес Пелон.

Обернувшись, Валерий увидел, что за денщиком следовала моторизированная тележка, которой управлял лишенный ног сервитор. На тележке были уложены несколько саквояжей и чемоданов.

— Это все мое? — спросил Валерий, удивившись количеству поклажи. — У нас же катер, а не грузоперевозчик!

— Здесь по большей части припасы, которые я достал на станции, префектор, — признался Пелон. Тележка с визгом замерла рядом с Валерием. — Я говорил с одним из членов команды «Намедианской Звезды», которая прибыла этим утром. Варп-штормы бушуют до сих пор. Я подумал, что лучше приготовиться к долгому путешествию. Даже без штормов путь к Тэриону занял бы не менее сорока дней.

— Хорошо, — сказал Марк, хотя, судя по тяжелому вздоху префектора, он явно так не считал.

— В чем дело, префектор? — Пелон бросил взгляд на багаж. — Я что-то забыл?

— Вовсе нет, Пелон. Твое внимание к деталям, как всегда, безукоризненно. — Валерий окинул взглядом галерею и убедился, что они остались одни. Он чувствовал себя крайне разочарованным. Визит на Терру оказался кратким и небогатым на события, все его время ушло на заполнение бумаг, касающихся потери полка. — Признаюсь, у меня смешанные чувства относительно нашего полета на Тэрион. Мой полк уничтожен, а мне приходится возвращаться с позором.

— Вовсе нет, префектор, — ответил Пелон. Покопавшись в сумках, он извлек небольшую серебряную флягу и чашу. Плеснул немного темно-красного напитка, протянул чашу Валерию. — Если бы не вы, Гвардия Ворона была бы уничтожена.

— Но об этом никто не узнает, по крайней мере о моей роли, — прошептал Валерий. — Бранн был прав: к снам, благодаря которым мы спасли легион, будут относиться с подозрением.

— Тогда вам следует с достойной уважения смиренностью хранить эту тайну, префектор, — сказал Пелон. — Ведь вы отправились на Исстваан не ради славы.

— Меня лишат префектуры, Пелон, — сказал Валерий, еще раз печально вздохнув. — И я не стану их винить. Я показал свою некомпетентность.

— Опять же, я считаю, что вы слишком строго себя судите, префектор. Потеря вашего полка была ужасной, но необходимой. Если бы командор Бранн не настоял, чтобы вы остались на «Мстителе», то, уверен, вы лично возглавили бы тот отвлекающий удар. Пожертвовать жизнью, когда ее нужно сохранить, — это похвально, но неверно. Вы поступили достойно, приняв столь непростое решение.

— Это так. — У Валерия чуть отлегло от сердца после заверений слуги, хотя сомнения до конца его не оставили. Рассматривая собственное отражение в окне, он заметил мерцание двигателей шаттла, вылетевшего из корпуса его нового корабля. Он обернулся к Пелону. — Ты настоящий философ, Пелон. Где ты этому научился?

— Жизнь на палубах военных кораблей, префектор, — сказал денщик, хитро улыбнувшись. — На них можно встретить уйму людей, которые научат политике и торговле. Хотя я не питаю надежды вскоре стать имперским губернатором.

— Где нас заберет шаттл?

— Четырнадцатый отсек, префектор, — ответил Пелон. Он что-то сказал водителю-сервитору, и тележка развернулась. — Следуйте за мной.

Валерий бросил еще один взгляд на звездолет, гадая, станет ли этот корабль последним из тех, которыми ему довелось командовать. Он глубоко вздохнул, поправил кроваво-красную перевязь на груди и пошел следом за слугой, решительно настроившись произвести хорошее впечатление на новую команду. Это его назначение могло стать последним — но оно вовсе не обязательно должно было оказаться плохим.

В укромной долине в нескольких километрах от горной твердыни, где Коракс встречался с Дорном и Малькадором, на основной площадке перед ангаром их ожидали три орнитоптера и два грузовых лихтера. По металлическим корпусам колотил ливень, на черном асфальтовом круге быстро появились маленькие озерца. Вдалеке пророкотал гром, слившись с гулом двигателей и грохотом ботинок.

Ветер трепал волосы Коракса и хлестал по лицу ледяным дождем, но примарх не отступал перед стихией. Он вырос в тесных закоулках Ликея и поэтому радовался открытому пространству, не важно, было ли солнечно или снежно, стояла ночь или день. Дышать непереработанным воздухом — даже таким загрязненным, как на Терре, — примарх почитал за роскошь, о которой в детстве он мог лишь мечтать.