Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев

писателя и Президент России Владимир Путин, который сказал: «Он (Солженицын) очень четко разделял подлинную настоящую народную Россию и особенности тоталитарной системы, которая принесла страдания и тяжелые испытания миллионам людей». И с этим нельзя не согласиться — если учесть, что, по данным материалов СД, которые мне довелось изучать, на территории Германии к концу войны находилось не менее 12 миллионов советских граждан, включая военнопленных, «остарбайтеров» и довоенную эмиграцию. Власти Третьего рейха неоднократно предпринимали попытки использовать этих людей как центр русской цивилизации: «Место Русского народа в семье европейских народов, его место в Новой Европе будет зависеть от степени его участия в борьбе против большевизма, ибо уничтожение кровавой власти Сталина и его преступной клики — в первую очередь дело самого Русского народа», — говорилось в Смоленском обращении «Русского комитета» генерала Власова. И это было серьезной угрозой — немецкая элитная группировка на Ржевском выступе находилась на расстоянии одного танкового броска от Кремля. По большому счету от позиции русских в отношении концепции «евроцентричности» России зависели исход войны и личная судьба Сталина. Недаром на приеме в Кремле 24 мая 1945 года он поднял тост «за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа»…

Бывший генерал-лейтенант Андрей Власов, которого Сталин очень ценил и который был наделен недюжинным полководческим талантом, проявившимся в том числе при обороне Киева и Москвы, обладал реальной возможностью объединить вокруг себя и бросить против Сталина русское войско. 27 декабря 1942 года от лица вымышленного «Русского комитета» Власов публикует Смоленское воззвание, в котором, в частности, говорится: «Русский Комитет объявляет врагами народа Сталина и его клику. Русский Комитет объявляет врагами народа всех, кто идет добровольно на службу в карательные органы большевизма — Особые отделы, НКВД, заградотряды… Русский Комитет призывает бойцов и командиров Красной армии, всех русских людей переходить на сторону действующей в союзе с Германией Русской Освободительной Армии. При этом всем перешедшим на сторону борцов против большевизма гарантируется неприкосновенность и жизнь, вне зависимости от их прежней деятельности и занимаемой должности. Русский Комитет призывает русских людей вставать на борьбу против ненавистного большевизма, создавать партизанские освободительные отряды и повернуть оружие против угнетателей народа — Сталина и его приспешников».

Таким образом, в свете этого заявления переход на сторону врага переставал быть предательством и получал моральное и юридическое оправдание. Чем ответил Сталин? Судя по всему, он обратился к опыту Ивана Грозного, который в свое время оказался в подобной же ситуации. Как известно, в самый разгар Ливонской войны, в 1564 году, его лучший полководец и ближайший соратник Андрей Курбский, происходивший из смоленско-ярославской ветви Рюриковичей, бежит в Литву, переходит на службу к великому князю литовскому и вскоре после своего предательства, осенью 1564 года, ведет войска на Москву. Поскольку он прекрасно знал систему обороны западных рубежей, при его участии литовские войска неоднократно устраивали засады на русские отряды, разграбляли и опустошали русские земли: Великие Луки, Псков, Полоцк и другие города. Более того, у Курбского появились последователи. В начале декабря 1564 года, согласно Генриху фон Штадену, была предпринята попытка вооружённого мятежа против Ивана Грозного, в которой принимали участие западные силы: «Многие знатные вельможи собрали в Литве и в Польше немалую партию и хотели с оружием идти против царя своего».

В этой ситуации Иван Грозный принимает следующее решение: 3 декабря 1564 года он внезапно уезжает из Москвы в Александровскую слободу и 3 января 1565 года объявляет о своём отречении от престола по причине гнева на бояр, церковных, воеводских и приказных людей (т. е. чиновников) и напрямую апеллирует к народу. Через два дня в Александровскую слободу прибывает делегация во главе с архиепископом Пименом, которая уговаривает царя вернуться на царство. 3 февраля 1565 года царь Иван Грозный объявляет, что вновь принимает на себя правление с тем, чтобы ему вольно было казнить изменников, налагать на них опалу, лишать имущества «без докуки и печалований» со стороны духовенства и учредить в государстве опричнину, которая происходила от слова «опричь», то есть «особый», и явилась первой на Руси спецслужбой, «особым отделом». На содержание опричнины были назначены особые города, в том числе Вологда, Вязьма, Суздаль с волостями (всего около двадцати). В Москве в распоряжение опричнины были отданы некоторые улицы (например, Арбат, Сивцев Вражек, часть Никитской). В опричнину было набрано 1000 человек из «опричных» уездов, не имеющих родственных и служебных связей со знатными боярами. В дальнейшем число опричников достигло 6000 человек. Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявших охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Они действительно были «особенными» — обладали практически неограниченной властью и решительным характером. В черных кафтанах, на вороных конях, украшенных черной сбруей — вид у царских слуг был устрашающим. Неизменным атрибутом опричников были метла и песья голова, которыми «декорировалось» седло. Символы давали понять, что любой государев изменник будет по-собачьи «выгрызен» и «выметен» поганой метлой.

Большинство современных историков видят в опричнине глубокий государственный смысл. В частности, опричнина способствовала уничтожению привилегий феодальной знати, которая препятствовала объективным тенденциям централизации государства и явилась выражением победы «самодержавной власти царя над олигархическими тенденциями боярства». В своем завещании царь писал: «А что если учинил опришнину, и то на воле детей моих, Ивана и Фёдора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинил готов».

Но это был образец и для Иосифа Сталина. Вскоре после того, как 27 декабря 1942 года появилось Смоленское воззвание Андрея Власова, Сталин забирает Особые отделы из НКВД и 19 апреля 1943 года создает на их основе Главное управление контрразведки Смерш, подчиненное непосредственно ему как народному комиссару обороны. Во главе ГУКР Смерш он ставит комиссара государственной безопасности 2-го ранга Виктора Семёновича Абакумова, до этого возглавлявшего Управление особых отделов НКВД СССР. Одновременно Абакумов становится заместителем наркома обороны Иосифа Виссарионовича Сталина.

Виктор Семёнович Абакумов родился 11 апреля 1908 года в Москве около Хамовнических казарм и был крещён в церкви Николы в Хамовниках. Он добровольцем вступил в РККА, где служил во 2-й Московской бригаде особого назначения (ЧОН). В январе 1932 года по партийной путёвке его направляют в органы госбезопасности. С 1933 года он работает в экономическом управлении центрального аппарата ОГПУ, которое занималось борьбой с диверсиями и вредительством в народном хозяйстве. Здесь он зарекомендовал себя как толковый оперативник и агентурист. Как рассказывают, «женщины, конечно, от него с ума сходили — сам красивый, музыка своя, танцор отменный, да еще с выпивкой и закуской».

Во дворе, где