Это смертное тело - Элизабет Джордж

Грузовик, стоявший впереди, выпустил в ее открытое окно страшное облако выхлопных газов. Барбара подумала, что с тем же успехом она могла бы закурить в ожидании зеленого света. Зачем упускать возможность затемнить свои легкие еще сильнее?

Она полезла в сумку и тут увидела Фрейзера Чаплина. Он вышел из здания прямо перед ней. Точно он, она не ошиблась. Машина Барбары стояла в левом ряду, рядом с тротуаром, в ожидании поворота на Ромси-роуд. На здании висела вывеска «Чайная „Безумный шляпник“». «Что за бред», — подумала Барбара и вдруг заметила рядом с Чаплином женщину. Они вышли на тротуар, словно любовники после свидания, но в манере Фрейзера, державшего свою спутницу обеими руками, было что-то не совсем правильное. Он крепко держал ее правой рукой за талию, а левой рукой сжимал ей левую руку повыше локтя. Они постояли перед витриной чайной, и он ей что-то сказал. Потом он поцеловал ее в щеку и посмотрел на нее восхищенным взглядом. Если бы не это крепкое объятие и не неподвижность женской фигуры, Барбара решила бы, что Фрейзер в своем репертуаре, что он именно такой, как она о нем и подумала, когда увидела его сидящим на стуле с широко расставленными ногами — дескать, смотри, что у меня есть, детка, — и с тем самым красноречивым выражением на лице. Но женщина, которая была с ним — кто, черт возьми, она такая? — по ней не видно было, что она вне себя от полученного сексуального восторга. Она скорее напоминала пленницу.

Они пошли в том же направлении, куда двигалась Барбара. Перед ней было еще несколько автомобилей, а эти двое тем временем перешли дорогу. Они продолжали идти по тротуару и через несколько ярдов исчезли в переулке с правой стороны.

— Черт! Черт! Черт! — пробормотала Барбара и нетерпеливо стала ждать, когда светофор поменяет свет с красного на зеленый.

Перед переулком с правой стороны висел квадратный дорожный знак — белая буква Р на синем фоне. Это означало, что где-то за зданиями на улице есть автостоянка. Барбара подумала, что туда Фрейзер и ведет свою женщину.

— Ну давай же, давай, — простонала она светофору, и он наконец послушался.

Движение началось. Барбаре оставалось до переулка тридцать ярдов.

Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она повернула в переулок. Там она увидела, что стоянка предназначена не только для покупателей, приезжающих в магазин раз в неделю, но также и для музея Нью-Фореста и для прочих людей. Поэтому машин здесь стояло очень много, и на мгновение Барбара подумала, что потеряла Фрейзера и его спутницу где-то среди автомобильных рядов. Но потом она увидела его на некотором расстоянии от «поло», и если прежде она могла подумать, что застала конец романтического свидания Фрейзера Чаплина, то, увидев, как они садятся в машину, оставила такие мысли.

Женщина вошла, как и можно было ожидать, с пассажирской стороны, но Фрейзер не ослабил хватку и забрался в машину вслед за ней. Барбара не могла видеть, что он делает, но было ясно, что Фрейзер толкает свою спутницу к водительскому сиденью и по-прежнему не выпускает ее из рук.

Вдруг проревел клаксон. Барбара взглянула в зеркало заднего вида. Естественно, на стоянку кто-то заехал. Барбара не могла махнуть водителю рукой, чтобы он ее объехал, так как тут было не развернуться.

Она повернула в один из автомобильных рядов, проехала по нему, а потом еще по одному. К тому моменту как она встала там, откуда можно было увидеть автомобиль Фрейзера, тот задним ходом выкатился с места, на котором стоял, и направился к выходу.

Барбара последовала за ним, надеясь на двойную удачу — на то, что никто больше не помешает ей поехать за Фрейзером, и на то, что движение на улице позволит ей ехать за ним легко и незаметно. Барбаре было ясно, что она не должна выпускать его из виду. Намерение встретиться со старшим суперинтендантом Уайтингом в полицейском отделении она пока отложила, ведь если Фрейзер Чаплин приехал в Нью-Форест, то вряд ли затем, чтобы фотографировать здесь пони.

Оставался единственный вопрос: что это за молодая женщина рядом с ним. Она была высокой, худой, в платье, напоминавшем африканскую ночную рубашку. Оно закрывало ее от плеч до пальцев ног. То ли она надела фольклорный костюм, то ли защищала себя от жаркого солнца, но в любом случае Барбара была уверена, что видит ее впервые.

Из того, что она узнала ранее от Роба Хастингса, Барбара пришла к заключению, что это Мередит Пауэлл. Если Мередит Пауэлл и в самом деле проводила самостоятельное расследование — а судя по словам Хастингса, именно это она и делала, — то стоит предположить, что она наткнулась на Фрейзера Чаплина, чье присутствие здесь, в Хэмпшире, доказало, что он замешан в этом деле. А телесный разговор между ними был красноречив: Мередит — если это действительно она, и кто же это еще, если не Мередит? — не хочет находиться в компании с Фрейзером, а Фрейзер не намерен позволить ей действовать по собственному усмотрению.

В конце главной улицы они взяли курс на юг и поехали еще по одной дороге с односторонним движением. Барбара не отставала. На дорожном знаке она увидела слово «Брокенхерст». Еще в одной точке транспортного треугольника они повернули на дорогу А-337. Там почти немедленно они оказались на обширной лесной территории. Все здесь было роскошно-зеленым. Транспорт шел без задержки, но осторожно, с оглядкой на животных. Поскольку дорога была прямой как стрела, Барбара держалась на расстоянии, но не выпускала «поло» из виду. Когда они подъехали к Брокенхерсту, выбора, в какую сторону повернуть, было мало, и Барбара отлично понимала, какое направление они возьмут.

Она не удивилась, когда несколькими минутами позднее они туда и свернули — на Лимингтон. Это должно было привести их к участку Гордона Джосси. Стало быть, туда они и направляются. Барбаре надо было узнать зачем.

На этот вопрос она получила частичный ответ, но тут ее мобильник исполнил мелодию «Пегги Сью». Поскольку в поисках сигареты Барбара выкинула на пассажирское сиденье все содержимое сумки, мобильник она нашла без труда.

— Хейверс, — рявкнула она в трубку и прибавила: — Побыстрее, пожалуйста. У меня нет времени. Кто это?

— Фрейзер…

— Что за черт?

Он никак не может знать ее номер, подумала Барбара. В ее мозгу прокручивались все варианты того, как ему это удалось, и она резко спросила:

— Кто это с вами в вашей гребаной машине? Что вы…

— Барбара?

И тут она сообразила, что это Линли.

— Черт! Извините. Я думала, что это… Где вы? Вы здесь?

— Где?

— В Хэмпшире. Где же еще? Послушайте, я преследую…

— Мы опровергли его алиби.

— Чье?

— Фрейзера Чаплина. Его не было дома в тот день, когда она умерла. Белла Макхаггис не может подтвердить его алиби. Она предполагала, что он был дома, потому что Чаплин всегда заезжал домой между своими работами, и он внушил ей, что в тот день делал то же, что и всегда. А женщина на фотографии из портретной галереи…

Он остановился, так как кто-то в этот момент что-то ему сказал.

— Да. Хорошо, — ответил он тому человеку и продолжил: — Ее зовут Джорджина Фрэнсис, а не Джина Диккенс. Белла Макхаггис ее узнала.

Кто-то снова с ним заговорил. После паузы он сказал:

— А что до Уайтинга…

— Что насчет Уайтинга? — спросила Барбара. — Кто такая Джорджина Фрэнсис? С кем вы там разговариваете?

Она подумала, что знает ответ, но ей хотелось услышать это из уст Линли.

— С суперинтендантом, — ответил тот.

Он быстро рассказал ей, как к этому делу примешалась Джорджина Фрэнсис. Она — бывшая жиличка миссис Макхаггис. Белла показала ей на дверь, поскольку Джорджина нарушила правила проживания в ее доме. У нее была связь с Фрейзером Чаплином.

— С какой стати она оказалась в Портретной галерее? — спросила Барбара. — Это что, какое-то совпадение?

— Вряд ли она интересовалась конкурсом. Она была там, потому что не прекратила своих отношений с Фрейзером Чаплином. Она не собиралась с ним порывать только потому, что переехала на другую квартиру. Мы думаем…

— Кто? — не удержалась она, хотя возненавидела себя в ту же минуту, как задала этот вопрос.

— Что?

— Кто эти «мы»?

— Барбара, я вас умоляю.

Дураком он, разумеется, не был.

— Ну хорошо. Извините. Продолжайте.

— Мы разговаривали с миссис Макхаггис.

Линли рассказал ей о фирме «Дрэгонфлай тоник», о рекламе, о «веспе» цвета лайма, о том, что Уинстон Нката просмотрел все записи видеокамер, о двух фотороботах, о желтой рубашке и о сумке Джемаймы, найденной в контейнере «Оксфам». Насчет этого он сделал заключение:

— Мы думаем, что он хотел передать рубашку и сумку Джорджине Фрэнсис, с тем чтобы она подложила их где-нибудь в доме Гордона Джосси. Но у него не было времени сделать это. Как только Белла увидела в газете статью об обнаруженном теле, она тотчас вызвала полицию, и вы явились туда. Для него стало слишком рискованно что-то предпринимать. Он сидел и ждал удобного случая.