Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

О приеме у скульптора Арадриан вспомнил, выходя из жилища Афиленниль, и ощутил внезапный прилив вины. Во-первых, ему стоило бы рассказать женщине о представлении. Как понимал рулевой, их ждало значительное светское событие в артистических кругах Алайтока, и дружеские отношения с мастером уровня Корландрила дорогого стоили. Учитывая, сколько всего навигатор объяснила ему за прошлые циклы касательно подвальчиков башни Нескончаемого Гостеприимства, она точно заслужила ответного приглашения на столь выдающееся празднество.

Во-вторых, Арадриан чувствовал вину, поскольку знал, что никогда не пригласит Афиленниль, а составит компанию поэтессе. Женщина-изгой отличалась обаянием и жизнерадостностью, но за время общения с ней рулевой не раз спрашивал себя, каково было бы испытать то же самое с Тирианной. Как Воительница, девушка интриговала Арадрина; как Поэтесса, она привлекала его. Циклы, разделенные с Афиленниль, пробудили в нем желание душевной близости: не гармоничной дружбы с товарищами-рулевыми, но чего-то менее долговечного, вроде связи с родственной душой. Арадриану было хорошо рядом с бьел-танийкой, но Тирианна вызывала в нем давно позабытое сердечное волнение.

Итак, рулевой покинул жилище Афиленниль, когда Алайток создал искусственные сумерки для своих обитателей. Неподалеку располагался узел сети бесконечности, которые повсюду встречались на мире-корабле. После возвращения Арадриан ещё не соединялся с психической системой Алайтока, и, вспомнив краткий контакт в момент причаливания «Лаконтирана», рулевой подошел к терминалу с небольшим трепетом.

Он положил ладонь на мягко пульсирующую гемму, и в тот же миг узел пробудился: сияющая энергия заполнила кристаллические схемы, покрывающие высокий и узкий пьедестал. Арадриан немедленно соединился со всем миром-кораблем, ощутив вокруг его безбрежные просторы. Закрывшись от потока сигналов — болтовни бессчетных эльдар, обменивавшихся сообщениями, — рулевой устроился в сети, всё ещё опасаясь утонуть в волнах информации.

Сконцентрировавшись, он сосредоточился на Тирианне. Сеть бесконечности отреагировала, и мысли Арадриана понеслись по кристаллической матрице. Не более чем пару ударов сердца спустя рулевой почувствовал единение с поэтессой, хотя это был всего лишь слабый отголосок её духа, отпечатавшийся в психической системе жилища девушки. По-прежнему осторожный в обращении с сетью Арадриан побоялся искать Тирианну дальше и оставил в матрице оттиск пожелания о встрече с ней.

Убрав руку, он разорвал соединение. Затем рулевой отступил от терминала, думая, что делать дальше. До выступления Корландрила ещё оставался почти целый цикл, и Арадриан не знал, чем именно ему хочется заняться. Идея вернуться в объятия Афиленниль была завлекательной, но рулевой подавил порыв. Вместо этого он поднялся на вершину башни Нескончаемого Гостеприимства и, устроившись на смотровой галерее, наблюдал за вереницей кораблей, уходящих и появляющихся из вихревых врат Паутины. Глядя на портал, расположенный за кормой Алайтока, Арадриан гадал, откуда пришли эти звездолеты и куда направляются.

Незадолго до середины цикла рулевой пришел в купол Утраченной Тишины. Никогда прежде он не бывал в этом месте, одном из небольших сводов Алайтока, расположенном вдали от основных жилых куполов и транспортных магистралей. Здесь Арадриан должен был увидеться с Тирианной, которая ответила на его сообщение названием места встречи, моста Дрожащих Вздохов.

Большую часть купола занимали холмы, поросшие золотистой травой, а искусственное небо светилось бледным рассветом. Медлительные аэротиры скользили на потоках теплого воздуха из невидимых клапанов. Каждое из существ держало четыре крыла совершенно неподвижно, выгибало длинную шею налево-направо и щелкало вытянутым клювом, охотясь за высоко летающими насекомыми.

Купол рассекала надвое широкая река с крутыми берегами, густо поросшими папоротником. Шагая к журчащему потоку, Арадриан замечал повсюду в искусственной глуши одинокие фигуры: поэтов, сидевших или бесцельно бродивших в глубоких раздумьях. Они искали вдохновения в дуновениях ветра и трепещущих тенях, что проносились над вздымающимися холмами.

В центре парка находилась серебряная дуга, перекинутая над лентой белопенной воды, что струилась каскадами через купол Утраченной Тишины. Изогнутый мостик высоко возносился над рекой. Сине-зеленые трескокрылы и краснохохлые чайки, издавая трели и резкий клекот, то и дело ныряли под него и проносились вдоль берегов, над самой водой.

Тирианна ещё не пришла, поблизости вообще никого не было, и поэтому Арадриан решил пройтись по мосту Дрожащих Вздохов, в полотне которого отражались рассветные облака. По бокам не имелось ни стенок, ни поручней, но ловко ступающие эльдар в такой страховке и не нуждались. Добравшись до верхней точки, рулевой глубоко вздохнул, вбирая в себя тонкий аромат зимнетравья далеко внизу.

Арадриан встал на краю моста, опираясь на полотно только пятками. Опустив взгляд, он увидел между ступней бурлящие воды далеко внизу. Бирюзово-лазурная река, вспениваясь, неслась среди острых порогов, и под поверхностью воды блестели чешуей серебристые и золотистые рыбки.

Всего-то и нужно — шагнуть вперед.

Рулевой усмехнулся нелепой мысли. Это не было решением его проблем, да и Алайток чисто физически не позволил бы Арадриану разбиться о камни, покрытые хлопьями пены. Вмешавшись, мир-корабль спас бы его жизнь: уменьшил искусственную гравитацию или, возможно, создал тормозящее поле, смягчив падение.

В любом случае, прыгать с моста было совершенно бессмысленно. Каким бы способом не умер эльдар, судьба его оказалась бы той же. Путеводный камень на груди впитал бы дух Арадриана, который затем оказался бы в сети бесконечности, вечной темнице и забвении не-смерти.

— Арадриан!

Услышав голос Тирианны, он обернулся через плечо. Девушка, целеустремленно шагавшая к мосту, была уже неподалеку, и её обворожительная улыбка мгновенно развеяла мрачные мысли рулевого. Хотя ничего не указывало, что поэтесса догадалась о самоубийственных намерениях друга, он почувствовал себя ребенком, пойманным на каком-то недозволенном занятии. Скрывая чувство вины, стиснувшее грудь, Арадриан улыбнулся в ответ и помахал Тирианне.

Этот жест напомнил рулевому о моменте отбытия с Алайтока. Тогда Корландрил не мог принять, что друг покидает его, поэтому на «Лаконтиран» Арадриана провожала Тирианна; когда он поднимался на борт звездолета, девушка махала на прощание, радуясь за товарища, но в глазах её читалось беспокойство. Теперь же поэтесса смотрела на него вопросительно.

— Какое приятное место, — сказал Арадриан, отходя от края и поворачиваясь к Тирианне. — Не припомню, чтобы я бывал здесь раньше.

— Мы ни разу не приходили сюда, — ответила девушка. — Это секретное место поэтов Алайтока, и надеюсь, что ты сохранишь его в тайне.

— Разумеется, — пообещал рулевой. Он снова заглянул за край, и мысль, что можно просто шагнуть с моста, тут же вернулась. — Оно чем-то напоминает мне космические просторы. Бездонные глубины, пропасти, в которые можно падать бесконечно.

— Я бы предпочла, чтобы ты не падал, — Тирианна положила руку на плечо Арадриана и тихонько сжала, отводя его от края. — Ты только приехал, и нам о многом еще надо поговорить.

— В самом деле? — рулевого обрадовался услышанному. — Может, ты все-таки прочтешь мне одно из своих стихотворений, пока мы одни и Корландрил не перебивает нас своей болтовней.

— Как сказал тебе Корландрил, я не читаю вслух своих произведений, — убрав ладонь с руки Арадриана, поэтесса устремила взгляд куда-то вдаль. Рулевой не знал, на что смотрит девушка, но губы её чуть приоткрылись. Лицо Тирианны в профиль было замечательно красивым, словно выписанным рукой художника.

— Мне подумалось, что ты просто тщательно выбираешь слушателей, — произнес Арадриан. — Должно быть, великий дар — распознавать свои мысли, улавливать их и составлять из них стихи.

— Я пишу только для себя, — произнесла девушка, по-прежнему не встречаясь с ним взглядом, — ни для кого другого.

— Мы же никогда ничего друг от друга не скрывали, — возразил рулевой, — ты можешь по-прежнему доверять мне.

— Я самой себе не доверяю. Если я допущу хоть мысль, что мои строки увидит кто-то, кроме меня, то замкнусь в себе и не смогу писать. До смерти боюсь, что мои тайные помыслы узнает кто-то посторонний.

— Так вот кто я для тебя? — спросил Арадриан, уязвленный словами поэтессы. Как она могла не доверять ему? Эльдар напомнил себе, что Тирианна помнила его как Сновидца, и ничего не знала о глубокой связи и взаимном доверии, которых он достиг с товарищами-рулевыми. Арадриан взял девушку за руку и развернул лицом к себе. — Посторонний?