Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

взахлёб, когда я ощутила себя частью моря, частью этих волн, их продолжением, их сестрой и госпожой. А рядом – телом к телу – распластался чёрный змей, сложив крылья и потираясь об меня твёрдой, звенящей металлом чешуёй.

И вместе с восторгом я за одно мгновение пережила прежнюю страсть – полёт в небесах, над землёй и всеми, кто на ней находится. Я вспомнила осознание себя высшим, сильнейшим существом, которому стоит только захотеть – и луна с солнцем подвинутся, а звёзды посыплются сверкающим водопадом…

Чёрный дракон обвился вокруг меня, но я стрелой выскользнула из его колец и поплыла к берегу со всей скоростью, на которую было способно моё драконье тело. Скользя по волнам, я чувствовала, как теряется, как уходит опьянение силой и морем. Всё уходит, остаётся только лишь скука. Потому что это уже было… И успело наскучить.

Скалы приближались с такой скоростью, что казалось, будто это они летят на меня, в то время как моё тело не уставало и совершенно не тяготилось борьбой с волнами. Да и борьбы не было. Была близкая стихия – почти родная, которая любовник, а не соперник.

Царапнув брюхом по дну, я обернулась человеком и побрела к берегу, в то время как прибой тянул меня назад, словно умоляя не уходить. Рихард тоже стал человеком и шёл рядом со мной, отбросив с лица мокрые волосы. Что касается меня, я была облеплена собственными волосами, как паутиной. Мне хотелось поскорее добраться до ванны, смыть солёную воду и хоть немного согреться возле жаровни, но Рихард поймал меня за руку на самой полосе прибоя и притянул к себе.

– Так ты не ответила, – сказал он, обхватывая меня за талию, и было ясно, что он опять горит и жаждет. – Кем ты сейчас предстанешь перед моей роднёй? Принцем или принцессой?

Некоторое время я молчала, глядя на волны, на чаек, на облака, лениво плывущие по небу – смотрела на всё, только не в лицо королю Рихарду. Его страсть сейчас даже не пугала, она казалась назойливой. Но вопрос моей лжи нельзя было игнорировать.

– Принцессой, – ответила я с тяжестью на душе. – Больше нет смысла врать. Твоя племянница знает, кто я. Твой брат знает. Жена принца Альбиокко сейчас появится с другим мужчиной, это потребует объяснений.

– Вот и славно, – король убрал с моего лица прилипшие пряди. – Пора покончить с принцем Альбиокко. Если боишься, давай обо всём расскажу я. Тебе остаётся только молчать и пару раз кивнуть.

– Нет! – меня даже передёрнуло от такого варианта. – Отец должен услышать это от меня. Он болен. Ты не найдёшь нужных слов.

– Хорошо, – согласился Рихард. – Пусть будет, как хочешь. Но после того как правда выяснится, я попрошу у твоего отца руку и сердце принцессы Аранчии. И захочу сразу же услышать ответ.

Он захочет услышать ответ!..

Одеваясь к приёму нежданных гостей, я впервые сама затягивала шнуровку на платье, застёгивала крючки и завязывала пояс красивым узлом. Раньше мне всегда помогала Хильдика, сегодня я осталась одна. Звать служанок не хотелось, и я долго провозилась, прежде чем стала похожа на принцессу. Укладывать волосы уже не было времени, и я просто распустила их, подвернув боковые пряди и закрепив гребнем.

Король Рихард захочет услышать ответ.

Я посмотрела на себя в зеркало. В последние несколько лет оно чаще всего показывало мне красивого юношу-принца, который словно бы не старел, оставаясь тонким, стройным и с нежным румянцем на щеках, вместо бороды. Сегодня в зеркале была принцесса. Настоящая принцесса в платье из серебряной парчи, с драгоценными камнями на шее и в волосах – блестящая и прекрасная. Но эта принцесса никак не могла быть сестрой-близнецом принца Альбиокко. Нахмурившись, я принялась разглядывать свою физиономию.

Не могла ведь я постареть за одну ночь?..

На лице не было ни одной морщинки, значит, дело не в старении. Но румянца на щеках не обнаружилось. И как я ни щипала себя за щёки, он не вернулся. Зато губы горели пунцово-красным, и глаза сверкали, как звёзды. Этот звёздный блеск испугал меня, и я поспешила отойти от зеркала, списав всё на слишком яркий солнечный свет, бивший в окно.

Медный колокольчик над дверью зазвенел, и это было знаком, что принца и принцессу ждут в тронном зале. Принца и принцессу… И Рихард потребует ответа…

В зал я вошла через боковую дверь, и меня не сразу заметили.

Отец стоял возле трона, напряжённо сцепив руки, на ступеньках ниже вольготно расселся Рихард – словно показывая, что он здесь гость, а не верховный правитель. По приезду он не так себя вёл. Тогда, наоборот, каждым жестом и словом показывал, что он здесь хозяин. Он захочет услышать ответ…

Ближе всех ко мне стоял маркиз Денито. Он, как и все, глядел на главный вход, ожидая появления гостей, и даже вытягивал шею, нетерпеливо переступая.

– Дайте пройти, – сказала я негромко, потому что маркиз стоял слишком близко к отцу.

– Прошу прощения… – маркиз обернулся, одновременно отступая, но подавился словами, оступился и едва не упал со ступеней.

Его успели подхватить, а он чуть не засучил ногами, пытаясь отодвинуться от меня как можно дальше.

Впрочем, с остальными лордами происходило то же самое. Хотя я не сделала ничего странного или страшного, но возле трона сразу стало просторнее – придворные схлынули в разные стороны, как волна от морского валуна. При этом все смотрели на меня, как на чудо глубоководное, но стоило лишь нашим взглядам встретиться, люди опускали глаза.

– Принцесса… – запоздало начал объявлять мажордом, но тут же осёкся и замолчал, тараща на меня глаз.

Теперь уже все придворные смотрели на меня, и в их взглядах я читала страх так же явно, как в книге, когда водишь пальцем по строкам.

Неужели, это проявляется драконья природа? Я припомнила, что Хильдика говорила, что присутствие драконов повергает в ужас и трепет. Но что-то этот ужас не помешал ей изменить принцу с драконом.

А может, дело было в появлении второй принцессы за неделю. Кто знает – не появится ли завтра третья.

– Принцесса Аранчия! – рыкнул король Рихард, поднимаясь со ступеней и расправляя плечи. – Приветствуйте принцессу Аранчию!

Придворные дамы и лорды тут же склонились передо мной, шурша юбками и плащами, а я, кивнув, подошла к отцу, делая вид, что не замечаю, как старательно Рихард мне улыбается.

Отец был