Могильник. Сборник научно-фантастических произведений - Клиффорд Саймак

— Обещаете? — спросил он.

На сей раз ответ прозвучал печально:

— Обещания не нужны. Наша машина сломалась, и починить ее мы не в силах. Один из нас умирает, и второй тоже вскоре последует за ним.

Джонни показалось, что этого он не вынесет: найти двух друзей и тут же их потерять!

— Джонни! — позвали они.

— Да? — сдерживая слезы, откликнулся Джонни.

— Хочешь с нами меняться?

— Меняться?

— Ну, в знак дружбы. Ты даешь нам что-нибудь, и мы тебе что-нибудь даем.

— Но, — сказал Джонни, — но у меня ничего… — И сразу же вспомнил о своем перочинном ноже. Не бог весть какая ценность, с этим сломанным лезвием, но это все, что у него есть.

— Вот и славно, — сказали они. — Как раз то, что нужно. Положи его на землю, рядом с машиной.

Он вынул нож из кармана и положил его возле машины. И хотя он очень старался уследить за тем, что произойдет, но произошло все так быстро, что он ничего не успел заметить. Просто нож исчез, а на его месте появилось что-то другое.

— Спасибо, Джонни, — услышал он. — С твоей стороны было очень мило пойти на этот обмен.

Он протянул руку и взял лежавший на земле предмет. Даже в темноте было видно, как тот сверкает. Было похоже, что это какой-то драгоценный камень, но только светился он изнутри, и грани его переливались всеми цветами радуги.

Только теперь Джонни заметил, что уже совсем стемнело, и понял, как он задержался, а поняв это, он со всех ног бросился бежать, даже не простившись.

Разыскивать коров в такой тьме было бесполезно, и он понадеялся, что они сами уже двинулись домой и что он догонит их по дороге. Он скажет дяде Эбу, что собрать их было нелегко. Он скажет дяде Эбу, что те две телки снова отбились и их пришлось разыскивать. Он скажет дяде Эбу… он скажет… он скажет…

Он задыхался от быстрого бега, и сердце у него так и скакало, и на плечи все сильнее наваливался страх — страх от сознания своего ужасного проступка — проступка тем более непростительного, что совершен он был после многих других: после того, как не была принесена вода из ручья, после того, как потерялись две телки, после того, как в кармане обнаружились спички.

Коров он не догнал — они были уже в хлеву и, конечно, подоены, потому что он задержался еще больше, чем ему думалось.

Подходя к дому, он буквально трясся от страха. В кухне горел свет, и ясно было, что там уже готовы к встрече.

Он вошел в кухню, и они сидели у стола, и их освещенные лампой лица казались высеченными из камня.

Дядя Эб встал, возвышаясь почти до потолка, и видно было, как напряглись мускулы под его засученными по локоть рукавами.

Он потянулся к Джонни, и Джонни отступил, но крепкая рука уже ухватила его за ворот, оторвала от пола и тряхнула с дикой яростью.

— Я тебе покажу! — сквозь зубы процедил дядя Эб. — Я тебе покажу! Я тебе покажу!..

Что-то стукнулось об пол и покатилось, оставляя за собой огненно-яркий след.

Дядя Эб перестал трясти Джонни и, немного подержав в воздухе, отпустил.

— Это выпало из твоего кармана. Что это такое?

Джонни отодвинулся, мотая головой.

Он не скажет, что это. Ни за что не скажет. Пусть дядя Эб делает с ним, что хочет, — он не скажет. Пусть хоть убивает!

Дядя Эб быстро нагнулся, поднял камень и, вернувшись к столу, положил под лампу. Тетя Эм подалась вперед со стула.

— Бог ты мой! — только и сказала она.

Оба они уставились на камень; глаза их расширились и засияли; дыхание стало прерывистым; они словно застыли. Наступи сейчас конец света, они его не заметили бы.

Потом они выпрямились и посмотрели на Джонни, отвернувшись от камня, как если бы он перестал интересовать их, как если бы у него было свое предназначение, которое он выполнил, и перестал быть нужен. Вид у них был странный… нет, не то что странный, но необычный, не такой, как раньше.

— Ты, верно, умираешь с голоду, — обратилась к Джонни тетя Эм. — Я разогрею тебе ужин. Сварить яиц?

Джонни оторопело кивнул.

Дядя Эб сел, не обращая никакого внимания на камень.

— Знаешь, — сказал он. — На днях я видел в городе хороший складной нож. Такой, как тебе хочется…

Но Джонни почти не слышал. Он прислушивался к другому: к приязни и дружелюбию, проникшим в этот дом.

Однажды на Меркурии

[9] Старый Крипи сидел в контрольном отсеке и вдохновенно пиликал на визжащей скрипке. Вокруг Меркурианского Силового Центра, на опаленной солнцем равнине, Цветные Шары, подхватив настроение Крипи, обратились в жителей гор и скакали в неуклюжей кадрили. Кошка Матильда сидела в холодильнике, сердито смотрела на пластины замороженного мяса, висевшие у нее над головой, и нежно мяукала. В кабинете над фотоэлементной камерой — центром станции — Курт Крейг с раздражением глядел через стол на Нормана Пейджа. За сотню миль от них Кнут Андерсон, облаченный в громоздкий защитный космический костюм, настороженно следил за вихревым искажением пространства.

У Крейга неожиданно ожила линия связи. Он повернулся на стуле, снял трубку и буркнул в телефон что-то невнятное.

— Шеф, это Кнут. — Излучения искажали голос, делали его расплывчатым.

— Ну, как? — прокричал Крейг. — Нашли что-нибудь?

— Да, очень большое, — ответил голос Кнута.

— Где?

— Даю координаты.

Крейг схватил карандаш и стал быстро записывать; голос в трубке шипел и трещал.

— Такого огромного еще не бывало, — проскрипел голос. — Все дьявольски закручено. Приборы полетели к черту.

— Придется шарахнуть по нему снарядом, — возбужденно сказал Крейг. — Уйдет, конечно, уйма энергии, но ничего не поделаешь. Если эта штука придет в движение…

Голос Кнута шипел, трещал и расплывался в пространстве, Крейг не мог разобрать ни слова.

— Возвращайтесь немедленно обратно! — заорал он. — Там опасно. Не подходите близко…

До него донесся голос Кнута, заглушаемый воем поврежденной линии связи.

— Тут еще кое-что есть, чертовски забавное…

Голос умолк.

Крейг закричал в микрофон:

— В чем дело, Кнут? Что забавное?

Он замолчал, потому что внезапно шипенье, треск и свист прекратились. Крейг протянул левую руку к пульту управления и нажал рычаг. Пульт загудел от притока колоссальной энергии. Чтобы поддерживать связь на Меркурии, требовалась гигантская энергия. Ответного сигнала не последовало, связь не восстановилась.

Что-то там стряслось.

Побледневший Крейг встал, глядя через иллюминатор со светофильтром на серую равнину. Беспокоиться еще рано. Пока рано. Надо подождать, когда Кнут вернется. Это будет скоро. Ведь он приказал ему возвращаться немедленно, а эти вездеходы гоняют шустро. А если Кнут не вернется? Что если пространственный вихрь сдвинулся с места? Кнут сказал, что такого громадного еще не бывало. Правда, встречаются эти штуки часто, все время держи ухо востро, но обычно они не так уж велики, чтобы стоило волноваться. Просто небольшие искажения, вихри там, где пространственно-временной континуум колеблется, раздумывая, в какую сторону качнуться. Не столько опасно, сколько мешает. Надо быть осторожным и постараться не въехать в него, вот и все. Но если крупное завихрение начнет двигаться, оно может поглотить даже Станцию.