Печать мастера - Тайга Ри

пострадали на глазах у половины острова, круг Наставников не упустил возможности использовать мальчика, чтобы поставить Кайра на место.

Пока что мальчишка слишком ценен. Видящий суть, если дар будет закреплен. Если бы он не знал Хоакина, то подумал бы, что ученик решил обвести вокруг плетений своего Учителя, потому что это то единственное, что заставляло его считаться с ним и беречь жизнь мальчишки.

Единственное что удерживало их от экспериментов с кровью Хэсау и попыткой вытащить родовые дары «двоедушных». И щит менталиста… так вовремя подаренный мальчишке за оказанную услугу…

Мог ли Хоакин врать ему и вести свою игру?

Вэй закрыл глаза, перебирая воспоминания, и покачал головой, отряхиваясь.

Нет, Четвертый – его ученик и был верен до конца. Но они не могут рисковать потерять потенциального «видящего суть», не позаботившись о страховке.

– Мы подождем с экспериментами зиму, – повторил Вэй для Кайра, закрывая вопрос. – Это всё?

– Разрешите обратиться с просьбой, господин.

Вэй снисходительно взмахнул кистью руки – дозволяя.

– Следующий аукцион через семь декад. Среди списка детей…

– Особей.

– … особей, отобранных на продажу, есть мой внучатый племянник. Я бы просил господина оставить ребенка в клане.

– Разве при утверждении списка мы не отбираем наиболее бесперспективных?

– Отбираем, но…

– Тех, кто в будущем бесполезен для клана и чьи показатели ментальной активности так низки, что лежат почти на границе?

– Да, но я разработал новую схему тренировок и готов заниматься с ним лично, и через зиму его показатели поднимутся. Прошу вас, господин.

Кайр склонил голову. Старик Вэй вздохнул.

На загорелой шее – четко выше воротника чернел краешек двойной печати клана Арров и его – личной. Но даже с тремя печатями плох тот менталист, который не мечтает обрести свободу. Постоянно ограничивать нельзя – загнанный в угол в зверь всегда обретает силы на рывок, поэтому…

Вэй погладил голубоватый камень в кольце на среднем пальце. Великолепный чистейший накопитель, прозрачный, как слеза младенца, в которой отражается небо.

– Желтые оттенки не так хороши? – Глава протянул руку вперед, унизанную пятью кольцами – три прозрачно-золотых камня, цвета свежего меда, один – голубой, и один – черный. – Сейчас стало так трудно найти подходящий “экземпляр”…

Кайр побледнел.

– Хорошо. Под твою личную ответственность. И помни оказанную тебе милость. Он останется в клане ещё на одну зиму. Ты лично отвечаешь за его результаты обучения. Если показатели не изменятся, то…

– Благодарю, господин, спасибо, господин, конечно, господин, – Кайр упал на колени и поцеловал протянутую руку, прикоснувшись лбом.

– А что касается номера Шестнадцать… Пригласите на остров Мастера Вана, пусть его вызовут с Юга. Мне нужен детальный отчет, какова вероятность вырастить из мальчика Четвертого второго, такого, как Хоакин.

– Да, господин.

* * *

Октагон, Остров знаний, пятый ученический дом

Поздняя ночь

Коста ворочался. Глядел в окно, где по краешку темной небесной полосы уже вспыхивали первые звезды. И слышал, как ворочается сосед – тоже не спит.

Коста перевернулся на другой бок, пытаясь разглядеть в темноте чужую спину на другой кровати.

Задача, которую нужно выполнить, при любых обстоятельствах.

Коста вздохнул. В другой части комнаты вздохнули и заворочались.

– Хэй… – позвал Коста тихо. – Семнадцать…

– Чего тебе? – буркнули в ответ глухо. – Отбой был…

Коста помолчал, обдумал предложение и – выпалил:

– Предлагаю тебе место в «тройке» со мной и Пятым…

– Нет.

Ошибка – это недостаток информации. Что именно любит Семнадцатый? Чем руководствуется при принятии решений? Чего желает? О чем мечтает? Ради чего готов поступиться гордостью? Что ценит?

Коста тихо вздохнул ещё раз, и прикусил уголок подушки, думая.

Семнадцатый – приютский, значит, почти как Лис. Значит, они похожи. Первое – еда, определил Коста одну из важных потребностей соседа. Все так или иначе вращается вокруг еды. Завтраки, обеды, ужины – Семнадцатый никогда не отказывается от добавки и, если можно, берет вторую порцию. В шкафу у него запас засушенных лепешек – он видел, и самое страшное наказание – не карцер, а лишение еды, и… – Коста помедлил, вспоминая, – даже, когда тот заключал при нем спор – на кону всегда тоже – обед или ужин.

Причины? Прошлое. В приюте мало еды и всегда не хватает. Лис тоже был озабочен едой и… безопасностью, и считал, что острова Арров – это место, куда стоит стремиться. Раз Семнадцатого волнует рейтинг – он хочет остаться здесь, значит – для него здесь безопасно.

Плохая «тройка» – это «тройка», которая ухудшит рейтинг Семнадцатого, значит – пострадает безопасность. А что смогут дать ему он сам и Пятый, Коста пока представлял крайне слабо.

Насколько важна еда?

– Хей… – позвал Коста снова тихо. – Хей…

– Чего тебе? – рявкнули в ответ тихо. – Будешь мешать спать – наваляю.

Коста благоразумно не возразил, что сосед и так не спит.

– А если я дам слово отдавать тебе обеды в течении пяти декад?

– Че-го-о-о?

– Обеды. Буду отдавать тебе свои обеды в течении пяти декад. Будешь в «тройке»?

– Нет, – буркнули в ответ.

Коста обдумал интонацию, с которой ему ответили.

– Десять декад?

– Нет.

– Двенадцать декад – обеды и ужины?

– Нет, я сказал! Заткнись уже и не мешай спать, я никогда не буду с вами, двумя тупицами в «тройке»!

– Почему? – уточнил Коста совершенно спокойно.

– Потому что вы будете «мешать» мне учиться! – мстительно бросили ему в ответ.

Мешать? Да они и не собирались мешать, скорее помогать в меру сил, правда пока он не разобрался чем, но – разберется.

Куратор Сейши оказался прав – ему действительно недостаточно информации.

Коста вздохнул, перевернулся на другой бок и снова начал считать появившиеся в окне новые звезды.

* * *

Семнадцатый сопел тихо и сердито.

Обеды ему будут отдавать. Обеды и ужины! Нашли идиота…

Обеденные блюда за двенадцать декад быстро промелькнули в голове длинной вереницей и в животе заурчало.

Можно подумать он продается за еду! И то, что сказал Пятерка, наверняка ложь… нет – точно ложь, тот постоянно врет, как плетет… не может этот тихоня-рисовака, этот молчун, с постоянно измазанными тушью пальцами, быть, как Второй ученик! Где Второй и где этот – новик!

Точно Пятерка – соврал…

Семнадцатый успокоено перевернулся на другой бок.

И Учитель! Как он мог сказать, что это – он – он! – им мешает. Да это они ему мешают! Да его все захотят видеть в тройке – его постоянно ставят на спарринги то с Восьмым, то с Третьим, да он один из лучших на острове по уровню круга! Разве можно его сравнивать с этими слабаками – у одного второй круг,