Коммунисты - Людмила Кунецкая

Благодаря вмешательству комсомола в работе музыкальной промышленности уже в тридцать втором году наметился перелом. Если в 1933 году выпускалось 4 тысячи роялей, то к 1937 году планировалось увеличить их выпуск до 60 тысяч. Намечалась реконструкция фабрики «Красный Октябрь» и строительство шести фабрик в Тифлисе, Ростове, Москве, Новосибирске, на Урале и Украине. В 1933 году должны были начать строить фабрику смычковых инструментов. Завод в Апрелевке подлежал коренной перестройке, годовая мощность его доводилась до 30 миллионов пластинок. Такая же фабрика строилась на Украине. В 1933 году в Москве открылся Дом граммофонной записи.

Александр Косарев постоянно боролся за верность ленинским принципам руководства. Его приводило в ярость равнодушие к жизни простых рабочих парней и девчат, которое позволяли себе некоторые деятели в комсомоле. К ним Косарев был безжалостен. Бюрократизму, чинопочитанию, безразличию к судьбам людским и недобросовестности в делах объявил он вечный бой. И со времен Бауманского райкома до конца жизни ни на день не складывал оружия.

…Десять лет возглавлял Александр Косарев комсомольскую организацию страны. На XV партийном съезде (1927 г.) он был избран в члены ЦКК ВКП(б), на XVI (1930 г.) — кандидатом в члены ЦК, на XVII (1934 г.) — в члены ЦК, входил в состав Оргбюро ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР.

Умер в 1939 году.

Т. Меренкова. Александр Косарев. В кн.: «Вожаки комсомола». Изд, 2-е, М., «Молодая гвардия», 1974.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Примечания

1

Н. И. Иорданский в это время был меньшевиком-оборонцем, впоследствии он порвал с меньшевиками и вступил в большевистскую партию.

2

Мемуары, а если совсем точно — признания великолепно осведомленного о всех кавказских хитросплетениях долголетнего резидента в Баку, эксперта британской военной миссии при правительстве грузинских меньшевиков Мак-Донелла никогда не издавались в нашей стране. Не стали достоянием историков. По этой причине автор позволяет себе привести пространные выдержки. Перевод сделан с фотокопии, доставленной из Лондона.

3

В памяти Ольги Шатуновской: «Во время мартовского восстания мусаватистов наш отряд обстреливал дом, где жил Джеваншир: с крыши этого дома стреляли в наших из пулеметов. Джеваншир сумел дать знать Степану Шаумяну, прося о спасении. Шаумян послал Агамирова и своего сына Сурена с поручением — доставить к нему Джеваншира с женой. Их благополучно привели на квартиру Шаумяна, где была тогда и я. Они прожили здесь недели две.

Когда турки сформировали Азербайджанское правительство, Джеваншир был назначен министром внутренних дел. Он приказал доставить меня из тюрьмы в его резиденцию — особняк нефтепромышленника Ротшильда. «Подойдите ближе, Оля, — сказал мне Джеваншир, когда мы остались вдвоем. — Мне доложили, что Степан в городе и что вы не хотите дать его адрес… Я друг Степана. Он спас меня от смерти, теперь я хочу спасти его… Дайте мне его адрес!»

Я ответила, что Шаумяна в Баку нет, что это заблуждение. Но Джеваншир мне не верил. Он продолжал просить, умолять меня, чтобы я дала ему адрес, клялся, что он обязан спасти Степана. Я доказывала и тоже клялась ему, что говорю чистую правду. Тогда он рассвирепел окончательно: «Вы проклятые фанатики, вы погубите Степана!..» Он вызвал конвой, приказал: «Уведите ее обратно!» Я была даже не в состоянии сказать ему о том, что завтра по приговору Нури-Паши нас повесят.

Поздней ночью мне объявили: «По распоряжению министра Джеваншира вы освобождены. Смертная казнь заменена вам высылкой из пределов Азербайджана».

В то же мгновение в голову пришла ужасная мысль: «А вдруг это только для меня?» Спрашиваю: «А как мои друзья?» Начальник охранки хохочет: «Теперь они стали вашими друзьями?! Ведь совсем недавно вы все отпирались, говорили, что друг друга не знаете!» Наконец, кончив смеяться, он объявил, что их тоже сейчас освободят. Приказ министра Джеваншира!»

4

Свидетельство Тер-Арутюнянца: «Владимир Ильич требовал, чтобы я ежедневно в определенные часы по телефону докладывал ему о помощи Баку, а в необходимых случаях приезжал к нему лично и докладывал о препятствиях, тормозивших выполнение его указаний».

5

«После окончания разговора по телефону, — припоминает Анастас Микоян, — Аветисов буквально во взбешенном состоянии заявил мне: «Нет, господин комиссар, белый флаг поднять придется. Мы заставим поднять его вас лично, как комиссара!»

Я, и без того до крайности взволнованный, что называется, взорвался. Стараясь все же не доводить себя до крайностей, я достал револьвер и сказал, чеканя каждое слово: «Господин полковник! Эта затея с белым флагом у вас не пройдет! Вы не должны забывать, с кем имеете дело, и знать, что в этом револьвере для вас хватит пули!» Аветисов побледнел, боясь, что я здесь же на месте застрелю его. Но я его только предупредил. Он это понял и безмолвно вышел…»

6

Благородство необыкновенное. Оно засвидетельствовано стенографической записью.

«Садовский (меньшевик) ставит англичанам прямой вопрос: «Где ваша реальная помощь войсками, которую вы обещали нашим делегатам?»

Представитель англичан (адъютант генерала Денстервиля): «Никогда, нигде и никому такой помощи не обещали. Было бы смешно думать, что мы могли бы из Месопотамии бросить сюда войска».

О том же главный спаситель Денстервиль: «1 сентября я сделал публичное заявление о том, что оборона Баку бесполезна и что я не могу допустить, чтобы жизнь моих людей понапрасну приносилась в жертву… Во время моей речи я заметил, как на лицах моих слушателей появились поочередно выражения недоумения, ужаса, отчаяния… Они были поражены точно громом…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});