Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

Похоже, вопрос сбил ее с толку. Миссис Опалсен на мгновение перестала рыдать, и брови ее поползли вверх.

— Да, — неуверенно протянул Пуаро, — похоже, так оно и есть.

— Но какое это имеет значение? — сквозь слезы пролепетала несчастная дама. — Мне нужны мои жемчуга, а не эта проклятая страховка! Это было настоящее сокровище… чудо! Никакие деньги мне его не заменят!

— Очень вам сочувствую, мадам, — мягко сказал Пуаро. — Право же, мне очень жаль. Для женщины чувства — это все, не так ли? Но мсье, ваш супруг… хотя он, конечно, не обладает столь же тонкой душой, как мадам, несомненно, поймет ваши страдания и постарается как-то… э… возместить…

— О, конечно, конечно, — не очень уверенно произнесла миссис Опалсен, утирая глаза. — И все же…

Торжествующий рев, вырвавшийся из глотки инспектора, не дал ей закончить. Хлопнула дверь, и он, размахивая чем-то над головой, ворвался в комнату.

С не просохшими еще слезами на щеках миссис Опалсен стремглав бросилась к нему и выхватила безделушку из его рук. Радость настолько преобразила ее, что она в мгновение ока превратилась в другую женщину.

— О, мои жемчуга!

Дрожащими руками она прижала их к могучей груди. Мы столпились вокруг нее.

— Где вы их нашли? — тут же спросил Опалсен.

— В постели Селестины. Умно придумано — жемчуга лежали между простыней и матрасом. Должно быть, стащила их и сунула туда, прежде чем вернулась горничная.

— Вы позволите, мадам? — вежливо осведомился Пуаро.

Взяв из ее рук жемчужное ожерелье, он поднес его к глазам, внимательно разглядывая. Потом с галантным поклоном вернул владелице.

— Боюсь, мадам, мне придется вас огорчить, — смущенно произнес полицейский инспектор, — ожерелье пока останется у нас… до выяснения всех обстоятельств этого дела. Я дам вам расписку. И постараюсь вернуть вам, как только расследование будет закончено.

Мистер Опалсен недовольно сдвинул брови:

— Это и в самом деле необходимо?

— Боюсь, что так, сэр. Простая формальность.

— Пускай забирают, Эд! — воскликнула его жена. — Честно говоря, мне так даже будет спокойнее, если я буду знать, что жемчуга у них в руках. При одной мысли о том, что какой-нибудь негодяй может снова стащить их, мне, ей-богу, делается дурно! Ах, мерзкая девчонка! А я, глупая, до последней минуты все никак не могла поверить, что это она!

— Тихо, тихо, дорогая, не стоит так расстраиваться.

Я почувствовал, как чья-то рука тихо тронула меня за плечо. Это был Пуаро.

— Не кажется ли вам, друг мой, что сейчас самое время потихоньку улизнуть? Боюсь, наши услуги здесь больше не нужны.

Однако, прикрыв за собой дверь номера, Пуаро, казалось, заколебался. И вдруг, к большому моему удивлению, с сокрушенным видом покачал головой:

— Нет, погодите… надо осмотреть соседний номер.

Дверь в номер была не заперта, и мы беспрепятственно проникли внутрь. Судя по всему, номер предназначался для двоих, но сейчас здесь никто не жил. Мебель покрывал толстый слой пыли. Мой друг, весьма чувствительный к таким вещам, провел пальцем по поверхности стола возле окна, тяжело вздохнул, заметив, что палец оставил заметную дорожку в пыли, и скорчил выразительную гримасу.

— Уборка оставляет желать много лучшего, — сухо заметил он, поджав губы.

Повернувшись к окну, он принялся задумчиво разглядывать его. Похоже, что-то его глубоко заинтересовало. На время в комнате воцарилась тишина.

— Ну что? — нетерпеливо прервал я его размышления. — Для чего мы здесь, Пуаро? Может быть, расскажете, что у вас на уме?

Пуаро вздрогнул, будто очнулся, и виновато взглянул на меня:

— Je vous demande pardon, mon ami. Просто хотел убедиться, что дверь номера с этой стороны тоже заперта на задвижку.

— Понятно, — сказал я, оглядев дверь, через которую можно было пройти в соседний номер, — итак, она, как видите, заперта.

Пуаро кивнул. Казалось, какая-то мысль по-прежнему не давала ему покоя.

— Да и потом, в любом случае, — продолжал я, — какое это имеет значение? Дело-то все равно закрыто. Жаль, конечно. Хотелось бы мне, чтобы вам в очередной раз представился шанс блеснуть. Но, увы, дело оказалось проще пареной репы. Даже такой осел, как этот инспектор, не мог тут ошибиться.

Пуаро снова кивнул:

— Но дело вовсе не закончено, друг мой. И не будет закончено, пока мы не найдем того, кто на самом деле стащил жемчуга.

— Разве это не дело рук горничной?

— А, собственно, с чего вы взяли?

— Ну, — запинаясь, промямлил я, — ведь их же нашли… в ее собственной постели!

— Та-та-та, — нетерпеливо перебил Пуаро, — какой же это жемчуг, друг мой!

— Что?!

— Подделка, Гастингс. Обыкновенная подделка!

От изумления я лишился дара речи.

Пуаро ослепительно улыбнулся мне:

— Наш добрый друг инспектор вряд ли хорошо разбирается в драгоценных камнях. И то, что он с таким триумфом продемонстрировал нам, не более чем фальшивка!

— Пойдемте! — вскричал я, хватая его за руку и пытаясь увлечь за собой.

— Куда?

— Надо немедленно бежать к Опалсенам!

— Думаю, этого делать не стоит.

— Но эта бедняжка…

— Ну что ж, Гастингс, эта самая бедняжка, как вы ее называете, думаю, будет спать гораздо спокойнее, пребывая в уверенности, что ее драгоценные жемчуга в руках нашей доблестной полиции.

— А вор преспокойно удерет с настоящими жемчугами!

— Ах, мой друг, вы, как всегда, говорите не подумав! А откуда вам, к примеру, знать, что жемчуга, уникальные жемчуга, которые миссис Опалсен накануне столь заботливо уложила в свою шкатулку, уже тогда не были поддельными? И что кража — я имею в виду настоящую кражу — не была совершена гораздо раньше, может быть, месяц назад?

— О боже! — совершенно сбитый с толку, пробормотал я.

— Именно, — лучась удовлетворенной улыбкой, подтвердил Пуаро. — Значит, мы продолжим розыск.

Он направился к двери, постоял немного возле нее как бы в нерешительности, потом вышел в коридор, уверенно прошел в дальний конец, остановившись возле дверей в небольшую клетушку, где горничные и коридорные каждого этажа держали свои хозяйственные принадлежности. Там мы застали небольшое сборище. Горничная, с которой мы недавно имели возможность познакомиться, окруженная группкой взволнованных слушателей, с жаром рассказывала любопытным о тех испытаниях, что выпали на ее долю. Заметив нас, она остановилась на полуслове и вопросительно посмотрела в нашу сторону. Пуаро с обычной для него галантностью отвесил ей изысканный поклон:

— Прошу прощения за беспокойство, мадемуазель. Не будете ли вы столь любезны открыть мне номер, который занимает мистер Опалсен?

Женщина охотно согласилась, и мы вместе с ней направились обратно. Номер, в котором жил мистер Опалсен, был по другую сторону коридора. Дверь его была как раз напротив двери в спальню супруги. Горничная, вытащив из кармана запасной ключ,