Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

Хёгни делал просто: выбирал одного, давал фору в десять минут, а потом запускал за ним всех остальных с заданием — найти и «ликвидировать». Нашли — молодец, не нашли — он выживает. Это в лагере, абсолютно без ограничений в том где можно спрятаться. И при нахождении разрешалось сопротивляться.

Ну… это было больно, да.

Поиск по ауре, она же чувствительность, тоже была крайне важным направлением, где я старался вперёд не выходить: показывал талант, но, из чистейшей паранойи — не весь айсберг моих навыков в этом умении.

Поэтому, собственно, и припахали бедного Хейста к работе…

В первый раз я продержался час — просто ушёл в мастерскую, начав спокойно работать. Думал «по-хитрому» спокойно переждать поиски под пламенем свечи. Лира не дала.

Через день — полные четыре часа. Просто и легко устроил себе лёжку на чердаке. Компенсировал эту трату времени тем, что ночью не спал, работая над очередной идеей. Личной, вдохновлённой комбинацией рецептур Учителя Лирхера и теми записями, что получил по допущению Героя Юга.

А ещё пытался, к этой связке, добавить те работы по биологии, что выдал мне перед переводом Ричсон. Их я уже отправил обратно в Тюр, для возврата в филиал Цеха Алхимиков, хотя запомнил довольно фундаментальную, но всё же несколько примитивную информацию накрепко.

Собственно, ночное бодрствование же компенсировал спокойным сном за время «упражнения» по поиску и пряткам. На эту тему пришлось поговорить с Хёгни отдельно, ибо тратить время на отработку того, что я знал и без того, смысла не видел.

Сам мужчина лет тридцати был крайне сильно поглощён появившейся задачей, поэтому воспринял мои мысли без энтузиазма. Но по-северному стойко, разрешив в итоге пропускать такие тренировки.

Так я «сачковал», пока не пошли пешие марши в полной экипировке, при минус двадцати, по обледенелым склонам рядом с лагерем — с минимальным использованием маны, в молчании. Иногда на рассвете. Иногда ночью. Иногда, когда я только закончил дела в лаборатории и лёг.

Нас гоняли на скорость, на слаженность, на выносливость. Кто отставал — возвращался и шёл заново. Кто падал — поднимался. Или оставался там до следующего круга. Хёгни не ставил себе цель сломать нас — скорее… подточить. Сделать более острыми.

Очень сильно этому начали помогать личные тренировки с Зигвольтом. Лишь ради этого я был согласен пожертвовать частью своего времени, хотя особого понимания у коллег-алхимиков это не находило. Впрочем, пока я успевал ассистировать им и не мешался под ногами — никаких разговоров на эту тему не было.

Под конец первых нескольких недель подготовки, к этому начали подключать те одиннадцать команд, что готовили и помимо нас. Вместе с личным штурмовым отрядом Зигвольта, который и стоял во главе нашего отделения — чёртова дюжина во всём подразделении.

Начались отработки в лесу за лагерем. Я чувствовал себя там, спасибо Крафту, не так плохо, как остальные. Тактические игры наша команда, к радости Хёгни, выигрывала часто.

Таким образом довольно интенсивная для других (ведь упор делали больше на маскировку и сенсорику, которые я развивал годами) подготовка к окончанию самых лютых заморозков перешла на практику в горах.

И вот, мы сидели у тусклого костра в пещере, прячась от ветра и выравнивая дыхание после затяжного подъёма. Снег скрипел на ботинках, лез в зазоры плащей и бронезащиты, пока мы устраивались. У костра — только трое: я, Лира и Хёгни. Остальные из нашей шестёрки рассредоточились: двое дежурили у входа, проверяя подходы, один остался на внешнем склоне, наблюдая за тылами. Меняться должны были через полчаса.

Стояли же смены два на два часа.

Костёр, фактически, обеспечил я — не передать сколько радовался Хёгни, когда я дал ему на тестирование первую партию крупных спиртовых таблеток для розжига костра. Впрочем, при наличии мага это лишь облегчение работы по розжигу костра. А вот совсем недавно созданная смесь «Жаровая пасть» — была уже намного более полезным изобретением.

Лидер отряда, похоже, даже простил мои «прогулы», когда впервые увидел работу подарка.

Плотная чёрно-красная масса, которую я храню в герметичных контейнерах из керамики.

При нанесении на любую пористую поверхность (камень, дерево, кость), смесь вступает в реакцию с кислородом, создавая стабильное, самоподдерживающееся тление с высокой температурой. По сути — алхимический эквивалент открытого огня, который горит даже в ветер и на снегу.

Пока что оно на этапе проверки, но военный патент уже оформлен, а первые партии розданы как раз отрядам разведки. Стоит он не так уж и дорого, если не использовать массово.

«Жаровую пасть» можно, собственно, «накормить» и обычным топливом, как это сделали мы, — и он разгорится ярче, но и сам по себе состав при начале реакции греет.

Инструкция проста: открываешь контейнер, выкладываешь щепотку-другую, допустим, на плоский камень и активируешь — снопа искр достаточно.

Смесь после «вспыхивает» в течение 3–5 секунд и начинает тихо, красно тлеть — как угли в жаровне, но не столь ярко. Держит же тепло до трёх часов на одной порции.

Я вижу в разработке огромный потенциал. Жаль только, что военный патент (ибо я на службе) слегка ограничивает мои права по отношению к изобретению до окончания боевых действий, но и так он обещает окупить себя.

Да даже не так — уже сейчас, лично для меня, оно себя полностью окупает! Тёплый костёр после марш броска по склону горы был нам необходим абсолютно точно.

Я, кстати, знал, что наш отряд не один, поэтому слишком сильно не нервничал. Где-то в трёх-четырёх сотнях метров выше по склону я смутно улавливал сигнатуру одной из разведгрупп. Слабый, еле заметный след маны, который выдавал их. Просто усталость, полагаю: длительное поддержание скрыта — самая сложная часть навыка.

Ещё дальше, чуть в стороне, пряталась вторая команда — они уже получше: я едва мог их почувствовать.

Скорее всего и Зигвольт со своими шли поблизости. Мои сокомандники не знали, что они подстраховывают нас, но я этот момент уже отметил: появлялись их ауры несколько раз на краю восприятия…

— Наша смена, — со вздохом, перебив мои размышления, произнёс Хёгни.

— Уже.? — вяло пробормотала Лира.

Впрочем, мотнув головой, она взбодрилась.

— Да, вставайте…

* * *

Наш лидер сидел на корточках у костра, грея огрубевшие до деревянности руки, которые, что давно привыкли к холоду. Лира, кутаясь в толстый шарф и перебирая рукописную карту, изредка