Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

Кассера, безумно влюбленный в Бахержоа, и помыслить не мог о том, чтобы расстаться с нею. Когда явился посланник ее мужа с дарами и приказом забрать царицу домой, персидский султан заколебался, и любовь едва не одержала победу. Неодолимая страсть заставила Кассеру преувеличить свои благодеяния: ему казалось, что одна женщина послужит лишь скромным вознаграждением за оказанные им услуги. Одним словом, персиянин готов был отказаться от славного титула благородного покровителя и заслужить звание трусливого обольстителя жены своего союзника.

Он сделал вид, что с благодарностью прочитал послание Бахе́т-зады́ и принял его дары. В это время ему доложили, что войска, которые он снарядил в поход на Динеру, возвратились в Персию. Их военачальники до небес превозносили дарования и щедрость Бахе́т-зады́, они прибыли на родину очарованные его достоинствами и осыпанные благодеяниями, а также пораженные его могуществом и богатствами подвластных ему земель. Столь единодушные восхваления заронили сомнения в охваченную любовью душу Кассеры. До сих пор он ни в чем себя не ограничивал, уступая малейшим желаниям и склонностям своим. Теперь же ему надлежало или отказаться от всепоглощающей страсти, или лишиться звания благодетеля государя, равного ему по силе и достоинству, и поставить под угрозу собственный народ, развязав жесточайшую войну с Динеру и заслужив проклятье всей Азии.

«Стыдись, Кассера, — сказал себе персидский султан, — стыдись постыдных прихотей своих! Возблагодари судьбу за милость, которую она дарует тебе, открыв глаза на безрассудство твое. Пусть царь Динеру никогда не узнает о том, как ты, забыв о долге по отношению к нему и к самому себе, осмелился позариться на самое дорогое, что у него есть. Помни, что только препятствия на пути к осуществлению твоей затеи вернули тебя на путь истинный. О власть безграничная! Как же должен страшиться тебя тот, кто не может совладать с самим собою! Поддавшись страсти, я готов был пойти на преступление и показать себя недостойным царского трона! Но я сумею обуздать себя и отказаться от безумных помыслов».

Приняв решение, Кассера немедля приказал главному хранителю своей сокровищницы подготовить носилки для возвращения Бахержоа на родину и, украсив их драгоценными каменьями, придать роскошь невиданную и несравненную. Вскоре царица Динеру, получив от согласившегося расстаться с нею султана всяческие заверения в почтении и привязанности, отправилась в Иссессару. Бахе́т-зада́ выехал навстречу жене, и они встретились на подступах к столице. Невозможно описать нежные и восторженные объятия супругов, однако тревога о судьбе сына никогда не оставляла бедную мать, и чувство это омрачало ее радость от долгожданного воссоединения с мужем. Бахержоа требовала во что бы то ни стало разыскать младенца, и Бахе́т-зада́ приказал предпринять новые поиски. Он надеялся, что беззащитный плод их любви не достался хищникам на съедение: никто не обнаружил в окрестностях оазиса обрывков ткани, в которую был укутан ребенок. Тысяча всадников поспешила обратно в пустыню и обыскала все окрестности источника, но их усилия опять ни к чему не привели. Бахе́т-зада́ как мог утешал отчаявшуюся жену.

— Не теряй надежды, — повторял он, — Небо, милосердное Небо, которое посреди опасностей не лишило нас своего благоволения и вернуло нам трон, спасет дорогое нашим сердцам создание. Сын вернется к нам, когда покорностью своей судьбе мы этого заслужим. Потеря наша болезненна, но мы еще молоды и можем надеяться на утешение. Осуши слезы свои, дорогая Бахержоа, не терзай мне душу!

Царица с виду немного успокоилась, но рана ее была не из тех, что быстро заживают.

Время шло. Мальчик, о котором они так тревожились, был вырван из лап смерти главарем разбойников и воспитан женою его с заботливостью самой ласковой матери. Он рос и становился всё краше и сильнее. Поначалу его досуги занимали учением и чтением, а затем подошел черед упражнений физических. Мальчик превосходил ровесников как в ранних дарованиях своих, так и в ловкости, силе и поразительной для его лет отваге. Найденыша отличали не только прилежание в учении и умение извлекать из него благотворные уроки, но и исполнительность. Он делал всё, что ему приказывали, хотя ему совсем не подобали обязанности, что возлагались на его плечи шайкой, в которую он попал волею случая. Главарь разбойников, видя, сколь ловко подросток управляется с оружием и лошадью, заставил его принимать участие в налетах на торговцев, которых дела приводили в эти злополучные края. И в грабежах юный Аладдин{242} (так назвали сына Бахержоа) также показал себя и проворным, и бесстрашным.

Однажды шайка напала на богатый караван, возвращавшийся из Индии. Верблюды шли в окружении огромного числа вооруженных до зубов провожатых, но алчность ослепила грабителей и не позволила трезво оценить грозившую им опасность. Они налетели на стражу с невиданной смелостью, но вскоре их атака была отбита, две трети разбойников полегло на месте, остальные бежали. Неопытный Аладдин, влекомый своим бесстрашием, был окружен и схвачен.

Когда вора ловили с оружием в руках, то полагалось немедленно отрубить ему голову. Однако царевич избежал этой страшной участи, ибо располагающая внешность, очарование и красота его остановили караванщиков. Никто не поверил чистосердечным словам Аладдина, когда в ответ на вопрос о том, кто он, мальчик признался, что приходится сыном главарю шайки. И все поражались, не понимая, откуда в безусом разбойнике столько природных достоинств и внешнего благородства. Аладдина взяли с собой в дорогу, и вскоре караван прибыл в Иссессару, столицу Динеру.

Несмотря на то, что царица никак не могла пережить потерю сына, прибытие каравана всегда развлекало ее, и государь, желая доставить жене удовольствие, послал главного евнуха выбрать для нее ткани и драгоценные вещи. Торговцы поспешили разложить свой товар, но евнуха привлекла несравненная красота их юного раба, и он забыл, зачем пришел. В надежде услужить государю стражник решил забрать мальчика с собою. Сделав покупки, евнух вернулся во дворец, и его господин остался доволен всем, что тот принес.

— Государь, — сказал евнух, — ты одобрил мои покупки, но самое прекрасное, что я нашел во всем хане[62], — это отрок красоты столь совершенной, что он кажется мне воплощением того, о ком сказано в Коране: одиннадцать звезд простерлись ниц перед ним, словно перед солнцем и луною{243}.

Царю стало любопытно поглядеть на это чудо, он приказал привести мальчика и его хозяина, и вскоре оба они предстали перед троном.

Внешность молодого иноземца полностью подтвердила слова главного евнуха. Бахе́т-заде́ не верилось, что этот прекрасный раб обязан происхождением простому караванщику. И он поделился с торговцем своими сомнениями.

— Государь,