Легион павших. VI - VII Акт - Эри Крэйн

жизни того, кого считал другом — и неважно, кем тот являлся на самом деле.

Пастырь остановился перед ним. Он не смотрел на Къярта со злостью и неприятием. Может, с крохой интереса, не более.

Рука Пастыря шевельнулась, потянулась к нему.

Последние секунды. Последние секунды, прежде чем он лишится себя.

Какими должны быть последние мысли? О чем ему думать? О чем он должен думать? О чем он хочет думать?

… Аелитт.

Вспомнит ли он о ней, когда все закончится?

Ладонь Пастыря накрыла лоб.

Но Къярт ничего не почувствовал — не почувствовал прикосновения. Ладони Пастыря не было. Но ее не было не только на его лбу. Ее не было вообще.

Озадаченный, Пастырь посмотрел на сочащийся зеленым срез. Кровь не капала на пол. Изнутри обрисовывая очертания барьера Шаа, она скапливалась в нем, как в надетой на культю бутылке.

Взгляд невольно дернулся к Райзу.

Тот все так же стоял на коленях, но его голова больше не была склонена. Он смотрел на свою руку, лишившуюся кисти так же, как и рука Пастыря.

Райз усмехался — своей самой темной, самой жуткой усмешкой, от которой в жилах стыла кровь. Но его взгляд, который он обратил к Къярту, был мягок и немного печален.

— Убить! — от голоса Пастыря, казалось, рухнуло само пространство.

А затем он исчез. Исчезли рыцари, исчезли сдерживающие Къярта нити Швеи. Исчез Райз.

Сердце забилось с небывалой легкость — не с облегчением, а именно с легкостью. Оно так долго несло на себе тяжесть метки-привязки, что Къярт перестал ее замечать. Но теперь, когда она исчезла, без боли, без следа, Къярт даже не был уверен, что она когда-либо вообще существовала.

— Райз? — неуверенным голосом позвал он.

Его взгляд метнулся к Каре и вернулся к тому месту, где еще несколько секунд назад был Райз.

— Райз? — Къярт повторил настойчивее.

Он коснулся рукой груди в области сердца, будто это помогло бы почувствовать метку-привязку. Но ее не было. Печати не было.

— Нет, ты не мог, — пробормотал Къярт и, закрыв глаза, нырнул в заводь.

Здесь осталось всего два десятка цепей: Кара, Аелитт и ее фурии, Ашша, Химера. Должна была быть еще одна. Еще одна душа, еще одна цепь, еще один якорь, что засел в песок глубже, чем все остальные.

От него не осталось и следа, даже ямки в ровном до омерзения дне.

Его печати больше нет.

Нет.

Запустив пальцы в волосы, Къярт упал коленями в песок, склонился к нему лбом. Белоснежная крупа потемнела, слилась воедино, превратилась в черный пол октаэдра.

— Къярт? — в голосе Кары смешалось слишком много всего.

— Сволочь, — прошептал он, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Сволочь! Ты опять…, — он в бессилии ударил кулаком о пол. — Ты опять это сделал.

— Къярт…

Взяв себя в руки, он выпрямился и посмотрел на Кару. Та невольно отступила назад.

Невыносимо хотелось прокричать ей в лицо, что он же говорил. Хотелось увидеть, как она осознает свою ошибку. Къярт злился, невозможно сильно злился и искал выход для этой злости. Но в случившемся не было ее вины. Она не заслуживала, чтобы на ней срывались.

Къярт поднялся на ноги, посмотрел невидящим взглядом в сторону безжизненного тела Кальдеора.

— Нужно выбираться отсюда.

— А… а Райз?

— Его больше нет. Ни его, ни печати.

Сволочь. Какая же все-таки сволочь.

В груди защемило, стоило только подумать о вчерашнем вечере. Теперь Къярт понимал, зачем Райз устроил эти посиделки на берегу озера. Тогда ему казалось, что напарник просто пытается успокоить его перед нападением на Орду. Но это не была попытка успокоить. Это было прощание.

…Нужно вернуть душу Кальдеора и надеяться, что полученные повреждения не повлияют на его силу. Все же умения Къярта были далеки от навыков Чародея.

Къярт не сделал и пары шагов, как многогранник трагично заскрипел. Перегородки лопнули, впуская в комнату оглушающие раскаты боя, солнечный свет и нечто, что намеревалось превратить весь октаэдр в смятую бумажку.

Тело Кальдеора провалилось в трещину, а Къярт, отшатнувшись, увидел падающую прямо на него панцирную стену.

Перед глазами мелькнуло белое пятно.

Удар.

Боль.

Свистящий в ушах ветер.

Падение.

Они падали вдвоем сквозь с треском раскалывающиеся многогранники. Когда на Кару, прижимающую его к себе, обрушился еще один удар, Къярта пуще прежнего вдавило в ее броню.

Их отшвырнуло в сторону.

Оказавшись в чистом пространстве, сквозь просвет в броне Къярт заметил Чана. Все, как говорил Райз. Лишившись власти Пастыря, Чаны пришли в бешенство и нападали на все, что видели. Неистово топтали отары у своих ног, разрывали бивнями, рогами, хвостами октаэдры, рушили все, что попадалось на их пути. В них били пурпурные лучи поглотителей, чтобы вытянуть энергию и убить, но ее было слишком много.

Контроль Пастыря спал. Он действительно убит? Его больше нет?

«Завтра все закончится. Даже не сомневайся».

Они падали вдвоем. Слишком высоко. Падение с такой высоты превратит его внутренности в фарш. Зеркальные печати справятся с этим? Проверять не хотелось.

Подумав о том же, Кара завертелась в воздухе, пытаясь отыскать что-либо, за что можно было зацепиться, замедлить падение. Но ее броня была слишком тяжелой, и силы отправившего ее в полет удара оказалось недостаточно, чтобы добросить до соседнего октаэдра. Пятнадцать шагов. Не хватило каких-то пятнадцати шагов.

— Отдай! — крик прорезал пространство. Оглушительно ударили крылья.

Кара разжала руки, выпуская Къярта, и он сразу оказался в объятиях фурии.

— Аелитт! Что ты… откуда… почему ты здесь? — он обхватил ее руками в ответ.

— Ты же сам меня позвал, мышонок, — фурия ткнулась носом в его волосы. — Держись, я заберу тебя отсюда.

— Кара! Ее нельзя оставлять здесь саму. Где Химера?

— Недалеко, но он занят.

Когда Аелитт снижалась, Къярт увидел вдалеке исполина, окруженного тремя Чанами: на их фоне он казался ребенком.

— Где этот несносный мальчишка? — приземлившись рядом с Карой, Аелитт выпустила Къярта из объятий и поддержала за локоть, когда он поскользнулся.

Земля хлюпала от втоптанной в нее нечисти, плевалась излишками бурой влаги.

— Он…

Къярт так и смог выдавить из себя это еще раз.

Аелитт нахмурилась и кивнула.

— Тебя нужно вывести отсюда, — она снова обняла его и взмыла в воздух. — Нужно добраться до Химеры. Я поведу. Вели ей следовать за мной.

Подниматься высоко в небо, кишащее «мокрицами», фуриями Орды и прочими тварями, было опасно, и Аелитт держалась у самой земли, порой едва не задевая крылом тварей, которым посчастливилось не угодить под ноги Чанов.

Равнина стонала под неосторожными шагами гигантов. Стонал от их рева синий купол над головой.