Золотой человек - Филип Киндред Дик

тоже он, но… безмерно далекий. Тот, с которым он сам не встретится никогда. Забыв о сцене собственной гибели, Крис Джонсон перевел взгляд к следующей живой картине.

Мириады подобных живых картин, окружавших его со всех сторон, казались искусно разработанным лабиринтом, частой паутиной огромной величины, и Крис внимательно изучал ее в поисках нужной ячейки. Прячась в чуланчике, он словно разглядывал с высоты кукольный домик из бессчетного, бесконечного множества комнат – каждая с собственной обстановкой, с собственным набором неподвижных, замерших в разных позах кукол. Впрочем, во многих и куклы, и обстановка повторялись. Чаще всего в очередной «комнатке» появлялся он сам, а еще те двое, стоявшие на помосте у смотрового окна… и женщина, что была с ними. Эта картина, это же самое сочетание обстоятельств возникало перед глазами снова и снова, однако действие пьесы всякий раз хоть в чем-нибудь, да менялось: те же актеры в тех же декорациях, с тем же реквизитом разыгрывали новые и новые варианты развития событий.

К тому времени, как из чуланчика настала пора уходить, Крис Джонсон осмотрел все «комнатки», прилегающие к той, которую занимал, тщательно изучив и оценив содержимое каждой.

Распахнув дверь, он безмятежно шагнул в коридор. Теперь он точно знал, куда идти и что делать. Прячась в душном, тесном чуланчике, он хладнокровно, внимательно изучил каждую из собственных миниатюр, отыскал отчетливо обрисованное сочетание обстоятельств, выводящее на верный путь, и уверенно двинулся к одной из «комнаток» кукольного дома, к той самой, единственной среди бессчетного множества, сцене.

* * *

Выскользнув из станиолевого платья, Анита повесила его в шкаф, расстегнула и стряхнула с ног туфельки, задвинула их под кровать, потянулась к застежке бюстгальтера, и тут…

Дверь в комнату отворилась. В испуге Анита ахнула, но статный золотой великан, беззвучно затворив и заперев за собою дверь, как ни в чем не бывало направился к ней.

Анита схватила с туалетного столика трубку силовой плети. Руки ее затряслись, по телу волной пробежала дрожь.

– Чего тебе? – прорычала она, судорожно стиснув в ладони оружие. – Не подходи! Пристрелю!

Золотой великан, скрестив руки на груди, молча взирал на нее. Так близко она Криса Джонсона еще не видела. Огромное, правильное лицо, исполненный достоинства безмятежный взгляд… широкие плечи… золотистая грива волос… легкий золотистый пушок, словно ореол вокруг тела…

– Чего тебе? – с дрожью в голосе спросила Анита. Сердце в ее груди билось с бешеной частотой. – Что тебе нужно?

Да, пристрелить его не составило бы труда, однако рукоять силовой плети дрогнула, качнулась вниз. Крис Джонсон стоял перед ней без страха, ничуть не боялся смерти. Почему? Может, просто не понимает, что у нее в руках? Даже не подозревает, чем для него обернется выстрел из небольшой металлической трубки?

– Ну да, разумеется, – сдавленно прошептала она. – Ты ведь видишь все наперед. Знаешь, что мне не хочется тебя убивать, иначе не пришел бы сюда.

Щеки Аниты порозовели от страха с изрядной примесью смущения. Крис Джонсон точно знал, что она намерена делать дальше, видел ее насквозь столь же ясно, как сама Анита видела стены комнаты, и откидную кровать с аккуратно свернутым покрывалом в изножье, и станиолевое платье в шкафу, и сумочку со всевозможными мелочами на туалетном столике.

Подавшись назад, Анита бросила силовую плеть на столик.

– Что ж, ладно. Допустим, убивать тебя я не стану. С чего бы?

Порывшись в сумочке, она отыскала сигареты и закурила. Руки ее дрожали, кровь бешено стучала в висках. Страшно ей было – словами не передать, но в то же время близость золотого гиганта завораживала, очаровывала…

– Похоже, ты рассчитываешь отсидеться здесь? Не поможет. Спальню обыскивали уже дважды, и вскоре снова вернутся с обыском.

А понимает ли он сказанное? На лице Криса Джонсона не отразилось ничего, кроме непоколебимой уверенности в себе. Господи, ну и огромен! И на восемнадцатилетнего мальчишку, почти ребенка, ничуть не похож. Выглядит словно громадный золотой бог, сошедший на землю…

Однако Анита тут же безжалостно вытряхнула непрошеные мысли из головы. Никакой он не бог. Перед ней зверь. Белокурая бестия, явившаяся на смену людям, чтобы вытеснить человека с земли.

Охваченная яростью, Анита снова схватила со столика силовую плеть.

– Убирайся прочь! Ты всего лишь животное! Огромный неразумный зверь! Ты меня даже не понимаешь, тварь бессловесная! Ты… не человек!

Крис Джонсон безмолвствовал. Казалось, он чего-то ждет, но чего? Во взгляде – ни страха, ни нетерпения, хотя коридор за порогом дрожит от частого топота ног, от лязга металла о металл, от рокота лучевых робопушек, катящихся следом за ищущими, от криков и гулкого громыхания бронедверей, наглухо перекрывающих входы в осмотренные помещения.

– Скоро тебя поймают, – сказала Анита, с неожиданной яростью растерев сигарету о донышко пепельницы. – Бежать некуда. Тебя ищут повсюду. С минуты на минуту явятся и в наше крыло. Проклятье, да от меня-то ты чего ждешь?!

Крис шагнул к ней. Анита, съежившись, подалась назад. Сильные руки крепко стиснули ее ладони, и Анита, задохнувшись от внезапного ужаса, в отчаянии рванулась прочь.

– Пусти!

Высвободив руки, она отскочила в угол, однако Крис Джонсон даже не изменился в лице. По-прежнему спокойно, неторопливо, ни дать ни взять – божество, снизошедшее до смертной, он снова шагнул к ней.

– Убирайся вон!

С этими словами Анита потянулась за трубкой силовой плети, но та, выскользнув из пальцев, откатилась в сторону.

Крис Джонсон, нагнувшись, поднял оружие и протянул ей на раскрытой ладони.

– Боже правый, – с дрожью в голосе прошептала Анита.

Дрожащей рукой стиснув трубку, она в неуверенности замерла, вздохнула и снова положила оружие на туалетный столик.

Казалось, силуэт золотого великана светится, слегка мерцает в полумраке спальни, на фоне темной стены. Бог… нет, нет, вовсе не бог. Животное. Огромный бездушный зверь золотистой масти… Растерявшись, Анита уже не знала, что и подумать. Кто же он – божество или зверь? А может, и то и другое? Сбитая с толку противоречивыми чувствами, она покачала головой. Час был поздний, почти четыре утра. От усталости мысли путались, глаза словно запорошило песком.

Крис легко, точно перышко, подхватил ее на руки, бережно, нежно прижал к груди… и поцеловал, да так, что у Аниты перехватило дух. Пронизанный золотистым сиянием мрак окутал ее с головы до ног, закружил, закружил в пустоте, унося прочь любые мысли и чувства. Поглощенная им, Анита словно бы растворилась в потоке силы, нараставшей с каждой секундой, пока ее рокот, ударив в уши, не заглушил, не затмил все вокруг без остатка.

* * *

Вздрогнув, Анита открыла глаза, села и машинально поправила волосы.