Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Алексеев, «кажется, не понимает страшной серьезности положения или, может быть, руководствуется эгоистическими задними мыслями, исключительной заботой о своих собственных операциях». А Палеолог озлобленно писал в дневнике: «Отдает ли себе генерал Алексеев точный отчет в высоком преимущественном интересе, какой представляет для нашего общего дела спасение Румынии?» Почему Румыния представляла «высокий преимущественный интерес» в ущерб России — это была уже особая, западная логика.

Глава 60.

Констанца и Бухарест

В конце сентября — октябре на всех фронтах закипели беспорядочные жаркие бои. На одних участках демонстрации предпринимали русские, старались оттянуть врага от Румынии. На других наседал противник, пытался помешать русским переброскам в Румынию. Немцы узнали, что Алексеев снимает соединения с Северного фронта, развернули атаки на Ригу. С моря их поддерживала германская эскадра. На Балтфлоте в это время сменился командующий, вместо нерешительного Канина был назначен контр-адмирал Непенин. Вместе с командующим 12-й армии Радко-Дмитриевым он организовал отпор неприятелю. 40 самолетов Балтфлота вылетали на бомбежки, сбили 6 вражеских аэропланов.

Германский флот после прошлых сражений под Ригой предпочитал больше не лезть на бой. Так и стоял на базах. Но немецким адмиралам хотелось похвастаться хоть какой-нибудь победой. Их разведка обнаружила, что возле горловины Финского залива, возле минных заграждений, дежурят русские миноносцы. Там по ночам ходят транспорты, перевозят грузы между русскими портами. Решили нанести удар, перетопить эти миноносцы с пароходами. В ночь на 11 ноября 1916 года туда послали флотилию капитана Витинга, 11 новеньких мощных эсминцев. Чтобы нагрянуть внезапно, она двинулась в полной темноте. И вдруг взрыв. Один эсминец пошёл ко дну. За ним второй. Тем не менее Витинг упрямо продолжал идти вперёд. Ведь русские моряки читали германские радиограммы. О нападении узнали. Прикинули, каким путём пойдут враги. Когда флотилия добралась до устья Финского залива, там не оказалось никого. Ни наших миноносцев, ни транспортов.

Тогда Витинг решил погромить ближайший русский порт, Балтийский (Палдиски). Подобрались к нему, но и там не было ни одного судна. Принялись просто палить из орудий по городу и порту. При бомбардировке погибли 2 солдата, 2 женщины, 7 детей и 12 лошадей. Ещё 7 человек были ранены. Но теперь немцам надо было удирать, пока их не накрыли русские корабли. Рванули на большой скорости через то же самое минное поле, где уже погибли 2 их корабля. И стали подрываться. Третий, четвёртый, пятый. Из 11 эсминцев к своим вернулись лишь 4. После этого у германских моряков совсем пропало желание к подобным «подвигам».

В Белоруссии немцы стянули огромное количество артиллерии у села Скроботово под Барановичами. Засыпали позиции и обычными, и химическими снарядами. Наши солдаты за день отбили семь жестоких атак, враг захватил только первую траншею. Ночью подошла свежая русская дивизия, в рукопашной выбила немцев и ворвалась в их окопы. Они ответили новыми атаками. В одном месте передовые германские окопы остались в наших руках, рядом — русские окопы у неприятеля. А неподалеку, тоже на Барановичском направлении, Гренадерский корпус узнал, что немцы отводят части в Румынию. Гренадеры смели артогнем проволочные заграждения, захватили первую линию вражеских укреплений, но удержать не смогли, под огнем отошли обратно.

Особая армия Гурко нанесла удар на Стоходе. Артподготовка длилась 9 дней, и на плацдарме у деревни Свинюхи атаковали Гвардейский и 1-й Туркестанский корпуса, взяли две линии траншей. Но немцы удержались на третьей, прижали их жестоким огнем. Гурко прекратил атаки, направил на плацдарм еще 30-й корпус. Противник обнаружил, что подходят новые части, и опередил. Пустил газы и бросил все резервы в контрнаступление. Во встречных боях обе стороны повыбили друг друга и остановились почти на прежнем месте.

11-я и 7-я армии Юго-Западного фронта снова добились успеха, сумели прорвать всю первую полосу вражеской обороны. Но силы были уже не те, на следующих позициях их остановили. Австрийцы ответили сильными контратаками у Станислава, хотя и их удалось отбить. А левофланговая 9-я армия начала сдвигаться на юг, в Румынию. Перемещалась вдоль хребта Восточных Карпат, а за хребтом, в том же направлении, двигались войска противника. Происходили стычки между кавалерией. В горах великолепно действовали Терская и Дикая дивизии, клевали врага. В свою очередь, неприятель устраивал засады, ставил на дорогах мины. На одну из них напоролся в разведке будущий маршал Жуков, был контужен.

В отрыве от своих фронтов, в Добрудже, продолжала сражаться группа Зайончковского. К ней прибыли подкрепления, она насчитывала уже 5 дивизий и продержалась на древних валах больше месяца. Но ей приходилось оборонять участок в 100 км, а румыны сюда войск так и не прислали. Макензен назначил на 16 октября новое наступление. Уже знали, начнется сражение — появится Черноморский флот. Однако немцы теперь нацелились именно на приморский фланг. За него русские были спокойны, держали там меньше войск, артиллерии. Но… накануне удара германская разведка организовала диверсию в Севастополе.

Иудами и убийцами соотечественников стали неведомые российские рабочие. На флагмане Черноморского флота дредноуте «Императрица Мария» шла погрузка угля, мелкий ремонт, а рано утром вспыхнул пожар под носовой башней, столб пламени достигал 300 м, стал рваться боезапас. Колчак сам примчался на корабль, руководил тушением, приказал затопить артиллерийские погреба других башен. Казалось, что дредноут удалось спасти, но внутри последовал новый взрыв, он лег на бок и начал тонуть. Погибло и умерло от травм и ожогов около 300 человек. В критический момент флот был парализован.

Тут-то противник и навалился на войска Зайончковского. Дрались три дня, но силы Макензена превосходили вдвое. Они проломили оборону, 22 октября взяли Констанцу. Наша группировка лишилась единственной тыловой базы, других портов в Румынии не было. А когда русских согнали с римских валов, в Добрудже, ровной, как стол, не за что стало зацепиться. Отбивались контратаками и отходили на север, к устью Дуная. Однако здесь тыловики уже успели оборудовать пристани, подвозили боеприпасы. Навстречу отступающим из Одесского округа прибыли 3 полнокровных дивизии.

Количество войск в Добрудже увеличивалось, Зайончковского перевели командовать корпусом. А руководить группировкой на Дунае был назначен Сахаров. Он зарекомендовал себя одним из лучших командующих армиями. Кроме того, считался самым деликатным и вежливым генералом (например, обращался к Брусилову: «Не признаете ли Вы, ваше высокопревосходительство, возможным приказать почтить меня уведомлением о решении вашем по вышеизложенному»). В Ставке рассудили, что его качества могут быть полезными для дипломатических отношений с румынами. Несмотря на деликатность, Сахаров свое дело знал, в боях у Браилы его дивизии остановили Макензена.

Но теперь возникла реальная угроза вторжения противника в пределы России — в Молдавию и на Одессу. Царю и Алексееву приходилось идти на риск, принимать кардинальные меры, чтобы защитить это направление. Группировку Сахарова преобразовали в 6-ю армию, сюда же перебрасывалось управление 4-й армии генерала Рагозы, направлялись дополнительные формирования. А Юго-Западному фронту предписали дальнейшую передвижку на юг. Дело было очень непростое, громоздкое. 8-ю армию выводили из боевых порядков. На ее участок с двух сторон растягивались 11-я и Особая. 8-я должна была совершить марш «за