Аномальная жертва - Сергей Вылегжанин

Не придумав ничего лучше, безжалостно прокусил себе палец, вызвав слабенькое кровотечение. Свой вопль удалось сдержать только за счёт злости и ощущения, что времени и так мало, некогда себя жалеть.

Крови выступило совсем чуть, моё мутантское тело всё ещё не любило её терять, так что печать страха получилась маленькой и корявенькой. Но на мою задумку хватит и её.

А теперь ждать.

Рыбак появился минут через двадцать, когда я уже раз десять вспомнил анекдот про наёмного убийцу, ждущего клиента. Не знаю, чего он так долго добирался, тут даже его кошачьим шагом минут пять добираться до выхода и обратно, и я уже начал подумывать, что он пошёл другой дорогой.

Стиль его передвижения не изменился. Те же аккуратные шаги, через каждые три-четыре — прислушивание и принюхивание. Я ждал его наверху лестницы, а печать была на верхней площадке перед самым дверным проёмом. Кровь уже почти свернулась, из-за чего мана смерти из печати почти вся ушла.

Я так старался, кровь проливал, а он задержался. Ничего, сейчас я подкину энергии!

Едва мой враг шагнул на верхнюю ступеньку, как я замер, боясь даже дышать. Вот он, момент истины.

Чёрт! Он заметил печать! Заметил и не пошёл дальше, а начал оглядываться. А я во всю материл этого параноика. Если он вернётся и пойдёт другой дорогой, то попытку можно считать неудачной.

В конечном счёте, минут через пять Натсу Ти всё же слегка расслабился, видимо решив, что я установил ловушку и сбежал. Печать притягивала его взгляд, он несколько раз бросал на неё косые быстрые взгляды, а в конце вообще уставился во все глаза, словно пытаясь рассмотреть детали.

Вот Рыбак осторожно обошёл кровавое пятнышко, не спуская с него глаз. И закончив полукруг, оказался ко мне спиной.

Уже не заботясь о невидимости, я сформировал канал маны смерти, присел, коснулся рукой кровавой полоски, которую сделал по типу бикфордова шнура… И щедро плеснул маны на печать. На это мне нужно было три секунды, и отвернувшийся враг мне их дал.

Рыбак вздрогнул. Нет, он не поддался панике, слишком слабое воздействие могла на него оказать печать, размеров с ладонь. Но свою вечную невозмутимость он потерял! А когда радужная пелена невидимости беззвучно растворилась перед моими глазами, я как раз приблизился вплотную к врагу сзади.

Услышав шаги в тишине ночного храма, тот обернулся, чтобы встретиться с моими глазами на расстоянии сантиметров пятнадцати.

— Убью! — Прошипел я, обнажив зубы и сделав страшное лицо.

— А-а-а! — Завопил Чукча и отшатнулся. Отшатнулся туда, куда надо, и, оступившись, полетел в лестничный пролёт. Возможно когда-то тут и были перила, но делали их явно не из камня, вот они и не сохранились.

Я же спускался и ругался про себя на этого говорливого.

Вот же сволочь! Не мог упасть молча, да? Вот обязательно надо было закричать! Из-за него через минуту тут будут все остальные, а у меня ещё ничего не готово! Про невидимость тем более можно забыть.

Рыбак всё ещё был жив, хотя упал вниз головой с высоты трёх этажей. Упал он не на голову, видимо в последний момент успев выставить руки. Сейчас они истекали кровью двух открытых переломов, а сам враг потерял сознание.

Он не умер, но это и хорошо. Значит, поделится жизненной силой через свою кровь, а если не умрёт, этим калекой можно заняться позже.

Быстрее, Димон, быстрее. Видишь, он исправился, тебе даже оружие у него искать не придётся, чтобы порезать себя. Этот человек сам поделился своей кровью.

Обмакнув палец в разлившуюся темно-красную жидкость, я начал быстро рисовать печати. В уме у меня уже сложилось несколько возможных цепочек, и так как «краску» теперь можно было не экономить, решил подстраховаться и нарисовать максимум возможного. В то, что вопль Чукчи будет проигнорирован, я не верил.

Успел!

Я уже запитал печати вытяжки, сделав канал от раненого, и отступил в дверной проём подвального этажа, так что, когда послышались шаги, с лестницы был не виден.

— Вот он! — Знакомый голос подсказал, что враги уже близко, а выглянув, я их увидел. — Обладатель голоса увидел не меня, а Натсу Ти со сломанными руками, лежащего в луже собственной крови. Ну, и мои следы он мог заметить, я испачкал босые ступни немного, пока бегал туда-сюда, макая палец в кровь.

По ступеням вниз сбегали Садмон с Джаромом. Полуживого Рыбака они явно заметили, почти спустившись, всё же вокруг давно глубокая ночь. Хряк летел по последнему пролёту, перепрыгивая через несколько ступеней. И как он, бухой, себе ещё шею не свернул, а? Это было бы просто подарком, но не с моим везением.

Зато Хряк первым и вступил в мою первую ловушку, которая должна была охладить его воинственный пыл. И…

И эта сволочь её как будто не заметила! Язычок тёмного пламени взметнулся к нему от печати, но впитался где-то в районе груди.

А-а! Этот хитрец сохранил мой «амулет против демона Насреддина»! Только вот против хитрых задниц я подстраховался. План «б».

В руках Садмона не было оружия, но огненный шар в его руках уже сформировался… чтобы бесследно исчезнуть, когда Хряк оказался прямо передо мной.

Автор «огненных рук» влетел в зону безмагии, чтобы встретиться своей челюстью с мраморной чашей в моих руках и отлететь к стене. Бил я с размахом, от души, держа средоточение обеими руками. Была опасность, что разобью ему нос, потому бил скорее в щёку. Хряк рухнул на пол, пролетев пару метров.

Джавар же печать страха не миновал, замерев на месте. Спасибо ему за лишнюю пару секунд, которую я потратил на то, чтобы замкнуть печать вытяжки. Откидывал я Хряка именно туда, куда хотел, поднимался он тяжело, сказывалось опьянение и удар. Так что времени мне вполне хватило. Тело Садмона затряслось, щедро делясь своей жизненной силой с одной из печатей на стене. Пять долгих секунд дерганий, и всё, враг умер. Этот рисунок я делал отнюдь не маленьким.

Отлично! Минус один. А меня ждёт следующая жертва. И донор, а то совсем не хочется тратить свою ману. Надо совмещать нужное с обязательным.

Гордый в этот момент совсем не был олицетворением своего прозвища. Он словно скукожился, отступая от меня, да ещё и выставил кинжал перед собой, явно забыв о запрете пролития крови.

Конечно, можно было дать ему себя порезать. Но потом надо как-то себя