Дети Сиспилы - Александр Абердин

Его так и подмывало сделать Изе хорошую выволочку и объяснить, что на него была возложена обязанность защищать Землю от внешних врагов, вот только он и сам сомневался в том, а стоит ли это делать. Внезапно для себя, он, вдруг, почувствовал, что ему нужно сейчас находиться не здесь, а на Земле. Стос поднялся из кресла и молча направился к лифту. Его друг поднял голову и посмотрел на него каким-то отрешенным взглядом. Чтобы потом не жалеть о том, что он не попрощался, Стос пожал плечами и сказал:

— Ладно, старик, может быть ещё свидимся. Прощай.

Тот тоже подскочил на ноги и воскликнул:

— Эй, Стос, я же ещё никуда не улетаю!

— Зато я улетаю. — Хмуро буркнул Стос и попросил — Медико, опусти меня на нижнюю палубу.

Выйдя из корабля, он тотчас вызвал Моню и взлетел вверх под самый потолок взлетно-посадочного отсека "Гластрина". Уже на борту своего орбитального челнока он связался с Люстрином, попросил того срочно вызвать Лулуаной и ни с кем не прощаясь покинул огромный космический отель. Ему уже не хотелось присутствовать на самом большом концерте своего сына и вообще находиться на Сиспиле. Хотя Стос ни с кем не говорил на эту тему, он всё же надеялся на то, что уже очень скоро десант землян, отправившихся на эту планету с миссией помощи, вернётся назад и они станут искать способы, как войти в контакт с правительствами крупнейших стран Земли и объяснить им сложившуюся ситуацию, но, похоже, что кроме него это никого не волновало.

Люстрин нагнал Моню только на орбите Эфеланы, пятой планеты звёздной системы Люста. Лулу, едва только её корабль подхватил челнок, сразу же забралась внутрь, села к мужу на колени, заключила его в объятья и стала торопливо рассказывать о том, какие миры она намеревалась посетить в первую очередь. Видимо, она решила, что он только потому решил уйти тихо, по-английски, чтобы отправиться вместе с ней в бесконечное путешествие по всей Вселенной, благо, что у них теперь имелись самые полные навигационные карты. К полному удивлению и даже обиде Лулу Стос, разомкнув её объятья, ссадил девушку с коленей, встал и мрачным голосом сказал даже не ей, а ее кораблю:

— Люстрин, доставь меня в солнечную систему. — После чего, отвернувшись от удивленной Лулуаной, добавил — Если тебе хочется быть звёздной бездельницей, ты можешь лететь куда угодно, а мне всё это космическое дерьмо надоело. Боже мой, какие же вы все засранцы и эгоисты.

Покрутив головой, Стос беззвучно выматерился и пошел собирать свои вещи, которых у него было не так уж и много. Люстрин быстро набрал нужную скорость и ушел в подпространство. Через полчаса он вошел в пространство солнечной системы и поскольку не получил никаких распоряжений, лёг в дрейф в космическом пространстве между Марсом и Юпитером. Пока Стос укладывал в чемодан, не такой уж и большой, своё барахло, его жена, запершись на кухне, вымещала свою злость на посуде, отложив в сторону фарфоровую супницу и мечтая только о том, чтобы расколотить её о голову мужа, а потом, разумеется, помириться, но этому не было суждено случиться.

С чемоданом в руках Стос спустился в ангар, поднялся на борт Мони и, взяв управление челноком в свои руки, тотчас покинул Люстрин. Осмотревшись вокруг, он быстро рассчитал курс и полетел к Земле. Минут через пять притихший Моня негромко доложил ему:

— Стос, Люстрин набирает скорость. Если хочешь, я выйду с ним на связь и попрошу не торопиться. Тогда ты сможешь легко догнать его.

— А на хрена, спрашивается? — Поинтересовался совершенно спокойным голосом Стос и сказал ему с улыбкой — Парень, я никогда, никого и никуда за член не тащил раньше и не собираюсь делать этого сейчас. Хотят быть звёздными туристами? Ну, так флаг им в руки, барабан на шею, медаль на грудь и попутного ветра в задницу, а мы с тобой вернёмся на Землю и будем там зарабатывать себе орден Сутулого третьей группы с закруткой на спине. Поверь, работы нам с тобой надолго хватит. Рустам хорошее дело затеял, давать пиплу второй шанс, глядишь и нам с ним удастся найти хотя бы с десяток толковых ребят, но в любом случае я никого не стану удерживать на Земле насильно. Хотя Изя и засранец, намерения у него вполне благие, создать где-то во Вселенной колонию землян. Когда-нибудь и она пригодится. Вилли стал Хранителем Сиспилы, а мне, видно, суждено стать Хранителем Земли. Ну, что же, думаю, что я и с этим как-нибудь справлюсь. Больше ведь некому.

Через четыре с лишним часа челнок плавно вошел в атмосферу Земли над Атлантикой и ни разу не свернув с курса, незадолго до полудня приземлился прямо на широкой, покрытой прекрасным газоном, безлюдной по случаю жары улице возле коттеджа, в котором когда-то жили Стос и Лулуаной. Выбравшись из челнока, Стос велел Моне подождать и пошел к здоровенному типу, сидевшему в шезлонге на широкой веранде его бывшего дома с банкой пива в руке. Это был Мишель Атеи, староста самой большой деревни Тумареа. Лениво кивнув головой в ответ на приветствие Стоса, он подтащил второй шезлонг, достал из холодильника еще одну банку пива и сказал:

— Садись, парень, попей пивка после дальней дороги. Я знал, что ты рано или поздно вернёшься и потому держал твой дом свободным. Мой Ратунеи ещё три часа назад сообщил мне, что ты держишь путь к нашему острову, так что девочки уже прибрались в твоём доме.

Часть вторая. Вторжение

Глава первая. Хоспис под пальмами

Стояла удушающая жара. Полуденное солнце палило нещадно и воздух над аэродромом в Кубинке, густо напитанный запахами самолётного топлива, масла, резины и пластика, сделался густым и вязким, словно кисель. На самом краю аэродрома, вдали от ангаров и военных самолётов, за колышущимся маревом виднелся довольно миленький на вид объект совершенно невоенного назначения. Яркий, нарядный, бело-голубой расцветки, представляющий из себя большущий шатёр вроде цирка-шапито, только не круглый, а прямоугольный и малость пониже.

Военные, обслуживающие авиабазу в Кубинке, посматривали в ту сторону одновременно уважительно и пристыжено. Такие чувства вызывало то, что над шатром был натянут большой транспарант, где над тропическим островом с белоснежным пляжем и пальмами было написано: — "Проведите свои последние дни на райском острове!" Глядя на эту надпись, некоторые из военных лётчиков, которые в отличие от обычных людей поднимались в небеса и потому бывали ближе них к Богу, невольно крестились, что и понятно, ведь это было приглашение в хоспис, в то самое место, где человек, страдающий от какой-нибудь неисцелимой болезни, должен был отойти в мир иной, врезать дуба, склеить ласты, откинуть копыта или попросту сыграть в ящик.