К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Что можно сказать об этой легенде, весьма сходной с официальной версией китайской «культурной» революции 1965 – 1969 гг., с призывом ее лидеров и самого Мао Цзэдуна «открыть огонь по штабам» и свергнуть тех, «кто стоит у власти, но идет по капиталистическому пути»?

Конечно, в послереволюционный период в СССР имело место перерождение партийных и государственных кадров, и мы еще будем говорить о характере и масштабах этого перерождения. Оно затронуло не только людей, примкнувших к революции на ее поздних этапах, но и часть тех профессиональных революционеров, которых было принято называть «ленинской партийной гвардией». Но это перерождение части партийных кадров не должно было с фатальной неизбежностью вести к перерождению всей партии и государственной власти в целом. В процессе энергичной борьбы с бюрократизмом и карьеризмом, начатой еще при Ленине, в партии и комсомоле вырос в 20-е годы и в годы первой пятилетки значительный слой молодых, талантливых и энергичных работников, всецело преданных Советской власти и идеалам социализма.

Быть может, Сталин был неудовлетворен масштабами ведущейся против бюрократизма борьбы и хотел расширить ее с помощью своих варварских методов, как думает И. Дейчер? Это предположение не выдерживает критики.

Во-первых, кроме некоторого числа действительно обюрократившихся и развратившихся руководителей, которых можно было бы условно назвать «эмбрионом» нового господствующего класса, репрессии 1936 – 1939 гг. захватили множество преданных народу партийных и советских работников, а также военачальников, инженеров, ученых, деятелей культуры, которые составляли лучшую часть партии, государства, армии. При этом погибли не только высшие руководители в возрасте от 45 до 60 лет, но и большое число молодых работников среднего звена партийно-государственного руководства (и комсомольских лидеров) в возрасте от 30 до 45 лет. Среди репрессированных была также наиболее образованная часть партийной интеллигенции, подготовке которой уделялось ранее очень большое внимание.

Во-вторых, как в этом нетрудно убедиться, на место уничтоженных Сталиным в большинстве случаев выдвигались менее опытные, менее стойкие, а часто и менее образованные люди. Не только в составе ЦК ВКП(б), но и во всех высших звеньях партийно-государственного и хозяйственного аппаратов уменьшилось число людей из интеллигенции и семей потомственных пролетариев, но увеличилось число людей из крестьянства и городской мелкой буржуазии. Среди непосредственного окружения Сталина выдвинулись такие люди, как Молотов, Берия, Каганович, Мехлис, Маленков, Багиров, Ворошилов, Шкирятов, Вышинский и т. п., которые представляли худшую часть партии и которых в первую очередь можно назвать перерожденцами, неспособными развивать далее революцию и революционные возможности Советского государства.

Не выдерживает критики и прямо противоположная версия, выдвинутая бывшим советским ответственным работником М. Восленским в его книге «Номенклатура». В противоположность И. Дейчеру, который думает, что Сталин при помощи террора ликвидировал «эмбрион» нового класса, М. Восленский пытается доказать, что, уничтожив старую большевистскую гвардию, Сталин, напротив, начал создавать основы «нового класса», который М. Восленский называет «Номенклатурой». М. Восленский пытается доказать, что в рамках советского руководящего слоя к середине 30-х годов возникла большая группа спаянных между собой молодых честолюбивых и крайне агрессивных руководителей, выдвиженцев Сталина, типа Н. Поспелова, М. Митина, П. Юдина, А. Жданова, А. Щербакова и др., которые как раз и составляли эмбрион нового класса и которые не только поддерживали Сталина, но и прямо толкнули его на проведение жестокого террора. Причем эти люди не только были выдвиженцами Сталина, но также и сами выдвинули его как своего вождя и могли таким образом влиять на его решения. М. Восленский пишет в своей книге: «В 1937 году, двадцать лет спустя после Революции, старая большевистская гвардия не была очень молода, но она могла надеяться просуществовать еще лет пятнадцать. Новые выдвиженцы номенклатуры не хотели, однако, давать ей в подарок эти пятнадцать лет возможной жизни: они слишком страстно желали занять посты руководства, занятые старыми революционерами. "Новая аристократия" была уже готова, она прошла суровую школу, она постигла искусство управления, ей оставалось только устранить старую гвардию... Старая большевистская гвардия состояла из людей, которые занимали свои посты как члены организации профессиональных революционеров. Снять со своих постов ленинцев – не каждого в частности, но всех в целом – было невозможно в рамках нормальной процедуры... Чтобы уничтожить старую гвардию, было только одно средство: нужно было разрушить ее моральный авторитет и представить долгие годы ее службы Революции как преступление... Сталин хорошо видел, какие завистливые взгляды бросали его номенклатурщики на ленинцев: они становились для них все более чуждыми и антипатичными, эти старики, которые сохраняли немного верности Революции, несмотря на хорошие посты и хорошую жизнь. Сталин понял, что достаточно сигнала, и эти создания злобы, вышедшие из того же источника, бросятся, как стая волков, на старые оригиналы, занимающие теплые места. И этим сигналом было убийство Кирова... Нужно быть глупцом, чтобы увидеть в ежовщине лишь дело рук Сталина, и идиотом, чтоб сделать Ежова единственным ответчиком. Сталин исполнил волю выдвинувших его людей, дав зеленый свет уничтожению старой ленинской гвардии. Мало кто проявил себя геройски в этой кампании. Но правила расправы с ними были отвратительны» [461] .

Нетрудно показать всю искусственность данной схемы. Восленский чрезвычайно преувеличивает роль молодых выдвиженцев Сталина – «сталинцев» – в уничтожении партийной гвардии. Не молодые «сталинцы» были главным источником и инструментом террора, и не их волю исполнял Сталин. Он исполнял свою волю и опирался как на молодых «сталинцев», так и на многих недавних «ленинцев» вроде Молотова, Ворошилова, Микояна, Крыленко, Калинина. При этом он вскоре уничтожил и многих молодых «сталинцев», которые также оказали ему посильную помощь, – таких как Крыленко. И новое сталинское окружение складывалось как из молодых, так и из старых большевиков. Критерием был не возраст, а признание власти Сталина. К тому же далеко не все выдвиженцы 30-х годов были подобны «стае хищных волков». Таких было даже меньшинство.

Несомненно, огромные масштабы репрессий, затронувших миллионы людей, создали невиданную ранее нехватку кадров. Это потребовало выдвижения на руководящую работу многих сотен тысяч новых людей «снизу». Тысячи рабочих-«стахановцев» были назначены в конце 30-х годов начальниками цехов, директорами предприятий. Рядовые красноармейцы становились командирами взводов и рот, командиры рот и взводов выдвигались на командование батальонами и полками, командиры батальонов и полков становились командирами корпусов и дивизий. Рядовые научные сотрудники выдвигались в руководители лабораторий и отделов, руководители лабораторий возглавляли большие институты. Короче, это было время, когда сотни тысяч людей сделали быструю карьеру, оказавшись на таких постах, о которых они раньше никогда и не помышляли. Этих людей нельзя относить к политической категории «сталинцев» или «ленинцев», к каким-то особо отобранным ставленникам высшей сталинской номенклатуры. В своем большинстве это были честные работники, которые с огромным уважением относились и к Ленину, и к Сталину, но они не могли ясно и четко представлять себе существо происходивших в стране изменений. Эти люди хотели работать на благо Советской власти и часто работали с очень большой энергией. И все же не было никаких оснований приветствовать такое насильственное «обновление» кадров. Ибо обстановка, которая сложилась в нашей стране и в партии после репрессий 30-х годов, была уже иной, чем до начала «великого террора». И нет ничего удивительного, что многие из выдвиженцев, даже из числа рядовых рабочих, крестьян и служащих, гораздо быстрее перерождались и «портились» от соприкосновения с властью, чем это наблюдалось в предшествующие 20 лет. Но об этом мы будем подробнее говорить в следующих главах.

ЛЕГЕНДА О СТАЛИНСКОЙ «НАЦИОНАЛЬНОЙ» РЕВОЛЮЦИИ

Разбирая различные версии по поводу причин страшных сталинских «чисток» 1936 – 1939 гг., нельзя не остановиться на упорно поддерживаемой в некоторых кругах интеллигенции легенде о сталинской «национальной» революции. Одним из первых предположение о сталинской «национальной» революции высказал еще в 1943 году русский религиозный философ и историк Георгий Федотов, эмигрировавший из СССР в 1925 году. В своей статье «Загадки России» Г. Федотов писал, пытаясь объяснить причины сталинского предвоенного террора: «Всякая великая революция, в каких бы универсальных идеях она ни родилась, завершается национализмом. Люди, отбившие родину от классовых врагов, начнут по-настоящему чувствовать ее своей. Нельзя – даже чужестранцу – безнаказанно управлять двадцать лет страной, не срастаясь с ней – по крайней мере чувствами хозяина, собственника. В 18 веке даже немка на русском престоле вела русскую политику. И корсиканец, возглавивший французскую революцию, при всех своих универсальных планах, был прежде всего императором французов. Сталин из всех учеников Ленина больше всего годился для национализации русской революции. Он никогда не принимал участия в международном социалистическом движении, никогда не интересовался и теоретическими проблемами марксизма. Практик и организатор, он целиком вложился в дело русской революции, предоставив своим более культурным и ненавистным ему товарищам работу в Интернационале. Ныне он ликвидировал почти всех сподвижников Ленина. Вместе с ними расстреляны или удалены из партии тысячи настоящих ленинистов, места которых заняты новыми людьми, ничем не связанными с интернациональным движением. Случайны ли все эти чистки, московские процессы, смена почти всех дипломатов – в конце 30-х годов? Вряд ли они объясняются только личными столкновениями между Сталиным и ленинской гвардией. Если же за ними стоят идеологические разногласия, то всего естественнее искать их в смене вех: в торжестве нового национализма» [462] .