Понять Россию умом - Сергей Валянский

Выиграть и ничего не проиграть

Один из недавних наших быстротечных премьер-министров, произнося речь о нехватке средств, сокрушался: «Мы слишком много тратим». Едва ли не все телезрители, услышав это, подпрыгнули на стульях: неужели мы (МЫ!) все еще что-то тратим? Нет, премьер говорил о тратах государства. Но тут же пояснил, что на зарплату бюджетников нет ни копейки. Как же так? Можно ли тратить слишком много, и одновременно — ни копейки?

Давайте опять вспомним наш условный пример с механиком, нарисовавшим сотенную купюру. В продуктовом магазине не желали продавать ему колбасу без денег. Что такое деньги? — подумал механик. Это нечто, служащее эквивалентом при обмене товарами. И нарисовал сторублевку, на которую купил в магазине колбасы. Магазин отдал эту сторублевку мясокомбинату, а тот фермеру, у которого закупал мясо. А потом фермер пошел к нашему умельцу, чтобы починить двигатель трактора, а расплатился самодельной сторублевкой. А механик сжег ее.

Это был условный пример; не нужно рисовать фальшивые купюры. Нужно, чтобы наши РУБЛИ были в обороте, и чтобы их было достаточное количество. Но поскольку рубли одновременно играют и роль средства накопления, то люди, имеющие их много, изымают рубли из оборота или покупают на них другие средства накопления, о чем мы писали в предыдущих главах. А рублей для оборота не хватает, но как мы видим, самодельная бумажка, в принципе, может их заменить.

Всем известен лозунг, брошенный в легковерный наш народ создателями финансовых пирамид: «Ваши деньги должны на вас работать!» Но деньги НЕ работают. Работают люди. Деньги только размножаются. Причина нехватки денег в обороте — стремление людей их накапливать и процентная ставка банка. Деньги, оторвавшись от реальной экономики, начинают жить сами по себя. Это — больные деньги, они как раковая опухоль, которая, разрастаясь, пожирает здоровый организм, чтобы погубить и его и себя.

Если бы был изобретен механизм беспроцентного оборота денег, и деньги потребовали складских расходов, то их, во-первых, стало бы невыгодно хранить, а во-вторых, они бы не были подвержены инфляции, потому что люди торопились бы от денег избавиться и покупали на них товары, толкая экономику вперед.

Такой механизм придумал в конце XIX века немецкий экономист и предприниматель Сильвио Гезель. Он так и объяснил: корень проблемы в том, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден быстро продать их, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена не придет в соответствие с его представлениями. Его деньги не требуют «складских расходов», а наоборот, дают «выгоду ликвидности».

В 1890 году Сильвио Гезель предложил создать в рамках существующей денежной системы такие условия, чтобы деньги «ржавели», то есть облагались бы платой за хранение. Вместо того, чтобы платить проценты банкирам, у которых и так больше денег, чем им нужно, люди — для того, чтобы вернуть деньги в оборот — должны были бы платить небольшую сумму государству (мэрии) за изъятие денег из циркуляции.

В австрийском городе Вергле идея денежной реформы овладела умами в 1932 году. Бургомистр убедил коммерсантов и управленческий персонал в том, что никто ничего не потеряет, а наоборот, много приобретет за счет эксперимента с деньгами в той форме, как это изложено в книге Сильвио Гезеля.

Горожане согласились, магистрат выпустил 5000 «горячих бонов», которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке. Этими бонами выплачивалась зарплата, торговцы и предприниматели принимали их в качестве оплаты.

У этой экономической категории много имен: и свободные деньги, и отрицательные, и нейтральные, и беспроцентные. Мы ввели название «горячие боны». «Боны» — для того, чтобы государство не могло заподозрить в терминологии покушения на свои эксклюзивные права в эмиссионной политике. Ну, а «горячие» они оттого, что руки жгут, требуя, чтобы их немедленно потратили.

Плата за пользование бонами составляла ежемесячно 1 %, или 12 % в год. Вноситься она должна была теми, кто имел банкноту в конце месяца. Плата оформлялась специальной маркой, приклеивавшейся на обратной стороне банкноты; без такой марки банкнота была недействительна. Хоть и небольшая, такая плата привела к тому, что любой человек, получавший свободные шиллинги, старался их как можно быстрее потратить, прежде чем перейти к оплате своими обычными деньгами. Здесь опять сработала идея Николая Коперника о «хороших» и «плохих» деньгах.

Жители Вергля даже налоги платили заранее, чтобы избежать внесения платы за пользование деньгами! В течение года 5000 бонов были в обращении 463 раза, было произведено товаров и услуг на сумму около 2 300 000 шиллингов (5000 х 463), а обычный шиллинг за это время был в обращении всего 213 раз.

В это время многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, а уровень ее в Вергле снизился за год на 25 %. Полученная магистратом плата, обеспечившая быстрый переход денег из одних рук в другие, составила всего 600 шиллингов (12 % от 5000 шиллингов). Эти деньги были израсходованы на общественные нужды, то есть на благо общины, а не на обогащение отдельных ее членов. В городе был построен мост, улучшено состояние дорог, сделаны капиталовложения в общественные службы.

В самый разгар всемирного кризиса последователи Гезеля провели с «горячими бонами» несколько очень удачных экспериментов также во Франции, Германии и Испании, Швейцарии и США. Внедрение горячих бонов приводило к устранению безработицы. Несмотря на успех, эксперименты прекращались по настоянию банкиров. И в Австрии тоже, когда более 300 общин заинтересовались экономической моделью, примененной в Вергле, Национальный банк вмешался в дела магистрата и запретил печатание свободных местных денег. Несмотря на то, что спор длился очень долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии, ни Верглю, ни другим европейским общинам не удалось повторить этот эксперимент.

Ситуация в России хуже, чем в Америке или Европе во времена Великой депрессии. Не пора ли ввести «горячие боны» в России?

Конечно же, вводить новую финансовую систему следует для всех стран. Но ее можно ввести и в какой-нибудь отдельно взятой стране. Более того, можно получить выгоды от введения новой финансовой системы лишь в одном регионе. Вообще-то, региональный путь и есть наиболее естественный способ ее введения. В этом случае регион раньше других получит определенные дивиденды от этого перехода, а общество — необходимый опыт для последующего ее введения в других регионах.

Регион, пустивший в оборот такие деньги (боны), как бы получает беспроцентный кредит в большом размере.

Администрация этого региона бесперебойно получает во все увеличивающемся размере налоговые поступления.

Торговля компенсирует небольшие неудобства увеличением (в разы) торгового оборота, получая в результате существенно больший доход.

Промышленность региона получает необходимые оборотные средства для функционирования производства и гарантированный сбыт той части продукции, которая остается в регионе. Кроме того, возможно привлечение денег и из других регионов в силу проходящего здесь промышленного бума.

Сельское хозяйство региона оживает за счет обеспеченного спроса, ибо жители региона предпочтут товары, производимые здесь, на месте.

Жители региона получают выигрыш в том, что уменьшается безработица, у местной власти есть средства на социальное обеспечение и, самое главное, нет задержек в зарплате и выплате пенсий.

Финансовые структуры тоже имеют выигрыш, хоть он и не так явен. Главное, они избегнут инфляционного давления и могут не опасаться кризисов.

Сегодня в России сложилась уникальная ситуация, когда многие регионы страны находятся на грани выживания и введение новой системы не только не ухудшит их положения, но может его существенно улучшить. Чтобы понять, как это сделать, ответим на несколько вопросов.

В чем суть системы?

Суть в выпуске под залог рублей «горячих бон», которые будут ходить вместе с рублями. Их отличие от рублей заключается в том, что за пользование ими следует платить. За хранение бон в банках никакие проценты не платятся, но зато и ссуду получают без процентов. Банк получает только небольшие суммы, необходимые на обслуживание капитала, чтобы банковская система могла работать.

Важно, что эмитентом остается только государство. Боны не заменяют рубли, а выпускаются под их залог. Наличие в обороте двух денежных систем приведет к тому, что «старые» деньги, бесплатные, народ будет копить, а «новые», за хранение которых придется платить, станет как можно быстрее тратить. А значит, последние будут постоянно в обороте. Именно этого мы и добиваемся, так как это и есть главная функция денег. Ускорение оборота эквивалентно тому, что регион получает дополнительные инвестиции.