Понять Россию умом - Сергей Валянский

Главные игроки в долларовой пирамиде одновременно являются и главными игроками на практически всех мировых биржах. И они тайно от остальных начали скидывать свои бумаги. Но это очень сложная задача, т. к. мировой финансовый рынок сегодня весьма мобилен, и при малейшем подозрении доллар может обрушиться в 3–5 раз во всем мире быстрее, чем за день. Поэтому просто продать большой объем долларов на бирже нельзя, начнется паника. Но, контролируя основные биржевые площадки, можно начать консолидированную игру на искусственное повышение курса фантика с одновременным понижением курса реальных ценностей и тех валют, на которые хочется этот фантик поменять. Это позволяет менять доллары незаметно, понемногу, в течение длительного времени.

Неприятности от США

Из изложенного выше ясно, что Соединенные Штаты являются узниками спиралевидного увеличения долгов и долговых процентов. Американская экономика находится в клетке, стенки которой постоянно сужаются, и отныне больше не приходится говорить о «неисчерпаемой жизненности» США. Те, кто продолжают еще верить в этот миф, абсолютно не понимают реального функционирования механизмов, на которых основывается мировая экономика последние два или три десятилетия. Если приток капитала в Соединенные Штаты будет замедлен, если, к примеру, Япония или нефтяные эмиры войдут в фазу экономического кризиса и перестанут инвестировать свои доллары за Атлантику, Америка мгновенно перестанет быть великой державой. Хуже того, она затянет в воронку кризиса множество других стран и народов.

Крах доллара — это крах мировой экономики. По «закону пирамиды», пострадают 90 % государств. Журнал «Ньюсуик» приводит высокий показатель обеспокоенности в обществе: 54 % опрошенных в декабре ожидали скорой рецессии. Это подтверждают и объективные данные. А именно, ускорение инфляции на товарных рынках США — индекс потребительских цен за последний год вырос на 3,4 %. Повышение Федеральной резервной системой процентных ставок на протяжении последнего года (аналогичные действия были предприняты ею за 9 месяцев до начала «Великой депрессии» 1929–1933 годов). Уже с начала 2001 года Федеральной резервной системой инициировано двукратное понижение учетной ставки. Это расценивается американскими специалистами как убедительное доказательство реальности надвигающейся угрозы.

Есть и еще ряд неприятностей. Среди них — мировые цены на нефть, падение стоимости ценных бумаг на рынке новейших технологий, топливный кризис в Калифорнии. А ведь именно там находится научный комплекс «Силиконовая долина», один из основных локомотивов США.

Многолетняя уверенность американцев в светлом будущем сама по себе стала главной причиной экономических успехов страны в 1990-е годы. Но сегодня та же самая былая уверенность грозит превратиться в причину экономического краха. Дело в том, что, начиная с 1992 года, потребительские расходы в США неизменно превышают доходы населения. То есть американцы слишком долго не боялись тратить деньги, которых у них нет — они залезали в долги.

Психология, в том числе ожидания потребителя — мощнейший экономический фактор. От того, склонен ли человек тратить деньги, не опасаясь за свое будущее, или придерживать их в ожидании тяжелых времен, зависит вся национальная экономика любой страны. Психологически нация воспрянула духом еще при Рейгане. К началу 1990-х американцы не только вернули свой традиционный оптимизм, но и впервые за долгие годы, почувствовав уверенность в будущем, стали позволять себе брать деньги в долг, покупать в кредит, тратить заработанное на покупку ценных бумаг (фактически все американцы в 1990-е годы стали держателями акций). Результатом подобной безоглядной «веры в светлое завтра» стало снижение уровня накоплений с 9 % фактически до нуля.

За период с 1995 по 1999 год корпорации увеличили расходы на 54 %, однако начавшийся спад производства уже привел к тому, что предприятия работают лишь на 82,2 % своей мощности. Многие компании не в состоянии платить по счетам. За последние 3 месяца 2000 года резко возросло количество заявлений о пособиях по безработице, уже составив в среднем 350 тыс. в неделю.

Фактически мы сейчас являемся свидетелями заключительного акта драмы (или комедии, кому как больше нравится), разыгранной на мировой финансовой сцене. И кто-то в этой драме должен красиво рухнуть.

Можно ждать второго издания Никсон-шока, но уже в других, поистине циклопических масштабах. А тогда было вот что. Внешний дефицит США неуклонно рос, в 1971 году впервые с 1893 года наметился дефицит торгового баланса. Следствием этого дефицита стало накопление долларов за пределами США, в частности в центральных банках. Росло беспокойство по поводу обратимости доллара в золото, центральные банки (в частности, Бундесбанк) обменяли часть накопленных долларов на золото. Американский золотой запас упал до уровня, который американские власти считали предельным; в конце июля — начале августа запас снизился до менее чем 10 млрд. долларов.

15 августа 1971 года президент Никсон объявил о проведении ряда мер: о временном запрещении конвертируемости доллара в золото (которое никогда не будет восстановлено), и об установлении дополнительного 10-процентного налога примерно на половину импорта США. И теперь у США только два варианта. Первый — погибнуть, утонув в инфляционной волне. Второй — отречься от зарубежных долларов, то есть «кинуть» весь мир. Это можно сделать, например, организовав быстрый обмен денег у себя в стране. И объявить все остальные, бродящие по миру доллары, американскими сувенирами.

19 января 1999 года Клинтон в своем президентском послании сказал следующее:

«Сегодня я вышел на эту трибуну для того, чтобы доложить, что Америка обеспечила самый длительный период экономического роста в мирное время за всю нашу историю, создала почти 18 миллионов новых, рабочих мест, причем темпы роста зарплаты более чем вдвое превысили темпы роста инфляции, число владельцев собственных домов было самым большим за всю историю страны, число людей, получающих пособия по бедности — самым низким за последние 30 лет, а уровень безработицы — самым незначительным с 1957 года.

Впервые за три десятилетия у нас сбалансирован бюджет. В прошлом году сальдо бюджета составило 70 миллиардов долларов, тогда как в 1992-м дефицит составлял 290 миллиардов долларов. В настоящее время можно ожидать, что в последующие 25 лет мы будем иметь положительное сальдо бюджета».

Разве не чудо? Одна из причин, обусловивших это чудо, лежит на поверхности. Ее наблюдает весь мир. Имя ей — долларовая экспансия.

Но тут есть и аналогии с кризисом 1929 года. Мир подошел к тому страшному году без какого либо предчувствия беды. Президент США Калвин Кулидж, уходя в отставку в 1928 году, говорил: «Страна может с удовлетворением смотреть на настоящее и с оптимизмом — в будущее». Столь же радужно взирал на окружающее и новый президент Герберт Гувер. Никого не настораживал наметившийся к 1929 году перегрев экономики: большие суммы капитальных вложений с постоянно уменьшающейся их отдачей.

Неужели американцам и в самом деле удалось создать идеальную экономическую модель, не подверженную классическим подъёмам и спадам? В США предпочитают не вспоминать, что накануне финансового краха 1929 года было написано немало книг, где доказывалось, что наука и деловой мир наконец-то справились с таким явлением, как экономический кризис. «По-видимому, мы уже навсегда покончили с экономическими циклами, какими мы их знали прежде» — заявил президент Нью-йоркской фондовой биржи за месяц до того, как Уолл-Стрит потряс мощнейший удар, затянувший Америку в пучину Великой депрессии.

Америка, по сути — это финансовый спекулянт мирового масштаба. Она просто «прокручивает» свои липовые доллары. На валютных торгах в мире ежедневно обменивается 1200 миллиардов долларов. На 65–75 % это спекулятивные сделки. Таким образом, сложился гигантский мировой спекулятивный капитал, который в десятки раз превышает капитал, вкладываемый в товарное производство.

Если долларом срочно не будут завоеваны новые рынки, то созданная Клинтоном пирамида рухнет так же банально, как пирамида МММ.

Выиграть и ничего не проиграть

Один из недавних наших быстротечных премьер-министров, произнося речь о нехватке средств, сокрушался: «Мы слишком много тратим». Едва ли не все телезрители, услышав это, подпрыгнули на стульях: неужели мы (МЫ!) все еще что-то тратим? Нет, премьер говорил о тратах государства. Но тут же пояснил, что на зарплату бюджетников нет ни копейки. Как же так? Можно ли тратить слишком много, и одновременно — ни копейки?

Давайте опять вспомним наш условный пример с механиком, нарисовавшим сотенную купюру. В продуктовом магазине не желали продавать ему колбасу без денег. Что такое деньги? — подумал механик. Это нечто, служащее эквивалентом при обмене товарами. И нарисовал сторублевку, на которую купил в магазине колбасы. Магазин отдал эту сторублевку мясокомбинату, а тот фермеру, у которого закупал мясо. А потом фермер пошел к нашему умельцу, чтобы починить двигатель трактора, а расплатился самодельной сторублевкой. А механик сжег ее.