Сын теней - Джульет Марильер

— Я, право, не знаю, миледи. Лорда Эамона нельзя беспокоить, он сказал «никаких исключений».

Фиакка пролетел мимо часового. Так близко, что едва не выклевал ему глаз.

— Иди и скажи.

— Да, миледи.

Мы ждали. Эамон не спустился, но через некоторое время часовой вернулся, отпер ворота, и мы проехали мимо хрипящих собак по длинному коридору во внутренний двор. Повсюду нам встречались стражники. «Их столько, — мрачно подумала я, — что хватит на охрану самого опасного из существующих в мире пленников». Глубоко в сердце я знала, что Бран где-то близко. Должно быть, он еще жив и способен на побег, иначе, зачем держать в крепости столько вооруженных воинов? Когда мы наконец выехали на свет, двор оказался битком набит вооруженными людьми, а сам Эамон с мрачным, неприступным выражением лица стоял у входа. Он подошел и помог мне спешиться. Джонни хныкал, птица добавляла к общему шуму резкие крики.

— Лиадан, — нахмурился Эамон. — Что ты здесь делаешь?

— Так-то ты встречаешь друзей? — спросила я. — Мы устали и мне необходимо заняться ребенком.

— Зачем ты приехала?

Мои люди уже спешились и теперь внимательно прислушивались к разговору.

— Я привезла тебе новости, Эамон. Очень важные новости, их необходимо было сообщить лично. И еще мне надо повидаться с Эйслинг. Возможно, тебе стоит предложить моим людям эля, а меня проводить в спокойное место, чтобы я могла заняться сыном. Потом, когда тебе будет удобно, я бы хотела побеседовать с тобой наедине.

Он повернулся, отдал необходимые распоряжения и разогнал собравшуюся толпу, а я обратила внимание, что он и правда движется несколько неуверенно, как человек, еще не вполне оправившийся от серьезной раны, например, ножевой. Пришла служанка, провела меня внутрь, в тихую комнатку, где я смогла сменить одежду и покормить Джонни. Нам на подносе принесли еды. Эйслинг не появилась, а я о ней не спросила.

Время шло. Сынишка наелся и успокоился. Солнце за узкими окнами неумолимо двигалось. Служанка вернулась вместе с двумя другими, они восхищенно закудахтали при виде младенца и предложили последить за ним, пока я отдыхаю.

— Мне бы хотелось повидаться с Эйслинг, — сказала я. — Она здесь?

— Миледи плохо себя чувствует. Не думаю, что она сможет вас принять, — ответила пожилая женщина, как раз державшая Джонни на руках.

— Возможно, я смогу помочь, — предложила я. — Я умею лечить. Что с ней такое?

— Лучше спросите лорда Эамона.

— Но…

— Спросите лучше его.

Я неохотно позволила им унести Джонни на кухню, поскольку ему, похоже, было с ними хорошо, а я и правда очень устала и чувствовала себя совершенно потерянно. Фиакка улетел за ними, вызвав ужасный переполох. Я решила, что с таким сторожем сын пока в безопасности. Я посмотрела в окно, вниз, во двор, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь необычное, хоть что-то, что указывало бы на присутствие здесь особенных заключенных. Но кроме неимоверного количества стражи все выглядело обыденно.

Эамон наконец послал за мной. Он встретил меня в главном зале, в своем дубовом кресле. Слуги ушли, мы оказались вдвоем.

— Ну что же, Лиадан, садись. Может, выпьешь вина? Оно приехало к нам из самой Арморики[14]. Хорошее вино. Я не ждал твоего визита. Время очень неудачное.

— У подобных новостей не бывает удачного времени. Мой дядя Лайам умер, убит бриттами на пути к месту встречи с Уи Нейллом. Кто-то предал нас, союз теперь сильно ослаблен. Шон попросил меня доставить тебе эти новости лично и привезти с собой в гости Эйслинг, поскольку ему в это трудное время необходима поддержка. И еще, он хочет срочно переговорить с тобой.

— Понятно. — Шок и озабоченность в его взгляде выглядели очень натурально. — Это тяжелые новости. Когда это произошло?

— Несколько дней назад. Шон по понятным причинам хочет до поры до времени держать все в секрете. Мы послали гонца к твоему деду, а я приехала к тебе. Больше пока никто не знает. Но если Нортвуд придаст свое деяние огласке, враги союза могут решить, что настал момент на нас напасть.

Он удивленно приподнял брови.

— Не думал, что ты столь сведуща в области военной стратегии, Лиадан.

— Я быстро учусь.

— Эйслинг не может поехать в Семиводье. Она… нездорова.

— Могу я с ней повидаться? Если она больна, я могу помочь.

— Не в этот раз. Боюсь, ты не сможешь с ней увидеться, а она точно сейчас не в состоянии путешествовать.

— Значит, она серьезно больна. Эамон, я целительница. Ты должен позволить мне осмотреть ее. Эйслинг моя подруга, невеста моего брата. Ты должен позволить мне ей помочь.

— Ты не останешься здесь надолго, так что помочь не сможешь. Я не могу сейчас позволить себе принимать гостей. Эйслинг поправится и без твоего участия. Она просто… упрямилась… и довела себя до болезни. Ты не сможешь ее увидеть.

Я не ответила. Эта беседа походила на какую-то игру. Тут небольшой риск, там крохотный выигрыш. Сложно делать верные ходы, если не знаешь правил.

— Передай Шону, что Эйслинг не может путешествовать, — сказал Эамон. — Передай ему мои соболезнования. — Он встал, словно собираясь уходить, возникло неловкое молчание. — Думаю, тебе хватит ночи, чтобы передохнуть перед отъездом. Я удивлен, что ты привезла своего сына с собой, Лиадан. Но, похоже, он неплохо перенес дорогу.

— Удивительно, какой внутренней силой может иногда обладать сын безродного ублюдка, — тихо произнесла я. — Вынослив сверх меры.

Он отреагировал не сразу.

— Что ты сказала?

— Я хочу заключить с тобой сделку, Эамон. Я приехала выкупить твоих пленников.

Мне и раньше казалось, что он бледен, но от моих слов он побелел, как мертвец.

— По… нятно, — осторожно произнес он. — А твой брат знает об этой твоей выходке.

— Шон не знает, зачем я здесь, — сказала я с бьющимся сердцем. — Но он знает, куда я поехала и ждет моего возвращения, с Эйслинг или без нее.

— И о каких же именно пленниках ты говоришь?

— Не надо играть со мной в игры, Эамон. Я имею в виду Крашеного и человека из его банды, которых ты держишь у себя. Я приехала, чтобы договориться с тобой об их передаче мне с рук на руки и нашем беспрепятственном выезде за пределы Шии Ду.

— Договориться? Что значит договориться?

— Сделка. Уверена, ты заключал их и раньше.

Он начал ходить из стороны в сторону.

— Ты удивляешь меня, Лиадан. После всего того, что случилось, после всего, что между нами произошло, я все еще надеялся на то, что ты сохранила хоть какие-то остатки здравого смысла. Этот человек — зло, бедствие. Он не должен выйти на свободу. И не выйдет. А теперь скажи мне, — тут он остановился прямо передо мной и положил руки мне на плечи, а я глубоко вдохнула, заставляя себя стоять неподвижно, — откуда ты знаешь, что он здесь? Как ты могла это обнаружить? Никто же не знал!