Сын теней - Джульет Марильер

«Я не забуду. И спасибо тебе за помощь. У тебя настоящий талант держать эти видения под контролем. И сдерживать проникающий в мысли страх».

«У тебя тоже огромные способности. И ты учишься ими владеть. Ты и правда исключительная девушка. Твой мужчина был прав, называя тебя светом во тьме. Ну вот, ты снова плачешь. Лучше утри слезы прямо сейчас, с завтрашнего дня у тебя не будет времени плакать».

Глава 27

Нам предстоял долгий путь. Когда-то Шон, спеша на мой зов, преодолел его меньше чем за сутки. Но с малышом приходилось делать привалы, чтобы кормить его и давать отдохнуть, да и я, везя его на спине, быстро уставала. О повозке немыслимо было даже подумать, слишком уж она медленная, слишком тяжело ее защищать на узкой дороге.

На закате мы похоронили Лайама под большими дубами у замка. Во все концы полетели секретные сообщения. Конор уже спешил к нам, но он как раз был в отъезде и не мог поспеть вовремя. Падриак уехал из владений Шеймуса Рыжебородого в Гленкарна и, возможно, уже отплыл к каким-нибудь дальним землям. Он вообще редко приезжал. Его никогда не прельщала роль хранителя леса и лесных обитателей. Ужасно грустно, что ни братья, ни сестры не стояли рядом с нами в гаснущем свете уходящего дня под древними дубами, провожая этого сурового вождя.

Мы разожгли костер, бросили в него аконит и сосновые иглы. Шон говорил о силе и смелости дяди. Я упомянула о его преданности семье и людям. Слуги и жители деревни молча стояли вокруг нас. Для такого великого человека прощание получилось слишком скромным и мрачным. Наверное, мы еще помянем его жизнь и смерть, собрав много народа, с пиршеством, с музыкой — как он того заслуживает. Но не сейчас. Времена стоят опасные и новости о внезапной кончине лорда Лайама не должны достигнуть чужих ущей.

После похорон мы тихонько выпили по кружке эля в кухне у очага. Снаружи, в ночной темноте раздавались ужасные звуки. Там горестно выли собаки Лайама, и их плач глубокой печалью отдавался в наших собственных сердцах. Псы все не замолкали, у меня уже голова звенела от их жалоб, я была на грани слез. И тут Шон встал, открыл дверь и рявкнул в темноту:

— Несса! Брок! Хватит уже. Быстро внутрь, оба!

Через некоторое время вой прекратился и дядины волкодавы с опущенными головами и поджатыми хвостами вошли внутрь. Шон снова сел, собаки подошли и устроились по разные стороны от него. Думаю, именно в тот момент он по-настоящему стал лордом Семиводья.

На рассвете мы с Джонни были готовы к отъезду. Шон вышел на крыльцо, попрощаться. Я ехала на странной, маленькой кобылке, которая некогда принадлежала Крашеному, мне казалось, что ей не терпится отправиться в путь, просто чтобы проветриться и размяться. Фиакка ждал неподалеку, склонив голову набок. Лошадь с опаской косилась на него.

— Я очень благодарен тебе за это, Лиадан, — натянуто произнес брат. — Привези ее сюда с собой, если удастся. И скажи Эамону, что мне необходимо с ним поговорить. Тебе придется сообщить ему о смерти Лайама. После этого, он без сомнения, поймет, насколько необходима новая срочная встреча. Союзникам нужно перегруппироваться, и поскорее. Мне предстоит занять собственное место в этом союзе, дай понять, что я не собираюсь идти ни у кого на поводу. Спроси его, согласен ли он приехать сюда и побеседовать со мной. Но в первую очередь, убедись, что с Эйслинг все в порядке.

— Я сделаю все, что могу. Мне пора. Дорога неблизкая. Прощай Шон. Да осветит Богиня твой путь.

— Доброго пути, Лиадан.

Дорога заняла у нас весь день, всю ночь и часть следующего утра. Я постоянно пыталась ехать все быстрее и быстрее и скрипела зубами от досады всякий раз, когда сын просыпался, начинал плакать, и мы вынуждены были снова останавливаться и уделять ему внимание. Я еле подавила гневные возражения, когда начальник моей стражи заявил, что лорд Шон настаивал, чтобы мы остановились на ночлег, по крайней мере, на некоторое время, и чтобы мы в дороге нормально поели. Леди, дескать, нельзя подвергать в пути лишениям, привычным для воинов. И вот они устроили для нас с малышом небольшой навес и стояли на страже, пока я лежала и пялилась в темноту, наблюдая, как на ущербную луну то и дело набегают облачка. Наутро следующего дня мы снова двинулись к Шии Ду, а Фиакка черным крестом летел над нами.

Мы без труда преодолели внешний пост. Охранники узнали меня и моих сопровождающих, носивших белые туники Семиводья с переплетенными торквесами. Они пропустили нас и только удивленно посмотрели на кружащего вокруг Фиакку. У въезда на дамбу нас тоже не остановили. Но один из часовых с сомнением покачал головой и сказал:

— Вас не примут. Он никого к себе не пускает и не сделает исключения даже для леди.

Что-то в тоне охранника подсказало мне, что он не очень доволен таким оборотом дел. Но приказ есть приказ.

Так что мы без помех подъехали к внутренним воротам, ведущим в длинный подземный коридор, что выходил во внутренний двор, окруженный неприступными стенами. Как и раньше, у дверей стояли огромные часовые с топорами в руках и рычащими псами на поводках.

— Назовите себя.

Часовые шагнули вперед, собаки натянули цепи.

— Леди Лиадан из Семиводья, приехала в гости к хозяйке, — произнес начальник моей охраны. — Мы все принадлежим дому Семиводья, удивляюсь, как это ты нас не узнаешь, Гарбан. Мы с тобой всего пару месяцев назад пили в этих самых стенах пиво. Открывай. Леди проделала долгий путь и очень устала.

— Мы никого не принимаем. И никаких исключений.

— Я не уверен, что ты правильно все понял. — Голос моего человека звучал уверенно, рука лежала на рукояти меча. — Леди приехала сюда в гости к своей подруге. Ты сам видишь, с ней маленький ребенок. Это сестра Шона из Семиводья. Если ты сомневаешься, пошли кого-нибудь к леди Эйслинг. Уверен, она с удовольствием примет нас.

— Мы ни для кого не делаем исключений. Это приказ лорда Эамона. А теперь убирайтесь, пока я не спустил собак.

Собаки, казалось, только и этого ждали, ведь Фиакка то и дело пикировал вниз у них перед мордами и взмывал вверх, чтобы снова ринуться вниз с насмешливым карканьем. Джонни проснулся и заплакал.

Я тронула лошадь.

— Я разберусь, — сказала я своим людям. И попыталась использовать тон, которым стал бы в подобном случае говорить Лайам.

— Пошли за лордом Эамоном, — сказала я. — Не сомневаюсь, что он примет меня. Скажи ему, что Лиадан здесь и хочет с ним поговорить. Скажи ему, что я привезла для него важные новости и что я не приму отказа.

— Я, право, не знаю, миледи. Лорда Эамона нельзя беспокоить, он сказал «никаких исключений».