Год короля Йавана - Кэтрин Куртц

А в Ремуте Полин Рамосский также запечатывал письмо. Однако адресатом было аббатство Arx Fidei, а не королевский или епископский дворец.

— Передайте отцу Лиору, чтобы он исполнил все мои указания как можно скорей и с величайшей осторожностью, — велел он рыцарю Custodes, вручая ему письмо. — Мы вступаем в самый щекотливый этап наших переговоров. Да пребудет с тобой Бог.

После того, как гонец удалился, Полин вновь в который раз принялся обдумывать свой замысел, надеясь, что нигде не допустил ошибок, однако он был готов к немедленным действиям, если опасения его оправдаются.

Письмо графа Манфреда Джаван получил, когда ужинал со своими советниками четыре дня спустя, в небольшой столовой рядом с приемным залом. Когда брат его был захвачен в плен, он вновь принялся носить полутраурные серые одежды, а из всех украшений — лишь пояс из серебряных блях, на котором висел меч Халдейнов. На голове красовалась корона в виде обруча с фигурками бегущих львов, и теперь она служила уже не просто символом ранга, но заодно и удерживала в порядке отрастающие волосы, которые иначе падали королю на глаза.

Узнав ливрею слуги, которого ввел в зал стражник, он вскинул руку, призывая к молчанию. На самом деле, Джаван давно уже ожидал письма от Манфреда, ибо прекрасно знал, в чем состоит замысел заговорщиков, однако теперь, читая послание, постарался отреагировать так, как будто все это было для него внове, в глубине души поражаясь ловко задуманной интриге.

С первых же строк Манфред подстраховался, намекая на некое предыдущее письмо, якобы отосланное пару дней назад. Все было сделано настолько ловко, что Джаван едва не рассмеялся вслух и вынужден был прикрыть лицо рукой и издать громкий вздох, в надежде, что слушатели воспримут это за знак облегчения.

— Мой брат в безопасности, — провозгласил он, передавая письмо Таммарону, чтобы тот прочел его вслух. — Судя по всему, было еще одно письмо, которое, увы, затерялось. Лорд Таммарон, прошу вас.

Таммарон зачитал послание вслух, к видимому облегчению и изумлению всех окружающих, а Джаван тем временем пытался осознать, что последует теперь. Разумеется, никаких писем до этого не было — ни от Манфреда, ни от Райса-Майкла. Скорее всего, их никто никогда не посылал. Однако намек на это якобы существовавшее письмо избавлял Манфреда вдаваться в детали «спасения» принца. А если Джаван позже потребует более полного отчета, Манфред всегда может сослаться на то, что прошло уже слишком много времени, и детали стерлись у него из памяти; кроме того, возвращение принца было куда важнее, чем подробности его спасения.

Оставался вопрос с Микаэлой. В письме Манфреда на эту тему не было сказано ни слова, но Джаван не сомневался, что тот всячески поддерживал ее увлеченность принцем… И наверняка подыскал священника, который поженил бы юных любовников без всяких дополнительных церемоний и торжественных оглашений. Если эта парочка еще и не вступила в брак, то, несомненно, это вскоре последует… Наверняка, задолго до того, как Манфред позволит им вернуться в столицу.

«О, Райсем! — воскликнул про себя Джаван — Неужто ты не видишь, как они используют тебя!»

Интересно также упоминание об этих пленниках. Джаван не сомневался: что бы там ни «обнаружил» Ситрик, то это лишь поддержит версию о некоем «заговоре Дерини», ибо именно в этом состояла часть замысла. Конечно, Джаван никого из пленников не увидит живым. Злоумышленники просто не могли допустить ничего подобного, учитывая что Ориэль всегда мог опровергнуть любые их утверждения.

— «…как только его высочество будет в состоянии отправиться в дорогу», — читал Таммарон. — «…Остаюсь преданным слугой вашего величества, Манфред Мак-Иннис, граф…» Но это же прекрасные новости, сир! Спустя столько времени, скажу прямо, я уже начал терять надежду. Однако он жив и здоров, и судя по всему, даже не слишком пострадал.

— Да, — отозвался Джаван негромко. — Интересно будет узнать, что выяснил граф Манфред у плененных похитителей.

Именно этих слов от него и ожидали при таких обстоятельствах. Да это и впрямь будет любопытно… Любопытно увидеть, как они разыграют свою интригу. Однако сейчас Джаван чувствовал, что не в силах больше притворяться ни удивленным, ни осчастливленным.

— Господа, надеюсь, вы простите меня, если я откланяюсь и удалюсь к себе, — продолжил он. — Мне нужно написать в Кулди, чтобы узнать побольше о том, как себя чувствует мой брат и когда ожидать его возвращения. Словами не выразить моих чувств. Однако сейчас я был бы весьма благодарен вам, архиепископ Хьюберт, если бы завтра наутро вы отслужили в соборе благодарственную мессу за спасение моего брата.

На глаза у него навернулись слезы, и он неуверенным шагом двинулся к выходу, однако слезы эти были не столько от облегчения, сколько от злости. Карлан с Этьеном направились следом, однако Гискард задержался ненадолго, якобы для того чтобы обменяться парой слов с лордом Джеровеном, но, на самом деле, дабы оценить реакцию советников после ухода короля.

— Внешне все казались удивленными и обрадованными, — сообщил он полчаса спустя. — Правда, Полин с Хьюбертом не слишком удачно разыгрывали удивление, но ведь мы об этом уже знали, не правда ли?

— Несомненно, — пробормотал Джаван. Сняв корону, он устало опустился в кресло перед камином и взял бокал вина. Волосы его были растрепаны, пальцы бездумно поглаживали ободок кубка. — Теперь попробуем предположить, как они поступят дальше.

— Ну, «подтверждение», что именно Дерини похитили принца и пытались использовать его, чтобы надавить на короля, едва ли послужит Дерини на пользу, — заявил Гискард. — Что же касается ближайших событий, то вероятнее всего, через неделю-другую ваш брат вернется в замок с невестой, и едва лишь она забеременеет, — продолжил он резко, — то вероятность несчастного случая со смертельным исходом для кого-то из старших Халдейнов весьма возрастет. — Он оглянулся по сторонам. — А кстати, где мой отец?

— Отправился к Джорему, — вполголоса объяснил Джаван. — Сам я не осмелился после всего, что случилось. Трудно предугадать, кому вздумается навестить меня, едва лишь все успеют оправиться от удивления.

— Да, отдыха нам не дадут, — пробормотал Карлан, качая головой. — Но почему они не могут оставить вас в покое?

— Мой верный Карлан, — потухшим тоном отозвался Джаван. — Они не могут оставить меня в покое, поскольку самым своим существованием я напоминаю им, что никогда не стану послушной игрушкой в их руках. Но с этим ничего не поделаешь. Если Райсем и впрямь женился на Микаэле, придется каким-то образом решать и эту проблему. Однако без борьбы я не сдамся. Как только пыль слегка поуляжется, — скорее всего, к возвращению Райсема, — то я намерен продолжить то, что мы начали до его похищения. Может быть, мне еще удастся принести хоть какую-то пользу. Иначе все скажут, что я был уж совсем никудышным королем.