Т. 16. Дейра. Повести и рассказы - Филип Фармер

Тому тоже хотелось выйти из своего «гроба» в то же самое время.

Но он был заперт в Среде.

Том вел себя как шестнадцатилетний мальчишка. Ему было шестнадцать приблизительно сто шесть лет назад, но это не имело значения. Психологически ему было тридцать.

Поднявшись на второй этаж, он чуть было не вернулся, чтобы еще раз взглянуть на девушку, но заставил себя пойти в свою комнату и решил, что сразу же уснет. Может быть, она ему приснится. Говорят, что сны — исполнение желаний. Если это так, то он увидит ее. Правда, до сих пор данное свойство сновидений еще не было доказано, а вот то, что человек, лишенный сна, сходит с ума, сомнений не вызывало. Поле, создаваемое гипномашиной, погружало человека в сон. Ровно через четыре часа спящий пробуждался и отправлялся в каменатор, где иное поле приостанавливало всякую атомную и субатомную активность. В таком состоянии он оставался до появления активирующего поля.

Том спал, но Дженни Марлоу не пришла к нему. А если и приходила, то он этого не помнил.

Проснувшись, Том умылся и решительным шагом направился в каменаторную, где уже стояло все население дома, выкуривая последнюю сигарету, разговаривая и смеясь. Скоро они войдут в свои цилиндры, и воцарится тишина.

Том часто думал: а что бы случилось, если бы в один прекрасный день он не вошел в свой каменатор? Как бы он себя чувствовал? Паниковал бы? Вся жизнь Тома состояла из Вторников. Может быть, Среда с грохотом обрушится на него, как приливная волна, подхватит и швырнет на рифы странного времени?

Что, если сейчас найти какую-нибудь причину, подняться наверх и не возвращаться до появления поля? Тогда он не сможет войти в свой цилиндр, двери которого открываются только в строго определенное время. Правда, можно успеть добежать до общественных аварийных каменаторов, что в трех кварталах отсюда. А если он останется в своей комнате и дождется Среды?

Такие происшествия случались. Если у нарушителя не было разумной причины, он шел под суд. «Несоблюдение времени» считалось вторым по тяжести преступлением после убийства, и не имевшего оправдания, будь он в своем уме или нет, приговаривали к закаменению. Или, другими словами, мананирова-нию. Мананированного преступника, неподвижного и бессознательного, надлежало сохранять невредимым до тех пор, пока наука не найдет способа лечить безумцев, невротиков, преступников и больных. Манана.

— Как оно там, в Среде? — спросил Том человека, который однажды из-за аварии вынужден был остаться.

— Откуда мне знать? Меня взяли минут через пятнадцать. Я был в том же городе, но так и не увидел ничего, кроме нескольких медбратьев из «скорой». Они закаменили меня и так оставили до Вторника, а во Вторник меня начали лечить.

«А если бы я потерял сознание?» — подумал Том. Но… даже думать о таких вещах было сумасшествием. Попасть в Среду было почти невозможно. Почти. Но возможно. Это займет много времени, но это можно сделать.

Он в нерешительности стоял у своего каменатора. Соседи уже начали прощаться:

— До встречи! До свидания! До Вторника!

— Спокойной ночи, любимый! — сказала Мейбл.

— Спокойной ночи, — пробормотал Том.

— Что?

— Спокойной ночи!

Том взглянул на прекрасное лицо за прозрачной дверью и улыбнулся: ему вдруг показалось, что она могла услышать, как он пожелал спокойной ночи женщине, которая назвала его любимым.

У него оставалось еще десять минут. По всему дому гудел сигнал: «Все собирайтесь! Пора отправляться в шестидневное путешествие! Бегом! Помните о наказании!»

Том помнил, но ему хотелось оставить сообщение для незнакомки. Взяв со стола диктофон, он включил его и сказал: «Дорогая мисс Дженни Марлоу. Меня зовут Том Пим; мой каменатор стоит рядом с вашим. Я тоже актер; мы даже работаем с вами на одной студии. Я знаю, что поступаю несколько самонадеянно, но хочу вам сказать, что никогда не видел столь совершенной красоты. Вы очень красивы и, наверное, очень талантливы. Я бы с удовольствием посмотрел какое-нибудь из ваших выступлений. Не могли бы вы оставить для меня что-нибудь в пятой комнате? Думаю, хозяин не будет возражать. Искренне ваш Том Пим».

Он положил диктофон и задумался. Послание получилось немного нескладным, но, вероятно, это было то, что надо. Чрезмерная лесть или настойчивость могли бы попросту вывести Дженни из себя. Он дважды отметил ее красоту, но не слишком акцентировал на этом внимание. И ей трудно будет противиться проявлению внимания к предмету ее гордости — актерскому мастерству. Никто не знал об этом лучше его.

Том вошел в свой цилиндр, нажал на кнопку и посмотрел на часы. Пять минут до полуночи. Лампочка на огромном экране компьютера в полицейском участке не вспыхнет из-за него. Через десять минут полицейские Среды выйдут из своих каменаторов и приступят к своим обязанностям.

Десять минут между двумя днями. За это короткое время можно разрушить ад, и порою так и происходит. Но за то, чтобы стены времени стояли непоколебимо, приходится платить…

Том открыл глаза. Его ноги немного затекли, а голова качнулась вниз. Активация длится миллионную долю микросекунды, и сердце никогда не узнает, что было остановлено надолго, но мышцы все же не успевают моментально среагировать и удержать тело в прежнем положении.

Том нажал на кнопку и открыл дверь. Всякий раз, когда это происходило, ему казалось, что он включал новый день. Прошлой ночью, перед тем как войти в каменатор, Мейбл сделала макияж и теперь выглядела подчеркнуто свежо. Том сделал ей комплимент, отчего она радостно улыбнулась, и пообещал встретиться с ней за завтраком.

Поднимаясь наверх, Том остановился на полпути, дождался, когда все разбрелись по своим комнатам, затем тихонько вернулся в каменаторную и включил диктофон.

Голос с легкой хрипотцой, но мелодичный, сказал: «Дорогой мистер Пим. Я уже получала сообщения из других дней. Это интересно — общаться через бездну миров, если вы не возражаете против такого преувеличения. Но в подобном общении, если оно не ново, нет никакого смысла. Интерес к обитателю другого дня может принести только разочарование. Ведь этот человек — всего лишь голос и холодное неживое лицо в металлическом гробу. Я слишком поэтична. Извините. Но если человек вас не интересует, чего ради поддерживать отношения? Может, я и красива, но, помимо красоты, у меня есть и чувства.

Я могла бы вообще не ответить на ваше послание, но мне бы не хотелось обидеть вас или показаться невежливой. Так что, пожалуйста, не оставляйте больше сообщений».

Диктофон умолк, но Том ждал. Может быть, она сделала паузу для эффекта? Вот сейчас раздастся игривый смешок, и она скажет: «Но я не люблю огорчать мою публику. Пленка с записью моих выступлений в вашей комнате».