В спецслужбах трех государств - Николай Голушко

Разгром ГКЧП и последовавшие за этим аресты высших должностных лиц страны положили начало молниеносному разрушению могущественной державы — СССР, завершили длительное противоборство между потерявшим доверие народа Горбачевым и Ельциным, который личным участием в победе над гэкачепистами добился отстаивания национальных интересов республики. Россия волевым усилием взяла на себя полномочия союзных министерств и ведомств, в связи с чем в союзных республиках усилились центробежные сепаратистские настроения. В Киеве суверен-коммунисты и национал-демократы умело воспользовались бездарными действиями ГКЧП как неожиданно свалившимся на их головы бесценным подарком. С разных сторон зазвучали заявления о том, что Украине «не по пути с теми, кто ввел в Москву танки и пролил в столице кровь». Началось сначала несмелое, негромкое, а затем широкое ликование по поводу провала ГКЧП и победы демократических сил. До этого периода на Украине не было явных свидетельств о намерениях коммунистических и оппозиционных кругов пойти на такой радикальный шаг, как провозгласить независимость и объявить о реальном выходе республики из состава Союза ССР.

Обладая значительным объемом информации об общественно-политическом климате, расстановке политических сил, органы госбезопасности республики не предвидели, что при активном содействии депутатов из числа членов КПСС, в рядах которой состояли и чекисты, буквально в считанные дни будет ликвидирована советская власть.

По оперативным разработкам КГБ владел данными о конкретных акциях зарубежных спецслужб и антисоветских центров по достижению целей отторжения Украины от Союза. В своих программных документах оппозиционные КПСС политические партии (к этому времени их было официально зарегистрировано свыше десяти) ориентировались на конечную цель и мечту видеть Украину самостоятельным государством. Органам КГБ были известны, как говорится, по именам и фамилиям лица, которые в последние годы полностью посвятили себя борьбе за независимую украинскую государственность. Большинство из них в разное время подвергались уголовному преследованию, отбывали длительные сроки наказания за противоправную антисоветскую деятельность. Но каких-либо массовых, открытых и публичных выступлений с явными лозунгами типа «даешь полную независимость» до тех августовских дней не отмечалось. Большинство активного населения еще не оправилось от шока и тревог в дни ГКЧП, задавалось вопросом, какое ближайшее будущее ожидает наше государство и каждого из нас. Значительно позже перекрасившиеся украинские общественные деятели заговорят о себе, что мечтали о независимости Украины чуть ли не с детского сада.

А беспокоиться о будущем СССР оснований было предостаточно.

Задолго до образования ГКЧП в республике практически был остановлен процесс обсуждения нового Союзного договора. Перестали звучать голоса авторитетных коммунистических лидеров (может быть, за исключением С. Гуренко), которые смогли бы разъяснять и существенно повлиять на общественное мнение в дискуссиях о союзных или национальных приоритетах. Нельзя не сказать, что тема гармонизации отношений республик и Союза не звучала до августовских событий. Еще Щербицкий выступал по этому поводу на заседании Политбюро ЦК КПСС. «…В вопросе о компетенции республик много неясного. Например, в чем состоит суверенность? В самоопределении вплоть до выхода из состава СССР? Неясности с самостоятельностью Компартий союзных республик? Неясности с национальным языком?» — ставил вопросы мудрый Щербицкий, который считал, что не время заключать новый Союзный договор. «Я бы не затевал этого».

Первый секретарь ЦК КПУ Ивашко в свое время твердо заявлял на заседании Политбюро ЦК КПСС, что никак нельзя медлить и допустить развала страны. «Есть политическое соображение: надо безотлагательно заключить новый Союзный договор. Главное — союзные республики передают часть прав Союзу, а союзные республики завязывают прямые связи между собой, минуя центр».

Глава украинского парламента Кравчук на первых порах своего пребывания у руля утверждал, что жить вне Советского Союза — значит потерять для себя очень многое, если не сказать больше — поставить в еще более сложную ситуацию всех людей, живущих на Украине.

Горбачев на встрече с офицерским корпусом на учениях Одесского военного округа в 1991 году (я был в числе присутствующих) утверждал что, Советский Союз в том виде, в каком существует до сих пор, исчерпал свои возможности и требует глубокого преобразования на новых началах. Это вызвало общий ропот и возмущение обострившимся кризисом.

К сожалению, эти преобразования вскоре наступили в форме распада СССР на независимые государства, не в малой степени благодаря авантюре ГКЧП.

19-22 августа украинский парламент, его коммунистическое большинство и оппозиция проводили многочасовые заседания по выработке своего отношения к ГКЧП. Депутаты от Народного руха склонялись к признанию незаконности самого факта образования и тем более каких-либо действий ГКЧП. Верховный совет республики избрал тактику выжидания, в первые дни не делал заявлений о принципиальном осуждении или решительной поддержке ГКЧП.

Поражение затеи с ГКЧП стало очевидным через два дня. Тогда было оглашено постановление Президиума Верховного совета относительно того, что на территории Украины действия ГКЧП признавались незаконными.

22 августа 1991 года Народный рух обвинил Верховный совет УССР в том, что депутаты в дни государственного переворота продемонстрировали «свою полную никчемность» в отстаивании интересов украинского народа. Когда россияне вели «мужественную борьбу с путчистами, Президиум Верховного совета два дня не мог обозначить свою позицию». Особо отмечалась «недопустимая аморфность», необозначенность Кравчука, который занимал лавирующую, выжидательную позицию, определяемую его статусом члена Политбюро КПУ, «чем фактически способствовал мятежникам».

Политбюро Компартии Украины 23 августа опубликовало обращение, в котором отмежевалось от «авантюрной политики антигосударственного переворота». Гуренко сделал личное заявление о том, что он не может в дальнейшем выполнять обязанности члена ЦК КПСС, поскольку «преступная группа секретарей ЦК КПСС действовала от имени всей партии». Руководство Компартии Украины старалось избавиться от обвинений, что она в дни путча являлась пятой колонной московских властей.

Народный депутат СССР Борис Олейник справедливо замечал, что в рядах коммунистов уже в тот период фактически существовали две партии: одна — в лице высших руководящих эшелонов, присвоившая себе право вещать от имени народа; другая — остальная великая партия рядовых коммунистов, добывающая хлеб насущный.