Слепой - Вера Петрук

— Я не поеду с тобой, Даррен, — упрямо повторил Арлинг, стараясь не стучать зубами от холода. — Не забывай, что ты мне кое-что должен.

— Я никогда не забываю о своих долгах, — сурово отрезал Маргаджан, — но время расплаты назначаю сам.

Даррен уже почти вышел из комнаты, но халруджи не хотел отпускать его.

— Мне не нужна твоя жалость, Монтеро! — теперь он старался перекричать ветер. — Я остаюсь в Балидете. То, что мы встретились, ничего не значит. Никакого смысла в этом нет, слышишь?

Но Даррена уже не было. Вместо него появился Маргаджан. Он стоял у входа и давал указания драганам, которых в комнате снова стало слишком много. Арлинга было велено холить и лелеять, а также не спускать с него глаз. Регарди хотел бы, чтобы они что-нибудь сделали с промозглым ветром, который пробирал его до костей. Но драганы бестолково суетились вокруг Управителя, не обращая внимания на летающие под потолком предметы.

— Эй, Арлинг, — вдруг окликнул его Даррен. Халруджи слабо пошевелил пальцами. Нужно было беречь силы, если придется увертываться от большой вазы, которая летала над ним уже несколько минут.

— Это была лучшая Септория, которую я видел, дружище, — сказал Монтеро. — Выздоравливай, и ни о чем не думай. Я зайду к тебе завтра.

Больше Даррен не задержался в комнате ни секунды.

Нащупав конец простыни, Арлинг натянул ее себе на лицо, стараясь закрыться от пронзительного ветра, который выдувал из него остатки тепла. Ужасно хотелось спать, но как только Регарди засыпал, его начинало трясти от холода, и он возвращался в комнату, которую успел возненавидеть. Ему захотелось скорее надеть обратно повязку слепого. Раньше она так хорошо защищала его от мира. Появление Даррена Монтеро стало крахом всего, а миссия Беркута оказалась невыполнимой. Он столько времени убегал от прошлого, а оно всегда было спрятано глубоко в его сердце.

Он не сможет убить Даррена. Даже после всего, что случилось. Пусть Монтеро захватит Сикелию, убьет всех нарзидов и закончит Септорию Второго Исхода. Арлинг не тронет его. Потому что прошлое — неприкосновенно. Впервые в жизни Регарди с собой согласился.

Он сбежит этой ночью. Сбежит позорно, как трус, бросив имана и Сейфуллаха. Вот только подождет, пока стихнет ветер. Дорога Молчания начиналась где-то за Иштувэга. Мало, кто из халруджи отправлялся на ее поиски, но для неудачников она была неизбежностью. Иман говорил, что лучше искать ее самому, чем прятаться от нее до конца жизни. Но прежде надо похоронить Шолоха. Это будет единственное и последнее обещание, которое он выполнит.

Омут беспокойного сна, в который халруджи провалился после встречи с Дарреном, отпускал неохотно. Странные видения сопровождались волнами боли, которые расползались от правого плеча, подобно струйкам лавы. Иман хмурил брови и недовольно постукивал пальцами по колену. Регарди терпел. Сейфуллах смеялся. Арлинг сжимал зубы и проглатывал боль. Хамна презрительно улыбалась. Он с ненавистью бросался на нее, но сжимал в руках лишь бесплотный мираж.

Ароматы курильниц и свежих цветов — уже не лилий, а сладких бутонов туберозы, тягучие шлейфы травяных настоек и лекарств, жар свечей, плотно закрытые окна, мягкий свет сикелийской луны, слабое жужжание мошки под потолком, невыносимая духота… Регарди очнулся в той же комнате во дворце. А ведь ему только что снилось, будто он давным-давно сбежал отсюда. Может быть, Даррен тоже был сном? Но нет, бывший друг был самой настоящей правдой. Такой, которую долго ищешь, но которая находит тебя первой, оказываясь горькой пилюлей вместо пиалы сладкого шербета.

Арлинг не знал, сколько прошло времени, но чувствовал себя лучше. Голова не кружилась, зуд исчез, а мышцы налились силой. Он лежал нагим на сухих простынях, но при такой жаре любая одежда была бы пыткой. Внимание халруджи привлекли финики у вазы с цветами. Во время разговора с Маргаджаном они еще источали сочный аромат свежих фруктов, сейчас же едва пахли, превратившись в сморщенные камни. Значит, он проспал не один день.

Регарди осторожно повернул голову, чтобы лучше слышать человека, который стоял у стола спиной к нему и перебирал какие-то склянки. Это был всего лишь старик. Сиплое дыхание, кряхтение и покашливание, но, самое главное, запах, не оставляли сомнений. Старики всегда пахли по-особому, даже самые чистые и ухоженные. Едва уловимый дух смерти и ее ожидания нельзя было спутать ни с чем. А от этого старика еще и воняло так, что Арлингу хотелось зажать нос руками. Похоже, человек не мылся с рождения, а штаны не менял с тех пор, как встал на ноги. И это был драган — старый, вонючий драган, который неизвестно что делал с ним в этой комнате.

Тем временем, старик опустил руки в таз и принялся не спеша полоскаться. Похоже, мыл какие-то инструменты. В воздухе разлились запахи сажи, жира и крови. Свою кровь халруджи отличил бы даже с заложенным носом. На ум пришли самые разные мысли о том, чем мог заниматься старик, но все они отдавали легким душком бреда.

Убедившись, что в комнате больше никого нет, Арлинг соскользнул на пол. Как он ни старался, бесшумно подняться не получилось. Ноги предательски подогнулись, но ему удалось схватиться за край кровати и не упасть. К его счастью, старик оказался глуховат. Если бы в комнату ворвался отряд диких керхов, он все равно бы ничего не заметил, поглощенный своим занятием. Извлекая из воды тонкие, похожие на ножи, предметы, старый драган по очереди протирал их сухой тряпкой и аккуратно раскладывал по коробкам, от которых пахло деревом, таким же старым, как и их хозяин.

Наконец, Регарди почувствовал, что может доверять своему телу, и, оторвавшись от кровати, осторожно пошел вперед. Это были не лучшие шаги в его жизни, но он был счастлив. Получилось почти не слышно, старик даже не шевельнулся. Подойдя к нему сзади, Арлинг погрузился в плотный шлейф вони из запахов золы, жира и смолы неизвестного хвойного дерева. Ими пахли разнообразные склянки и колбы, таз с водой, странные приборы, но больше всего — сам старик. В голове мелькнула мысль задать драганскому колдуну вопросы, но за дверью слышались голоса стражи, и он решил не рисковать.

Усыпить старика оказалось проще, чем заставить себя надеть его одежду. Она была заскорузлой и жирной от грязи, но в ней было несколько преимуществ. Полы рубахи волочились по земле, полностью скрывая фигуру, а у верхнего халата имелось подобие капюшона, которое Арлинг поспешно натянул до глаз. О том, что он делает и зачем, халруджи не думал. Сбежать из дворца от прошлого? Скорее отправиться на поиски Дороги Молчания, пока у него еще оставалось мужество?