Хищник. Том 1. Воин без имени - Гэри Дженнингс

На улицах были люди — почти столько же остроготов, сколько и местных жителей; казалось, что обычная жизнь в Сингидуне идет своим чередом, но я обратил внимание, что никто из местных жителей не улыбается нам и не приветствует, когда мы проезжаем мимо. Когда я заметил Тиуде, что люди, похоже, не смотрят на нас с ликованием, как на настоящих избавителей, он сказал:

— Ну, у них есть на то причины. По крайней мере, местные жители не слишком противятся тому, чтобы размещать нас в своих хибарах. Но это почти все, что они могут нам предложить. Бабай основательно опустошил все их кладовые, погреба и лавки и забрал с собой всю провизию в город, так что эти люди голодают так же, как и мы. Радуются ли богатые горожане тому, что у них живут сарматы, я не знаю. Но те, кто ютится здесь, одинаково недовольны Бабаем, который захватил город, Камундусом, который позволил ему это сделать, и нами, поскольку мы не в состоянии исправить положение.

Я заметил с должной скромностью:

— Сомневаюсь, что я могу еще что-нибудь сделать, чего вы уже не сделали. Но мне бы хотелось чем-нибудь помочь. Возможно, если мне позволят встретиться с твоим старшим командиром, он найдет для меня подходящую должность и…

Тиуда ухмыльнулся и сказал:

— Ты уже пролил кровь врагов в сражении, Торн. Не слишком усердствуй, чтобы не пролилась и твоя кровь. Сначала позволь мне познакомить тебя с нашим оружейником Ансилой, пусть он приведет твоего коня в порядок и хорошенько снарядит тебя. А я тем временем должен доставить раненых к лекарю и проследить, чтобы их как следует подлечили.

Таким образом, мы с Тиудой остановились у мастерской местного faber armorum[215], где кузнец работал под присмотром дюжего острогота, мужчины средних лет и с кустистой бородой. Этому человеку Тиуда сказал:

— Custos[216] Ансила, это Торн, новобранец и мой друг. Сними с него мерку и изготовь полный комплект снаряжения. Шлем, доспехи, щит, пика — в общем, все, что полагается. И позаботься о его коне. Пусть кузнец примется за работу немедленно. После этого покажи Торну дорогу к моему жилью. Habái ita swe!

Ансила молча отсалютовал ему. Тиуда сказал мне:

— Я увижусь с тобой, и мы еще поговорим. — С этими словами он уехал.

Пока faber с помощью шнура измерял окружность моей головы, груди, длину ноги и прочее, custos Ансила рассматривал меня с некоторым любопытством и наконец произнес:

— Он назвал тебя своим другом.

— Акх, — бросил я небрежно, — когда мы впервые встретились, то оба жили в лесу.

— Ты имеешь в виду, что вы оба были простыми лесниками? — недоверчиво уточнил Ансила.

— Должен сказать, что Тиуда, похоже, с тех пор достиг более высокого положения, — продолжил я. — Он так уверенно отдает приказы, словно командует всеми людьми, принимающими участие в осаде, а не одним turma.

— Ты что, и правда не знаешь, кто возглавляет нашу армию?

— Ну… нет, — признался я. Мне как-то и в голову не приходило поинтересоваться этим. — Мне говорили, что ваш король Тиудемир недавно умер, но я не слышал, кто стал его наследником.

— Тиудемиром его называют алеманны и бургунды, — пояснил Ансила в такой педантичной манере, что я невольно вспомнил своих наставников в монастыре. — Мы же произносим имя нашего короля как Тиудамир, «Известный людям». Он также может по праву пользоваться почетным суффиксом — rex — «правитель». Но в течение многих лет он и его брат Вала управляли королевством остроготов, разделив его на две равные части, поэтому они скромно назвали себя Тиудамир и Валамир: «Известный людям» и «Известный избранным». Даже после того, как Валамир был убит в сражении, его брат из скромности отказался изменить и облагородить свое имя и титул. Теперь, однако, Тиудамир умер, и его сын, будучи единственным королем…

— Подожди-ка, — перебил я собеседника, начав наконец кое-что соображать, — уж не хочешь ли ты сказать, что мой друг Тиуда…

— Сын, тезка и наследник Тиудамира. Он король остроготов и, естественно, наш главнокомандующий. А именовать его следует Тиударекс, «Правитель людей». Но если хочешь, можешь произносить его имя на том диалекте или языке, на котором ты привык говорить. Римляне и греки, например, называют его Теодорих.

2

Дом в Сингидуне, который Тиударекс занял под свою резиденцию — praetorium, — стоял совсем близко от стены внутреннего города. Когда я подошел к нему — оставив Велокса в загородке вместе с конями других воинов, — то увидел, чем заняты остроготы: они возбужденно переругивались с врагами. Воины, занявшие позиции в некотором отдалении, по очереди выпускали стрелы — обычные или с зажженными наконечниками, а также использовали пращи, чтобы перебросить через стену камни величиной с кулак или горящие шары из пропитанной маслом кудели. Но сарматы почти не обращали на это внимания. С зубчатой стены и вышек крепостного вала были посланы в сторону нападающих только несколько стрел.

Дом Тиударекса был не хуже и не лучше тех, где разместились его рядовые бойцы, за исключением того (я не мог этого не заметить), что у хозяина имелась прехорошенькая молоденькая дочка, которая всякий раз, встретившись взглядом с королем, заливалась румянцем. Многочисленной прислуги у Тиударекса не было. Ясно, что этот человек был не из тех, кто окружает себя подобострастной свитой из местных жителей, всевозможных помощников, уборщиков и других прихлебателей. Несколько воинов всегда стояли снаружи, у двери, чтобы в любой момент отправиться с поручением, и время от времени кто-нибудь из центурионов или декурионов входил в дом, чтобы доложить главнокомандующему обстановку или получить приказ. Но никакие стражники или надоедливые лакеи не помешали мне пройти внутрь, чтобы увидеться с Тиударексом.

Хотя он встретил меня без всяких церемоний, тем не менее, войдя в простую комнату, где сидел король — уже без шлема и доспехов, одетый только в простую тунику и чулки, как и у меня, без всяких знаков отличия, которые указывали бы на его высокое положение, — я посчитал нужным встать на одно колено и склонить перед ним голову.

— Vái, это еще что такое? — запротестовал Тиударекс, захихикав. — Друг не преклоняет колен пред другом.

Не поднимая головы, я произнес, глядя в утрамбованный земляной пол:

— Откровенно говоря, я просто не знаю, как надо приветствовать короля. Я никогда прежде не встречал ни одного.

— Когда мы встретились с тобой впервые, я еще не был королем. Поэтому давай будем вести себя по-дружески и без всяких церемоний, как и делали это раньше. Вставай, Торн.

Я встал и посмотрел ему в лицо, как мужчина мужчине. Но я понимал, что он чем-то уже отличался от того Тиуды, который спас меня от укуса змеи; думаю, я догадался бы об этом, даже если бы не знал, что мой друг стал королем. Несмотря на простую одежду и отсутствие знаков отличия, в его осанке и внешности появилась какая-то властность. Хотя голубые глаза Тиударекса еще могли быть такими же веселыми и озорными, как в то время, когда он громко восхвалял своего «хозяина Торнарекса», однако теперь они также могли и потемнеть от печали или яростно загореться, когда речь заходила о сражениях и осаде. Прежде Тиуда был просто красивым юношей. Сейчас он стал по-особому красивым молодым монархом — высокий, грациозный, с хорошо развитой мускулатурой, возмужавший, с золотистой бородкой и кожей, сделавшейся бронзовой от солнца и ветра. Король хоть куда: утонченные манеры, добрый нрав, ясный ум. Этому человеку не нужны были скипетр, корона или пурпур, чтобы подкрепить свое высокое положение.